Спасенная с "Титаника" - читать онлайн книгу. Автор: Лия Флеминг cтр.№ 21

– Все равно не пойду.

Селеста отвернулась и закусила губу. Мэй поняла, что та обижена.

– Селеста, ты очень много для нас сделала, но сейчас тебе пора возвращаться к сыну. Мистер Брайден дважды звонил, пока тебя не было. Прости, что говорю… Он боится нажить неприятности, если в самом скором времени не отвезет тебя домой. По его словам, мистер Паркс настаивает на твоем немедленном возвращении и не любит повторять дважды.

– Ничего страшного, подождет. Я нужна здесь. Не волнуйся, я телефонирую Гроверу и все объясню.

Насколько Мэй могла судить, Селеста в полной мере наслаждалась своим пребыванием в Нью-Йорке. Она с удовольствием посещала собрания, давала интервью газетчикам, привлекала внимание общественности. Конечно, думала Мэй, ей не надо зарабатывать на жизнь и тревожиться о будущем. Она и Мэй принадлежат к разным мирам, и это становится все заметнее.

– Селеста, пожалуйста, иди на службу без меня. Я устала и вряд ли составлю сегодня хорошую компанию. Мне едва хватает сил, чтобы прожить очередной день.

Трагедия «Титаника» взбудоражила весь Манхэттен. В храмах отслужили панихиды по погибшим. Церкви всех конфессий – англиканская, пресвитерианская, католическая – распахивали двери, предлагая поддержку и утешение страждущим. Селеста постоянно ездила в деловую часть города, чтобы дать интервью от имени «Комитета спасенных» и таким образом собрать дополнительные средства, пока интерес к событию не угас.

Среди выживших сформировался некий дух товарищества, они по многу раз печально пересказывали друг другу свои страшные истории. Большинство разбилось на группы, однако Мэй поначалу тянулась только к Селесте. Теперь она понимала, что должна взять судьбу в свои руки.

Элла, которая моментально почувствовала перемены и суету, царившую вокруг нее, сделалась капризной. Она уже не была такой спокойной и кроткой, мало спала и смотрела на всех большими темными глазами-вишенками. С ней постоянно возились, одевали, как принцессу, и передавали с рук на руки, словно куклу. Как бы Мэй ни хотелось унести ребенка к себе, она понимала, что девочка доставляет радость другим вдовам.

Служащие бюро социальной помощи приехали в отель, чтобы задать Мэй интересующие их вопросы, а затем – на случай, если она планирует вернуться в Англию, – сообщили, что на будущей неделе в Англию пойдет пароход «Келтик».

– Желаете, чтобы мы уведомили кого-либо о вашем приезде? – спросили ее.

Мэй покачала головой.

– Все, что мне дорого, покоится на дне океана.

Сотрудник бюро опустил голову в знак соболезнования.

– Ливерпуль подойдет, – добавила Мэй. – Оттуда я доберусь своим ходом.

– Нет, нет и нет, – решительно вмешалась Селеста. – Миссис Смит заполнит необходимые бланки и получит от компании «Уайт стар лайн» и «Комитета спасенных» все, что причитается ей и ребенку. Сообщите им почтовый адрес миссис Смит, по которому следует переслать письма, чтобы держать ее в курсе. А ты, Мэй, обязательно должна подать заявление на выплату пособия. У нее нет ни мужа, ни имущества, вообще ничего! – обратилась Селеста к сотруднику социального бюро. – Джентльмена из Айдахо, который присылал Смитам приглашение, информировали о положении дел, но миссис Смит более не намерена оставаться в Америке.

У Мэй не было ни сил, ни смелости говорить за себя. Исчезнуть, скрыться – вот единственное, о чем она мечтала.

– Я очень хочу домой, – объясняла она Селесте, – но ума не приложу, что мне теперь делать. Вернуться в Болтон без мужа я не могу – просто не вынесу встречи с теми, кто знал нас обоих. Куда податься, даже не представляю.

– Зато я представляю, – объявила Селеста. – Есть идея – если ты действительно хочешь начать жизнь заново. Но сперва я покажу тебе достопримечательности этого прекрасного города. Ты непременно должна увидеть Центральный парк.

– Непременно?

– Тебе пойдет на пользу.

Когда Селеста чем-то загоралась, трудно было ей противостоять. Как объяснить, что для Мэй пребывание в Нью-Йорке – не развлекательная экскурсия, а кошмарный сон наяву, томительное ожидание момента, когда можно будет вернуться на родину. Ей совершенно не хочется гулять по парку. Держать ее под руку должен Джо, а не какая-то посторонняя женщина, пускай и добрая. Мэй так же неприятно – по причинам, известным ей одной, – что Эллу постоянно тискают и фотографируют.

До сих пор не верилось, что за прошедшую неделю никто не заявил о своих правах на ребенка – ни на борту корабля, ни на суше. Элла помогала Мэй отвлекаться от мыслей об Элен, которая снилась ей каждую ночь. Дочурка, обутая в черные кожаные ботиночки, тянула к ней руки – и падала в воду. С криком просыпаясь, Мэй неизменно обнаруживала у постели Селесту, которая ласково ее успокаивала:

– Тише, это просто сон. Элла в безопасности, и ты тоже. Спи, спи.

В безопасности, с горечью думала Мэй. Если бы только Селеста знала…

Анджело мчался по улицам, только и думая о том, что жена и маленькая дочка мокнут под дождем. Сегодня – худший день в его жизни, он страшно устал, однако надежда озаряла ему путь. А вдруг они заблудились или случилось что-нибудь похуже? Последние несколько метров были по-настоящему мучительны. Задыхаясь, Анджело крикнул:

– Мария, я вернулся!..

А потом он увидел лицо дяди Сальви, хмурое и осунувшееся.

– Анджело, до нас дошла весть… Мы все ждали тебя.

– Их еще нет? – тихо спросил он и сполз по стене на лестничной площадке. – У Марии есть адрес. Она придет.

В безмолвном ожидании прошел час. Анджело, снедаемый тревогой, ходил из угла в угол.

– Еще немного, и они придут. Город большой, мало ли что. Мария ни за что меня не бросит.

– Уже поздно. Идем к нам, Анджело. Тебе сейчас нельзя оставаться одному.

– Нет-нет, я должен ждать здесь. Она проделала такой путь. Я не могу ее подвести.

– Она не придет, Анджело. Ее ведь не было среди пассажиров, так?

– Но я нашел пинетку! Посмотри, дядя, это тосканское кружево, этот узор ни с чем не спутаешь! Разве мы не привезли целый сундук таких кружев, чтобы продавать их местным лавочникам? Сальви, давай подождем еще немного.

На рассвете дядя Сальви привел Анджело домой к себе и Анне, в лоно большой итальянской семьи. Анджело плакал, как ребенок, и что-то бормотал себе под нос. Доктор Фортуно, который заглянул к Сальви и увидел состояние Анджело, прописал ему снотворное. Чтобы не отпускать его в пустую квартиру, Анджело уложили спать на диване.

– Мне надо идти, вдруг появились новости… – стонал он.

Знакомые приносили цветы и печенье, выражали соболезнования. Анджело странно лихорадило, ему одновременно было и жарко, и холодно, не хватало воздуха. Он не мог ни работать, ни думать о чем-либо, а лишь без конца говорил о Марии.