Прогулки по Риму - читать онлайн книгу. Автор: Ирина Степановская cтр.№ 6

Татьяна Николаевна тяжело сползла с постели. Жизнь совершенно не притягивала ее. Наоборот, было досадно, что счеты не кончены и снова надо заниматься какими-то делами, размышлять, ходить, бояться попасть впросак и выдать свои намерения.

Она проверила, на месте ли вторая ампула с лекарством, достала из свертка новый шприц и аккуратно положила его в сумку.

— Татьяна Николаевна! Ужинать идете? — застучали ей в дверь.

— Да-да!

Она раздернула шторы, открыла окно и выглянула на улицу. Уже сгущались сумерки, и в свете прожекторов, подсвечивающих все церкви в Риме, Татьяна Николаевна увидела, что Спаситель так и не улетел, остался на крыше и с тем же равнодушно-усталым видом продолжает свое служение.

— Что ж, потерпи еще, — сказала ему Татьяна Николаевна и посмотрела вниз. Официанты расставляли во внутреннем дворике плетеные стулья и круглые столики, включали настольные лампы. На свет с улицы и из гостиницы, как мошкара, слетались туристы, уютно рассаживались за столиками между стоящими на каменном брусчатом полу горшками с кипарисами. В круглую арку, отделяющую двор от улицы, виднелись идущие мимо прохожие, проезжающие машины, а дальше сплошной розовой каменной стеной боком возвышалась церковь — та самая, чью крышу украшала четырехугольная высокая башня, на круглом пьедестале которой красовался Христос.

Эта картина Татьяну Николаевну никоим образом не умилила. С деловым видом она вытащила из сумки единственную кофту с длинным рукавом, чтобы закрыть распухшую руку, плеснула в лицо холодной водой и через минуту спустилась вниз. Есть ей совершенно не хотелось, но она постоянно помнила, что не должна вызывать никаких подозрений, поэтому уселась на закрепленное за ней место в ресторане и стала ждать ужин. Девушки-соседки, пришедшие вслед за ней, сияли улыбками, показывали друг другу сувениры и с искренним сочувствием интересовались состоянием ее спины. Татьяна Николаевна решила быть любезной и поинтересовалась их впечатлениями. Те защебетали, и она теперь могла молчать.

Официант предлагал вино.

— Россо? Бьянко?

Она подумала, что хороший бокал вина ей не помешает.

— Россо. Пол-литра.

— Грациа, синьора! — Официант, пометив ее заказ в своей книжечке, расплылся в улыбке, а она внезапно для себя ощутила во рту прилив слюны: на другие столы уже разносили глубокие тарелки с дымящейся, политой ароматным соусом пастой. Она налила себе полный бокал красного вина. Девушки, пившие минеральную воду, с удивлением на нее посмотрели.

— Быть в Италии и не пить вино неинтересно, — пояснила Татьяна Николаевна и увидела, что девушки мельком переглянулись. То ли взяли эти слова на вооружение, то ли приняли ее за алкоголичку. Но она больше не хотела тратить на них внимание и накрутила на вилку макароны. Они были совершенно такие же, как и в Москве, но, политые соусом, показались ей необыкновенно вкусными. Лара за соседним столиком распиналась о том, какие у итальянцев правила приготовления макаронных изделий. Она даже предлагала записать несколько рецептов. Все уплетали за обе щеки, не обращая на Ларины слова никакого внимания, и только одна молодая женщина с видом старательной ученицы вытащила толстенный блокнот.

«Зануда», — подумала про нее Татьяна Николаевна, но констатировала это как факт, не касавшийся ее лично.

— Вы куда-нибудь пойдете после ужина? — спросили ее девушки, когда трапеза подходила к концу.

— Прогуляюсь. — Она засунула сумочку под мышку (неудобно все-таки было действовать одной рукой) и вышла на улицу. Каменный проезд пустовал, и только пара можжевельников в кадках у входа под арку скрашивали одиночество улицы. Христос с этого ракурса, правда, тоже был виден, но он повернулся к Татьяне Николаевне складками своего плаща, будто рассердился или обиделся на что-то. Медленно она вышла со двора и двинулась наобум в неведомое пространство.

Был десятый час вечера, в воздухе разливалось тепло, на многих улицах в кафе за столиками сидели люди, доносилась разноязыкая речь. В этом районе недорогих гостиниц в основном останавливалась молодежь, но селились здесь и люди среднего и даже пожилого возраста. Когда Татьяна Николаевна проходила возле одного из таких кафе, ей приветливо улыбнулась сидящая в одиночестве пожилая француженка. Татьяна Николаевна перехватила ее взгляд. Но русские редко бывают открыты с незнакомыми, и Татьяна Николаевна прошла мимо молча и без улыбки. Да и какое ей было дело до сидящих на улице отдыхающих? Ей нужен был кто-то, кто мог реально помочь. Француженка для этого явно не подходила.

Миновав пару перекрестков и стараясь запомнить обратную дорогу, Татьяна Николаевна вышла к Термини. Так назывались одновременно станция метро, вокзал и большая площадь, на которой была конечная остановка почти всех маршрутов автобусов. План она выработала такой — найти человека, который по доброте душевной или за плату сделает ей укол, затем быстро вернуться в свою гостиницу, подняться в номер, не вызывая подозрений, и там уснуть. По мнению Татьяны Николаевны, план был великолепный. Оставалось только найти того, кто поможет его осуществить. Для начала она присела на скамейку на одной из автобусных остановок, чтобы осмотреться. Перед ней была красивая площадь, а вокруг — цветущий парк. Субтропические деревья росли между площадок, к которым подъезжали чисто вымытые автобусы. Один из них привлек ее внимание: ярко-красный, будто игрушечный, двухэтажный, с открытыми местами наверху. Водитель высадил группу туристов. Маленькие черноволосые люди с раскосыми глазами, аккуратные и тихие, быстро вышли из автобуса, выстроились в колонну по двое и, дождавшись сигнала светофора, целенаправленно, но без суеты пошли через дорогу. Автобус был такой симпатичный, что, не будь Татьяна Николаевна так занята своим делом, ей непременно захотелось бы прокатиться на нем, но теперь она без сожаления оставила это развлечение для других. Она напряженно оглядывалась, но в чудном синем воздухе над ее скамейкой свешивались и пахли розовые кисти пушистой глицинии, они отвлекали ее, манили и звали в прошлое, в ту счастливую жизнь, когда еще молод был ее муж и сама она была девчонкой, оголтелой от любви, а не печальной женщиной, утратившей желание жить. Этот запах она вспомнила — так пахли глицинии в мае в Сочи, куда они ездили отдыхать несколько раз, пока еще дочка была маленькой.

Прочитай когда-нибудь Татьяна Николаевна Пруста, она изумилась бы, насколько точно этот совершенно далекий ей автор подметил, что вернуться в прошлое можно с помощью ощущений. Но Татьяне Николаевне никогда в жизни не попадала в руки его трилогия о Сване, поэтому она самостоятельно пришла к заключению об умозрительности поисков утраченного времени. Воспоминания о Сочи ее расстроили. Она подумала, что в тот период яркого счастья и помыслить себе не могла, что конец ее жизни наступит всего лишь через сравнительно небольшой промежуток времени на одинокой скамейке незнакомого и чужого города, в далекой стране, где она будет не в командировке и не в туристическом вояже, а окажется загнанной чужой волей. Эта мысль привела ее в дрожь, она решила взять себя в руки и как можно быстрее приступить к делу.