Дисциплинарный санаторий - читать онлайн книгу. Автор: Эдуард Лимонов cтр.№ 47

Две сотни лет индустриального развития изменили кардинально условия существования человека на планете до такой степени, что идеологические системы XIX века никак не применимы к нашему времени. (В этом смысле индустриальная революция куда более важна для человечества, чем Французская революция.) По сути дела, идеологии следовало бы выбросить за ненадобностью в век реальной угрозы ядерной катастрофы, в век, когда планета умирает под ногами человека. (Ни Адам Смит, ни Маркс даже не подозревали о возможности появления проблемы гибели окружающей среды.) Как орлы и львы национальных гербов, идеологии сохранены в санаториях, но так же, как орлы и львы, они выполняют роль орнаментальную.

1968 год неожиданно проиллюстрировал транквилизирующее влияние идеологий. Лидеры молодежной «революции» в Париже принадлежали не только к хиппи-поколению, были не только пропитаны духом love и pleasure и, следовательно, были мало способны на необходимое «революционное» насилие, они еще были и транквилизированы идеологиями. Все они принадлежали к многочисленным коммунистическим и социалистическим молодежным организациям (UEC, ESU, UJC, UNEF, FUA, JCR, FGEL… etc.). Куда лучше организованная, чем большевики в России 1917 года, молодежь 1968 года в Париже, запутанная в программы партий, в иссушающие мозг теологические дискуссии, оказалась неспособной на простую биологическую акцию — на бунт. Рассуждая и ораторствуя дни и ночи напролет в аудиториях Сорбонны (бюрократы уже в 20—25 лет!) об идеологических деталях общества, которое они устроят, ниспровергая «чужие» модели, они забыли взять власть. Просто неосмысленный и неорганизованный бунт был бы куда более результативным. Парижская революция оказалась чем-то вроде «танца войны», исполненного племенем «дикарей», привезенных на колониальную выставку в Европу. Раскрашенные старинными боевыми узорами, размахивающие каменными топорами, «дикари» никого не убили. Оттанцевали свое и ушли. С тех пор идеология употребляется в санаториях в прямо противоположных замыслу ее отцов целях — не для возбуждения масс больных, но для их успокоения.

Безобидная санаторная «прогрессистская» традиция требует, чтобы, прежде чем сделаться примерным больным (буржуа, профессором социологии, журналистом), молодой человек прошел через Лабиринт. Долгое время компартия была таким обязательным Лабиринтом. Впоследствии «прогрессистская», «жидкая» Социалистическая партия и организации вокруг нее («SOS Racisme» — среди прочих) дали возможность молодежи исполнить церемонию блуждания по Лабиринту. Светлый, окрашенный в яркие цвета, в отличие от темных коридоров марксизма, «прогрессизм» обманывает юношу тупиками «прав человека», фейерверком Band-aid, белыми халатами «Mâdecins du Monde». Переодетые в freedom-fighters бандиты выманивают у него денежную помощь и сочувствие. Скелеты африканских детей появляются и пугают. «Прогрессизм» так же полон фальшивых стен, ловушек и тупиков, как и лабиринт марксизма.

Противник «прогрессизма» — «Силы Зла» — также сменился. Для марксизма это было «полицейское государство» правых партий. Так как социалисты сдвинулись вправо, правые либерализировались, то, образовав общий либеральный «прогрессизм», эти силы противостоят Фронт насьеналь. ФН, разумеется, считает себя «Силой Добра», а социал-«прогрессистов» — силами Зла. Интересно, что ФН оперирует поп-категориями, сходными с категориями ментальности «религиозных фанатиков» Исламской республики Иран. «Etrangers» [191] выглядят уместно в одном ряду с «Grand Satan» или «Petit Satan». Etrangers в союзе с социалистами и «космополитами» (эти явно заимствованы из лексикона «сталинизма») образуют единый фронт против Фронт насьеналь.

Вспомнив раннюю рейгановскую формулировку: он охарактеризовал СССР как «Империю Зла», можно понять, что, покинув категории идеологии, санатории мыслят себя в традиционных категориях, восходящих к Библии и народным мудростям, то есть в стиле поп.

Идеологии, марксистская и антимарксистская, дряхлые и тяжелые, как христианская теология, продолжают отвлекать какое-то количество возбуждающихся от прямой конфронтации с санаторной системой. (Полные пиетета перед историческим прошлым идеологий, возбуждающиеся не замечают, что идеологии принадлежат к доброму старому иному времени, когда citoyen Маркс ездил в Лондонскую публичную библиотеку в омнибусе.) Все еще крепкий опиум для народных мозгов, идеологии стоят в медицинском шкафу санатория на полке с надписью: «Сильные транквилизаторы», «Снотворное»…

За пределами санаториев марксизм, социализм все еще способны возбуждать массы.

Подобно Бинстону Смифу на первой странице «1984», взгляните в окно. Несмотря на то, что (из снобизма) санаторная цивилизация оставила нетронутыми скорлупы конструкций прошлых веков, пейзаж в окне — научно-фантастический. В небе висит полицейский вертолет (невидимые в облаках, вертятся спутники), по улицам, помыкивая, двигаются стада механических существ: автомобилей и грузовиков, электрический свет заливает исторические монументы и улицы, празднично иллюминированы витрины и вывески. Из открытых окон автомобилей и квартир слышны радиомузыка и телеголоса, звонки телефонов… Привычные нам, в совокупности все эти элементы создают атмосферу сверхорганизованного искусственного мира — цивилизации, возвысившейся над природой. Прилетев из старых, пожелтевших книг, просится на язык слово УТОПИЯ. Мы живем в Утопии самого лучшего, самого искусственного качества. Действительность Утопии, созданной человеком, превысила все его самые безумные ожидания.

Густая и полная Утопия господствует на санаторных территориях земного шара, и цивилизация санаторного типа, но пожиже, покрывает южные берега Средиземного моря, Китай, территории Южной Азии. Блистательная Япония фосфоресцирует всеми лампами в океане, Корея и Тайвань рвутся к полным Утопиям и статусу санаторных обществ… Подстрекаемые богатством белого человека и его презрением к несанаторным цивилизациям, слаборазвитые страны Африки, Азии и Америки надрываются, чтобы стать развитыми, как можно более развитыми. Марксистские и либеральные режимы равно поощряют прогресс любой ценой.

Двигаясь осторожно, ошибаясь, строя ненадолго Антиутопии, разрушая их, человечество соорудило-таки Утопию. В утопическом обществе хорошо ли большинству населения? Игнорируя брюзгливую критику Утопии «оппозиционными» партиями за неравномерное распределение богатств (она направлена лишь против деталей), скажем, что да, хорошо. (Задачей данной книги вовсе не являлось доказательство, что плохо.) Тепло, спокойно, сытно. Как животным на сверхсовременной ферме.

Не арифметическим всем 100 процентам населения, но безусловному разумному большинству. Достигнуты наилучшие условия для размножения и сохранения человеческого рода, свидетельство тому — небывалая населенность планеты. Под покровительством современной медицины выживает все большее число рождающихся детей, и протяженность жизни увеличилась разительно. Современный средний гражданин Европы имеет лучшее медицинское обслуживание (даже пересадка органов сделалась возможной!), бытовые условия его жизни сделались куда комфортабельнее, нежели некогда условия жизни европейских монархов. Мы, да, живем в УТОПИИ. Ура!