Ошибка Лео Понтекорво - читать онлайн книгу. Автор: Алессандро Пиперно cтр.№ 34

«Ты с кем-нибудь говорил об этом? Я имею в виду, до сегодняшнего дня?»

«Я говорил об этом с Лореданой. Я спросил у нее совета с профессиональной точки зрения: в сущности, зависимость — это психическое расстройство. Она дала мне парочку адресов своих коллег, которые работают в реабилитационных центрах и занимаются зависимостями. Знаешь, все эти „Анонимные алкоголики“ и прочая фигня. Я там побывал. Я посмотрел, как они работают. Посмотрел на народ, который их посещает. Это ужасно, Лео. Настоящее зомбирование. Я не могу себе представить мать среди них. Она очень хрупкая женщина, она не привыкла страдать, страдание непереносимо для нее. Я не могу поместить ее туда. Это разрушит ее. Одна из причин, по которым она не оправилась после смерти мужа, — меньший доход. Она должна была урезать свои расходы, отказаться о некоторых привычек. Я думаю, она пьет, чтобы не видеть то убожество, которое ее окружает. Вот почему я не могу поместить ее в то место со всем этим народом. Она там не выживет. Или выйдет еще хуже, чем была».

«И что ты решил?»

«Я почти пришел в отчаяние, пока один верный друг не подбросил мне брошюрку одной клиники. Сказочное место, Лео. На побережье в Амальфи. Розовая вилла на берегу моря. Сад, примыкающий к прекрасной бухте. Я по десять раз на дню читаю эту брошюрку, и там речь не идет ни о каких алкоголиках или наркоманах. Только эвфемизмы. Мягкие, ободряющие слова. Я спросил у друга, что это за место, и он сказал, что это частная клиника, куда кладут важных людей, страдающих от всякого рода зависимостей. Знаменитости могут рассчитывать на максимальную эффективность и профессионализм с максимальной анонимностью. В прошлые выходные я даже осмотрел место, поговорил с директором и сразу же понял, что это подходящее место. Только там моя мать снова смогла бы стать моей матерью. Не знаю, понимаешь ли ты меня. Проблема в том, что полное лечение стоит бешеных денег. Мы не можем себе этого позволить, по крайней мере сейчас. Я пытаюсь продать кое-что из наследства отца. Но мне не хотелось бы продавать все по сниженной цене, потому что нужда приперла, понимаешь? Я уверен, что если выждать время, можно продать все по подходящей стоимости. В общем, теперь ты знаешь мою грустную историю. Если сейчас ты мне выдашь аванс за первый триместр, я постараюсь вернуть тебе его в течение месяца. Или как только продам дом и смогу погасить весь долг полностью. Кроме того, твои деньги будут в надежных руках: никто лучше тебя не знает, как мало я зарабатываю и насколько я смог бы увеличить свои доходы в ближайшие годы. Я был бы безумцем, если бы пожелал надуть своего начальника. Вот, Лео, мои доводы и гарантии. Это ведь чистое дело, не правда ли?»

Чистейшее для Лео, но абсолютно грязное для Рахили, которая, узнав о ситуации от мужа, не смогла сдержать сарказма:

«И ты ему, конечно, дал денег не моргнув глазом?»

«А что я должен был сделать?»

«Например, не давать ему их».

«Успокойся. Я принял меры предосторожности. Это верное дело. Сейчас Вальтер продает дом. Он вернет мне долг раньше, чем ты можешь себе представить».

«А ты сам видел этот дом?»

«Я же не агент по продаже недвижимости!»

«Он тебе показал какой-нибудь документ?»

«Я не банковский работник».

«Где этот дом, Лео?»

«Не имею ни малейшего представления. Разве так важно для тебя знать его расположение?»

