Тьма, смотри на меня (сборник) - читать онлайн книгу. Автор: Илья Соколов cтр.№ 26

Круглые часы , прицепившись к стене, стрекотали стрелками. Наблюдая за повадками времени, ночные посетители внимательно их изучили.

— Скоро обед, — подметил чёрно-жёлтый. Девушка глянула коротко на Кота и сказала:

— Мне бы чаю.

— И обсохнуть, — добавил тот броском через плечо, направляясь в одну из комнат. Шестая палата шепнула дверью. Внутри горел камин, кружил приятный полумрак, кремовый абажур тёплым светом указывал на закипающий чайник.

Кот снял бурлящий кипяток с электроплитки. На твидовом столе (перешит из старого пальто доктора Бена) ждут две треугольные чашки с заваркой.

Ведомая Котом горячая вода наполовину наполняет их.

Шерсть на кошачьей башке взъерошена.

— Я как айсберг в океане — очень плохо управляем… — напевает Кот во время процесса. Чай будет крепким.

— Сахар?

— Две.

Он смотрит на Химену хитрым взглядом, словно пьяный хирург на опухоль. Одежда девушки всё ещё мокрая. Сапожки в грязи, джинсы измяты. Футболка сидит в обтяжку. Равные края оборванной ткани вместо рукавов. Чёрный крест спереди на красном цвете.

— Переоденешься?

Кот дергаёт за подсвечник старинного стиля — это ручка встроенного в стену шкафа, который медленно распахивает пасть.

Из шкафа, оттолкнувшись от ржавой пружины, выпрыгивает смирительная рубашка, пару раз бьётся о противоположную стену и с нежным шуршаньем стелется у ног девушки.

Химена снимает свою одежду. Кот, загадочно улыбаясь, любуется её гладким телом, отхлёбывает чай.

— Странная у тебя красота, — мурлыкает он, когда девушка облачается в смирительную рубашку. Длинные рукава она закатала, не решившись их оборвать, уселась за стол из пальто.

— Хочешь есть? — спрашивает Кот. — Есть аминазин, инсулин, сульфазин, трифтазин, аскофен, глюкоза, гистамин, н-диметилтриптамин, псилоцин, серотонин, фламизин, аманита мускария…

— Спасибо, спасибо. Мне не надо.

— Заставлять не стану.

— А чем ещё здесь кормят? — её отстранённый взгляд в окно.

— Всем. Первоклассный хавчик. Но только не для нас, — Кот тоже оглядывается на окно. В стекло стучится темнота. Чёрно-жёлтый торжествующе указывает лапой на лампу. Кремовый свет отпугивает тьму. Кот снова поворачивается к отпивающей из кружки девушке. Чёрная часть её волос немного блестит, а белая половина уже высохла.

— Расскажи мне всё подробно, — просит Кот.

— Это будет не трудно… — говорит она, упираясь в спинку соломенного стула. — Я много раз пыталась выйти из жизни… В общем, я залезла на крышу, села на качели… Пошёл дождь, самый обычный… Я спустилась на улицу, где было очень темно… Никого со мной не было. Я пошла по ночному городу… Перешла мост, зашла в воду… Появился ты и не дал мне сдохнуть… Потом мы добрались сюда… А здесь я рассказываю тебе, как я пыталась выйти из жизни…

Чёрножёлтый нахмурился.

— Потерю памяти не помнишь? — спрашивает.

— Нет. Но я могла её забыть.

— Дежа-вю, связанное с этим местом? — Кот побрякал пальцами себе по голове. — Может, ты уже была здесь раньше?

Химена пожала плечами пространство вокруг себя.

— У вас тут есть человек без лица, отделивший его от себя выстрелом под подбородок из рогатки, — спросила она, как бы утверждая. — Он ещё протягивает ладонь для рукопожатия так, будто предлагает её купить.

— У нас тут есть Нигер из Ку-клукс-клана, — говорит Кот.

— Когда ты его кому-нибудь представляешь, то обычно говоришь…

— «Кстати, он — негр». — Заканчивает Кот мысль собеседницы, пялится в свою опустевшую кружку. И говорит:

— Один больной, здешний пациент, 10 лет вынашивал хитроумный план мести, но забыл кому мстить…

— Утопился в рукомойнике. — Уверенно итожит Химена. Кот согласно кивает. Она говорит:

— Другой больной считал, что он абсолютно здоров. Пробовал пробраться на фотографию, пытался создать «стилет Росмана» и продать его на чёрном рынке, хотел избежать капюшонов… А закончил он эти лихие подвиги тем, что…

– Не перерезал себе горло ложкой, — чёрно-жёлтый собеседник не дал ей закончить.

— А старуха-силиконщица?

— Эта уважаемая пожилая женщина… — припомнил Кот, уставив морду в потолок. — Она ведь ведьма в отставке?

— Кажется, да.

— Живой рухлядью скитается она по больнице, показывая каждому фотку своего сыночка…

— И приговаривает «Какой он красивенький, правда?» А на фотографий — тошнотворное лицо сигаретного окурка.

По окончаний фразы Кот, демонстрируя крайнюю степень брезгливости, притворно дёрнул лапами. Затем он произнёс вот это:

— Ещё здесь был больной, который думал, что умер, и требовал себя похоронить по всем правилам «государственного закона о мёртвых»…

— Он орал репризы и пытался смастерить себе гроб из спичек. А после его пришлось похоронить под лавочкой в саду, так он был настойчив…

— Но иногда он выбирается из «могилы», заявляя, что ему там одиноко, и склоняет других пациентов составить «загробную» компанию. Этакий мёртвый дуэт, — закончил Кот.

Ворох общей памяти обрывками разлетелся по комнате.

Они по-ночному молчали:

Смирительная рубашка на голом теле. Виденье облетелых тополей под ясным небо. Игла входит в нёбо. Игра тушит ко́ды. Длинные рукава закатаны до лунного листопадения. Сырой утренний рассвет ночи над Городом. Обтянутые серыми шкурами кожи, скелеты бегают наперегонки в поисках свободных могил. На дорогах расселись вороны. Пустой ветер треплет траву у склепов. Город-кладбище мёрзнет утренней тишиной…

— Какой-то человек. Он заперт в моей памяти. Я вспомню, когда его увижу… Хватит обо мне. Давай о тебе… Что ты обо мне думаешь?

Зачарованный голос Химены рвёт тишину.

Кот собирает с пола её одежду, смятой охапкой вручает девушке и открывает скрипнувшую дверь.

— Идём в подвал, — объяснил он, выходя из палаты. Бледно-жёлтый коридор больницы охвачен пустотой. Ночная парочка бредёт к лестнице вниз. Девушка босиком шагает по плиткам пола, Кот с ними почти сливается окраской. По каменным ступеням ей холодно ступать. Рубашка нежно поглаживает нижним краем кожу чуть выше середины бёдер.

В подвале полумрак.

— У нас на чердаке, — обернулся к ней Кот, — несколько разновидностей летучих мышей. Есть «очкарики», которые не пользуются ультразвуком. Некоторые летают только назад, другие вертят хвостом, перемещаясь словно вертолёты. У иных вырастают маленькие рога с острыми ядовитыми кончиками, а для некоторых слово «кровь» является единственным средством защиты…