Курортное убийство - читать онлайн книгу. Автор: Жан-Люк Банналек cтр.№ 22

Дюпен решил не ехать в Понт-Авен. Сейчас он пойдет в комиссариат и, как было запланировано, поговорит с Андре Пеннеком, а потом подождет результатов криминалистической экспертизы.

Андре Пеннек уже ждал его, когда Дюпен в начале восьмого вошел в неприметное, а точнее, безвкусное небольшое здание комиссариата, расположенное неподалеку от маленького вокзала. Здание было построено в функциональном стиле восьмидесятых годов. Внутри было тесно и неудобно. Кроме того, Дюпену постоянно действовал на нервы специфический запах пластика (который, кажется, никто, кроме него, не ощущал). Открытые окна не помогали – проклятый запах не желал выветриваться.

– Он сидит у вас в кабинете.

Нольвенн, как всегда, была на месте и занималась делами.

– Здравствуйте, Нольвенн.

– Здравствуйте, господин комиссар.

– Я сразу иду к нему. Вы уже выяснили, у кого находится завещание Пеннека? У мадам де Дени?

– Она ждет вас.

Дюпен невольно улыбнулся, чем немного удивил Нольвенн.

– В половине одиннадцатого в своей конторе в Понт-Авене. Или вы сначала поедете в «Сентраль» осмотреть помещение после взлома?

– Нет, я подожду сообщений криминалистов – не найдут ли они там что-нибудь новенькое. Пока же нет смысла ехать, мы все равно почти ничего не знаем.

– Нет, это просто поразительно. История начинает стремительно разбухать. – Нольвенн запнулась, но затем продолжила: – А она и без того очень громкая. Как вы думаете, в чем тут дело?

– Не знаю, на самом деле не знаю.

– Всю информацию, какую я получила, я передала Ривалю. Ведь вы должны были…

– Да, да.

Дюпен помедлил, символически постучал в дверь своего собственного кабинета, отметив про себя комичность этого жеста, и вошел внутрь.

Войдя, он едва не вскрикнул от суеверного ужаса. Андре Пеннек был как две капли воды похож на Пьера-Луи Пеннека. Это было поразительное, сверхъестественное сходство. Несмотря на то, что у них были разные матери. То же телосложение, то же лицо. Об этом сходстве Дюпену почему-то никто не говорил.

Андре Пеннек сидел на стуле напротив стола комиссара. Он не сделал даже попытки встать при появлении хозяина кабинета и при этом смотрел Дюпену прямо в глаза. Выглядел он импозантно – официальный светло-серый летний костюм, тщательно напомаженные и зачесанные назад волосы – несколько более длинные, чем у его сводного брата.

– Здравствуйте, месье.

– Господин комиссар.

– Хорошо, что мы наконец встретились.

– Я ожидал, что вы лично поставите меня в известность об этом преступлении.

Дюпен не сразу понял, что имел в виду Андре Пеннек, но быстро взял себя в руки.

– Мне очень жаль, что я этого не сделал, так как был чрезвычайно занят расследованием. Поэтому долг известить вас об этом прискорбном несчастье взял на себя инспектор Риваль.

– Но это абсолютно недопустимо!

– Я уже сказал, что мне искренне жаль. Прошу также принять мои глубокие соболезнования в связи с утратой.

Андре Пеннек смерил Дюпена холодным взглядом.

– Насколько близкими были ваши отношения, господин Пеннек? Я имею в виду ваши отношения со сводным братом.

– Мы были братьями. Что еще могу я сказать? У нас были обычные для семей отношения. У каждой семьи есть в шкафу свои скелеты. К тому же мы были сводными братьями, а это всегда осложняет отношения.

– Что вы хотите этим сказать?

– Только то, что сказал.

– Мне хотелось бы знать больше, господин Пеннек.

– Не вижу никаких оснований делиться с вами подробностями наших личных отношений с моим братом.

– Вы были в начале семидесятых убежденным сторонником радикального бретонского националистического движения «Эмганн».

Дюпен, по своему обыкновению, резко и без предупреждения сменил тему разговора.

– Некоторые говорят о ваших связях с экстремистским крылом этой организации, с Бретонской революционной армией. – Дюпен сделал долгую паузу. – Были и погибшие в священной борьбе с «французскими угнетателями». Ни больше ни меньше.

На короткий миг Андре Пеннек утратил контроль над своим лицом, только на малую долю секунды, но Дюпен это заметил. В глазах Пеннека отчетливо просквозила бессильная ярость.

– Это старая история, господин комиссар.

Андре Пеннек говорил непринужденным тоном великосветского денди.

– Грехи молодости, знаете ли. Никогда не было никаких связей с Бретонской революционной армией. Даже отдаленных. Это был идиотизм, а не армия. Хорошо, что она перестала существовать.

– В те времена молодой социалист Фраган Делон открыто ставил вам в вину такую связь, причем не один раз и публично. Вы все отрицали, потому что опасались расследования.

– Это абсурд. Делон всегда был сумасшедшим. Моему брату стоило бы его остерегаться, и я не раз ему это говорил.

Как ни владел Андре Пеннек своим голосом, в нем на этот раз прозвучало что-то резкое и неприятное.

– Остерегаться?

– Я хочу сказать… – Пеннек помедлил. – Я хочу сказать, что каждый волен сам выбирать себе друзей.

– Ваш брат был убежденным противником «Эмганн» во всех ипостасях этой организации.

– Да, в этом вопросе у нас были некоторые разногласия.

– За прошедшие сорок лет вы виделись всего несколько раз. Должно быть, существовали принципиальные разногласия.

– Это было давно, господин комиссар. Давняя история. – Он снова немного помолчал. – Время от времени мы перезванивались, правда, нерегулярно.

– Говорят, что вы покинули Бретань в конце семидесятых и, переехав в Прованс, начали там свою карьеру с чистого листа, так как боялись, что из-за старых историй вам не удастся сделать в Бретани политическую карьеру.

– Ну, это тоже абсурд.

– Однако за первые же годы в Провансе вы сделали головокружительную карьеру.

– Господин комиссар, куда вы клоните? Вы подозреваете меня в убийстве собственного брата? Это, мягко говоря, нелепое подозрение. Вы считаете, что я мог убить его из-за ничтожных политических разногласий, имевших место сорок лет назад? Мне уже семьдесят пять лет, и те бредни меня уже давно не занимают. Все это несущественные мелочи. Старые дурные шутки.

– Вы очень быстро добились признания и почестей, стали кавалером национального Ордена заслуг. Этот орден увенчал вашу политическую деятельность.

– Совершенно верно.

– Лишние сведения могли все испортить.

– Лишние сведения? Нет никаких порочащих меня сведений. Я вообще не понимаю, о чем вы говорите.