Последняя трапеза блудницы - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Солнцева cтр.№ 37

– Он был мертв?

– Абсолютно.

– Как же служба безопасности допустила такое?

– А что им было делать? Хватать и не пущать? Теплинский – мужик с норовом, перечить ему не смели. Да и охрана у него слабовата. Он ведь не звезда шоу-бизнеса, не олигарх и в политике еще не успел сделать карьеру. Преуспевающий бизнесмен без криминальных корней, вот и все.

– Его тоже… отравленной булавкой, да?

«Отравленная булавка» звучало настолько нелепо, что Матвей смущенно хмыкнул.

– На запястье обнаружили след от укола, остальное выяснят эксперты. Хотя я уверена: смерть наступила от яда. Кто угодно мог в толпе взять Теплинского за руку и…

– Сфинкс не дурак! Место и время выбрал профессионально. Выполнил свое обещание… фактически у всех на глазах. И скрылся.

Астра кивнула.

– Людей опрашивать бесполезно. Никто ничего не заметил! Даже булавки не нашли – вероятно, она упала в снег, и ее затоптали. Теперь ты убедился, что Сфинкс существует?

– Отчасти. Думаю, Никонова могла убить какая-нибудь свихнувшаяся поклонница… или жена, а Теплинского – подражатель, имитатор. Почему бы не воспользоваться готовым рецептом? Или еще вариант. Громкое убийство обычно вызывает широкий резонанс, и люди с ущербной психикой попадают под его влияние, начинают вести себя неадекватно и даже признаются в преступлении, которого не совершали.

– Имеешь в виду, кто-то недолюбливал Михаила Андреевича, и смерть Никонова подстегнула его к действию? Не исключено. В любом случае надо искать роковую женщину. Что-то мне подсказывает: убийство Теплинского не связано ни с политикой, ни с бизнесом.

Матвей думал иначе, но промолчал. Пустые споры ни к чему.

– И кто подсказчик? – не удержался он от колкости. – Уж не зеркало ли?

– Зеркало тоже, – заявила Астра. – Я увидела в нем образ золотоволосой красавицы.

– Кого?

– Ты же ничего не знаешь! – спохватилась она. – Дело в том, что в тот трагический для Никонова вечер перед концертом и его жена, и администратор заметили в коридоре женщину с рыжими волосами. А в коридор выходила дверь комнаты, где расположился скрипач. Дама могла быть ревнивой поклонницей, любовницей, которая и отправила маэстро в мир иной.

– Ты сделала такой вывод из-за цвета ее волос?

– Да.

Матвей и Астра, занятые разговором, забыли о еде. Картошка и отбивные стыли на тарелках.

– Интересный подход, – разрезая мясо, пробормотал он.

– Понимаешь… я ходила в мастерскую Домнина: он пишет мой портрет. Художник оказался вовсе не таким злым чертом, как его малюют. Он довольно мил, хорош собой, остроумен, по-своему элегантен и… потрясающе талантлив. Мы болтали, он показывал свои неоконченные работы. У меня глаза разбежались! Одна картина просто великолепна. Если ее выставить, она произведет фурор. На картине Домнин изобразил прекрасную женщину с длинными волосами, всю залитую золотистым сиянием.

– Рыжую?

– Там все оттенки от красного до лимонного… Я сразу вспомнила слова Дины Никоновой! Вру… не сразу. Полотно захватило меня, околдовало…

Карелин понял, что пора спустить Астру с небес на землю.

– Это реальная женщина или плод авторской фантазии? – спросил он.

– Реальная! В том-то и дело. Домнин сказал, что позировала для картины его мачеха, то есть вдова его отца. Все очень подозрительно! Никонова говорила про рыжеволосую женщину, администратор скрипача тоже ее видел. Тут опять она. У нее над… – Астра запнулась. Хотела рассказать про бабочку над лобком дивной Афродиты-Данаи, но сочла это нескромным. Вышла из положения, вспомнив другую деталь. – У нее на голове – венок из мандрагоровых цветов! Я узнала, похожий венок был на мраморной статуе, на флэшке.

Она говорила о флэшке, которую нашла вместе с сухим корнем в доме покойной баронессы. После пожара в Камышине Астра не расставалась с тремя вещами: зеркалом, флэшкой и завернутым в шелковый лоскут корешком.

– То дело закрыто, – сурово произнес Матвей. – Убийца разоблачен и мертв. Он был сумасшедшим, маньяком, зацикленным на магии древних кельтов. Забудь о нем, о флэшке и дурацком корне! Неужели ты поверила в мандрагорового человечка?

– Альрауна, – со смехом подсказала она. – Который может сделать своего хозяина сказочно богатым, уберечь его от неминуемой беды или, наоборот, погубить. Конечно, поверила. Только мы с ним пока не нашли общего языка. Он, кажется, спит, а я не рискую его будить. Кстати! В мастерской Домнина я видела гипсовую фигуру сфинкса.

Карелин поперхнулся, закашлялся, с сердцем отложил вилку и нож, глотнул вина.

– Какого еще… сфинкса?

– Его изготовил приятель Домнина, с которым они вместе учились в Питере. Там на набережной Невы красуются привезенные из Египта настоящие каменные сфинксы! Я подумала: не мешало бы познакомиться с этим скульптором.

– Закажи себе еще и статую в полный рост, – прыснул Матвей. – Заодно скульптор поведает тебе, как, сидя на берегу Невы и глядя на сфинксов, он вынашивал идею загадочных убийств.

Астра отправила в рот кусок холодной отбивной и невозмутимо принялась жевать.

– Смейся, смейся, – сказала она и потянулась за салатом. – Положительные эмоции благоприятны для здоровья. А я все-таки побеседую и со скульптором, и с рыжекудрой вдовой. Завтра же!

После ужина Матвей уселся просматривать документацию по конструкторскому бюро, беспрестанно зевая и проклиная надоевшие бумаги. Он слегка завидовал Астре, которая зарылась в Интернет.

– Что ты там ищешь? – спросил он, вытягивая шею и косясь на монитор.

Огромная бабочка расправила на весь экран две пары крыльев, покрытых мелкими пестрыми и блестящими чешуйками.

– С каких пор тебя интересует энтомология?

– С того момента, как я увидела золотоволосую Афродиту на картине Домнина, – ответила Астра. – Мне не дает покоя бабочка-бражник. Читал «Собаку Баскервилей» Конан Дойля? Помнишь Стэплтона, натуралиста, который ловил бабочек на болотах? Он-то и оказался главным злодеем.

– Я смотрел фильм. Бабочки не играют там никакой роли. Стэплтон держал в глубине Гримпенской трясины свою жуткую собаку.

– Вот именно. Душа человеческая – еще та Гримпенская трясина! – многозначительно произнесла Астра.

Матвей лег спать, а она до полуночи сидела за компьютером, потом открыла флэшку, которую не просматривала с тех пор, как уехала в Богучаны. Любительский фильм, снятый убийцей, которого уже нет в живых, состоял из разрозненных фрагментов, объединенных кельтской символикой: змея обвивает ствол дерева… всадники загоняют дикого кабана… в магическом котелке варится свинина для богов… бронзовая русалка сидит посреди водоема… танцует венецианский карнавал… на золотом блюде лежит отрубленная голова… между деревьев проглядывает фасад усадьбы Брюса в Подмосковье… ликующая толпа сжигает соломенное чучело… любовники в масках ласкают друг друга… на звездном небе сияет россыпь Млечного пути… венок из сиреневых цветов красуется на волосах мраморной Афродиты… корова жует траву… на виселице раскачивается на ветру повешенный… туристы бросают монетки в фонтан…