Бездна взывает к бездне - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Андреева cтр.№ 41

Шурочка вздрогнула: почему граф перед нею открылся? И что за тайну он скрывает? Почему он здесь? Она должна это непременно узнать! Она чувствовала, что это каким-то образом связано с Сержем. А бесчестный поступок… Шурочка невольно вздохнула. Похоже, она его уже совершила. Поздно. Уже слишком поздно.

– И все-таки он необыкновенно красив, этот камень. Что ж, возьмите, Алексей Николаевич. И… уберите его! Уберите!

Граф усмехнулся и положил алмаз в футляр. Закрыл его, и Шурочка поднялась со словами:

– Сестры спрашивали: когда же праздник? Или вы передумали?

– В следующую субботу я принимаю у себя гостей. И господин Соболинский непременно получит приглашение. Как мой давний знакомый. И ваш страстный поклонник господин Лежечев будет на этом балу.

– Он вам тоже не нравится?

– Этот человек, по крайней мере, любит вас. Он вчера страдал, да вам, кажется, это безразлично.

– Когда же вы успели все разглядеть, Алексей Николаевич?

– Неужели вы думаете, что мне обязательно надо слушать, о чем говорит губернатор и другие важные господа, чтобы вникнуть в суть их речей? Все то же: засуха, налоги, неурожай. Меры, которые они усиленно якобы принимают, чтобы обогатить государственную казну. А между тем я прекрасно знаю, что стоит тот или иной чин, звание, орден. И куда идут деньги из государственной казны. Россию ничто не изменит, и всякий в ней, дорвавшийся до власти, первым делом непременно начнет воровать. А те, у кого крадут, будут терпеливо ждать, пока он украдет достаточно, чтобы оставить что-то и для них. Поэтому у нас так не любят новых наместников: старые-то, по крайней мере, уже сыты.

– Вы из-за этого взялись за проект реформ?

– Да бог с вами, Александра Васильевна! Кто это сможет победить российскую бюрократию? Это сказочный дракон о многих головах, которые растут тем больше, чем больше их рубишь. Облегчить положение крестьянства насколько возможно и направить Россию по новому пути – вот что заботит меня и тех, кому ее судьба не безразлична. Не дай бог, война. Мы проиграем ее буржуазной Европе, которой давно уже не мешает такой тормоз, как крепостное право. Впрочем, я опять увлекся. Вы очень внимательно слушаете.

– Я же говорю, что вы разделяете мои убеждения! – горячо сказала она. – Ой, извините! Что я такое говорю? Конечно же я разделяю ваши!

– Но ведь вы их не знали до сегодняшнего дня?

– Ах, Алексей Николаевич, я догадывалась! Какой же вы умница необыкновенный! Ой, извините!

– Извиняться за то, что вы мне наговорили приятных вещей? Да помилуйте, Александра Васильевна! Так я пришлю приглашение и вам, и, разумеется, всему вашему семейству? Приезжайте ко мне накануне бала, и мы что-нибудь для вас подберем. Я имею в виду драгоценности. У меня богатая коллекция.

– Нет, не надо!

– Да полно. Я собираюсь опять открыть бал в паре с вами и даже, пожалуй, решусь на мазурку. Если вы мне ее обещаете.

– Как я могу вам отказать, Алексей Николаевич?

– А как же господин Соболинский?

– Алексей Николаевич! – горячо сказала она. – Вы так ко мне добры! Я готова отдать вам все, что у меня есть! Все, что вы попросите!

– Вот как?

Она спохватилась. Перед ней стоял далеко не старик и смотрел на нее, как смотрит мужчина на хорошенькую женщину, разумеется, желая ею обладать, а все эти умные разговоры…

– Мне пора, – заторопилась она.

– Я запомню ваши слова. И возможно, попрошу…

Она вспыхнула и кинулась к дверям в смятении, чтобы не услышать чего-то еще.

Дома Шурочку уже поджидала горничная Варька с письмом от Лежечева. Письма Шурочка ожидала. Им и в самом деле надо объясниться. На этот раз Лежечев был краток:

«Александрин!

Сегодня ночью я буду ждать Вас в саду, на прежнем месте. Мне крайне необходимо говорить с вами.

Вольдемар».

Она решила посоветоваться с Жюли. Улучила минутку и приласкалась к любимой сестре. Но та опять была на нее за что-то сердита.

– Юленька, что случилось?

– Ты еще спрашиваешь! Я вчера видела, как ты кокетничала с господином Соболинским! И все это видели. А мне пришлось смотреть, как страдает бедный Владимир. Нет, я не позволю тебе погубить свою жизнь!

– Ты-то чем недовольна? Да, Владимир не танцевал со мной, зато он танцевал с тобой!

– Если это жертва ради меня, то я ее не приму! – с жаром сказала Жюли с неожиданной для нее твердостью. – Я его люблю и хочу, чтобы он был счастлив. А счастлив он может быть только с тобой.

– Ты ошибаешься.

– Ты одержима дьяволом.

– Но Серж вовсе не дьявол.

– Я не о нем. Он – посланец дьявола, но не сам Сатана. И он захочет соединиться с Сатаной, и тогда они погубят столько душ, что ад переполнится.

– О боже! Ты сумасшедшая!

– И молитвами здесь не поможешь. Надо решительно положить этому конец.

– Чему положить конец, Юленька?

– Молчи, молчи… Ты должна выйти замуж за Владимира Лежечева. Тебя надо спасать.

– Но это невозможно теперь! Он зовет меня сегодня на свидание, но я не пойду. Теперь уж точно не пойду. Потому что ты меня пугаешь.

– Пойдешь!

Шурочка не узнавала свою тихую, кроткую сестру. В борьбе, как ей казалось, с самим дьяволом, Жюли стала одержимой.

– Но я не хочу объясняться с Вольдемаром! Не хочу!

– Я тебя спасу. Я сама тебя к нему отведу.

– Поздно меня спасать. Слишком поздно.

– Покайся, и Господь тебя простит.

– Хорошо, я сделаю, как ты скажешь.

Спорить с сестрой было бесполезно. Жюли и в самом деле напомнила ей о свидании, когда стемнело, и все в доме улеглись спать.

– Сашенька, пора! Иди к нему!

«Только этого мне не хватало! – думала она, идя по тропинке и вглядываясь в темноту. – То я хотела женить Лежечева на Жюли, а теперь она непременно хочет выдать меня за него замуж! Так вот что такое любовь? Необходимость принести себя в жертву! Тогда что же у нас с Сержем? Ах да! Я жертвую собой! Значит, я люблю, а он мною играет. Значит я – жертва. Хотя цыганка предсказала другое. И что мне теперь делать?»

– Александрин!

Она вгляделась в темноту и осторожно пошла к беседке.

– Вольдемар!

– Я был расстроен вчера, я не спал всю ночь. И все-таки я рад видеть вас.

Он горячо стал целовать ее ледяные руки. Нынешняя ночь была прохладной, и она замерзла, пока шла сюда по саду. Приближался август. Его первое дыхание уже коснулось травы, оставив на ней холодную росу, и неба, нагнав на него облака.