«Мне важно знать, существует ли он вообще. Мне кажется, что важно знать, принадлежит ли он ему. Может быть, этот дом куплен в рассрочку. Мне кажется, нужно точно узнать, нужны ли ему деньги в связи с той слезливой историей, которую он приготовил для тебя. Или ему требуется такая сумма, чтобы расплатиться с букмекером на скачках или ипотекой. Видишь ли, зная его…»

«Не понимаю, почему мои ассистент, более того — просто хороший парень, карьера которого в моих руках, должен обманом выманивать у меня деньги».

«Хороший парень? Человек, страдающий манией величия. Болтун. Пустышка. Предположим, что его история — правда, он что, не мог отправить свою мать в какой-нибудь центр? Обязательно нужно посылать ее в пятизвездочный отель? Да еще за наш счет?»

«Я поражен, Рахиль. Поражен твоей черствостью. Поражен твоим сарказмом. Позволь сказать, дорогая, иногда твое недоверие к людям меня огорчает… Почему ты всегда придаешь значение мелочам, не обращая внимание на весь сценарий?»

«Дорогой мой, каким образом ты ссудил ему деньги?»

«Конечно, не наличными. Я выписал чек. То есть все официально. Но не хочешь ли ты, чтобы меня приняли за ростовщика?»

«И когда он должен вернуть тебе первую часть долга?»

«Ровно через месяц. Чтобы продемонстрировать мне свои добрые намерения, он мне сказал, что в первый месяц он мне вернет сумму, более-менее равную половине взноса. Успокойся, дорогая. У меня все под контролем. Говорю тебе, это чистое дело».

Чистейшее, в самом деле. За исключением того, что из-за повторяющихся промахов в академических делах Вальтера Лео вынужден был отказаться от этого своего «симпатичного» ассистента, когда тот выплатил только первую часть.

Чистейшее дело. Жаль только, Лео не мог знать, что некоторое время спустя Вальтер публично обвинит его в том, что он — ростовщик. А потом будет рассказывать судье, что этот проклятый ростовщик сначала шантажировал его, а потом уволил. Чтобы доказать правоту своего обвинения, Вальтер представит чек, подписанный Лео, который свидетельствовал о том, что этот мерзкий кровосос заставил несчастного ассистента вернуть сумму, на пятьдесят процентов превосходящую условленную ставку, воспользовавшись отчаянным положением должника. Действительно, непосильная комиссия.

Вот самый значительный и показательный пример доверчивости Лео. И самый яркий. Проблема Лео, как на работе в больнице, так и в университете, заключалась в том, что, столкнувшись с любой формальностью бюрократического характера, он настолько тупел, что в конце концов, чтобы избавиться от нее, перепоручал ее кому-нибудь другому. Каждый раз, когда кто-нибудь приносил ему документ на подпись, он быстро подписывал его, пробормотав: «Лучше займись этим ты». Как будто скорость, с которой он желал убрать документ с глаз долой, освобождала его от ответственности. Как люди, страдающие булимией и вечно сидящие на диете, быстро едят, обманывая себя иллюзией, будто организм не заметит всю ту пищу, которую они проглотили, так и Лео посвящал документации, неизбежной при его работе, как можно меньше времени. При его попустительстве могли произойти самые невероятные административные пакости, о которых он даже не догадывался. Его поведение в больнице напоминало поведение некоторых землевладельцев прошлых веков: чтобы не иметь забот или не заниматься делами, которые, по их мнению, не соответствовали их положению, они перепоручали их изворотливым или нечестным управляющим и после нескольких поколений растрат и воровства оказывались обманутыми и разоренными с заложенным и перезаложенным имуществом. Рахиль боялась легкомыслия мужа, его небрежности, противоречащей принципам, которым научил ее осмотрительнейший родитель. Но его гениальность в лечении, постоянные успехи Лео, деньги, которыми он осыпал ее, не позволяли ей упрекать его, как бы она того хотела и должна была. Хотя иногда Рахиль не могла сдержаться и задавала ему сложные вопросы относительно бухгалтерии: «Почему клиника до сих пор не выслала финансовые отчеты за ноябрь?»