Петербург 2018. Дети закрытого города - читать онлайн книгу. Автор: Мария Чурсина cтр.№ 68

– Знаю я, какая у вас была причина. Мальчишки бесились, вот и все причины.

– Нет, ты не права.

– Все очень плохо, Елизавета Николаевна. Вас позвали из другого города, потому что на самом деле никто не хотел брать наш класс. Никому не нужна такая проблема. Просто все знали. Инка повесилась, а Лара попала под машину. Нам сказали, что попала. И никто даже не шевельнулся, понятно вам? Они все такие, они не будут нас защищать. И наши родители, вы думаете, они помогут? Они постоянно как будто спят. Они вообще нас не видят.

Вета, спокойная до судорог, указала ей на диван, и они уселись друг напротив друга, каждая прислонилась к подлокотнику.

– Что у вас теперь случилось?

Девочка нервно выпрямилась, откинула скорбный шалашик из волос назад, за спину.

– Приходил директор и говорил, что мы так плохо вели себя, и вы ушли из школы. Что у нас не те лидеры. Ну и вообще, все то, что обычно говорят в таких случаях.

«А за спиной директора стояла Лилия и, теребя кисточки на шали, пристально смотрела то на него, то на детей из бывшего восьмого “А”, – подумала Вета, – из бывшего моего класса».

Может быть, они собрали всех бывших «ашек» в одном кабинете – словно классный час, а может быть, ходили по тем классам, по которым разбросало ее детей, и тогда их новые одноклассники смотрели на директора с тоской и интересом – ругали-то не их.

«Задумайтесь, возможно, вы идете не за теми лидерами». Она словно слышала, как произносит это директор, одышливо и очень веско. Те, кто сидят на первых партах, вжимаются в спинки стульев, потому что директор нависает над ними каменной глыбой. Те, кто сидят дальше, тихонько радуются этому.

«Вывернуть все наизнанку, найти других виноватых – так умно, так по-учительски», – думала Вета и сама замирала от мысли, что вчера она сама была учителем и говорила нужные формальные слова, потому что такие слова созданы как раз для того, чтобы все кругом понимали лучше. Это как специальный код. Как азбука Морзе, только еще проще раз в десять.

«А голову ты дома не забыл?», «вам одну оценку на двоих ставить?», «так, вышел и зашел, как положено!».

– Почему вы не рассказали все мне сразу? – спросила Вета, глядя Руслане в глаза. Она не любила откровенных разговоров, но в этот раз, как и в сотню предыдущих, все вышло не по ее воле.

– А что мы должны были сказать? – криво усмехнулась Руслана, глядя исподлобья. – Что, мол, пугало у нас тут ходит и кушает детишек? И вы бы сразу нам поверили?

Вета не выдержала и опустила глаза. Она первая. Просто поняла, что уже давно проиграла им во все возможные игры. К чему теперь исходить на анализы?

– Хорошо. Теперь я все знаю. Но в последнее время все успокоилось, разве нет? Город перестал приходить за вами.

Руслана помолчала, рассматривая Вету, и та поняла, что говорить о пугале «город» у них пока еще было не принято. Возможно, они даже не знали, кто прячется под изорванным сюртуком.

– Вы были с нами, – произнесла она, как само собой разумеющееся, и на лице дрогнуло сердитое выражение. – Жаннетта Сергеевна тоже не сразу догадалась, что нужно делать, но потом поняла, и все прекратилось. И за это Жаннетту выгнали из школы.

– А потом выгнали меня, – в тон ей повторила Вета, глядя на уголок обоев, бежевых, с витиеватыми узорами-веточками.

Как ловко у них все это выходило. Приняли – прогнали. Сказали: «Как хорошо, что вы приехали!» – а потом выдали: «Вы берете двухнедельный отпуск». На что они рассчитывали? Что город за две недели съест всех, кто еще остался в живых?

Вета молчала. Все ее мысли были – просто роспись в собственной слабости. Что она могла сказать Руслане? Что город вчера приходил к ней и что сбежать от него удалось только каким-то чудом? Руслана ждала от нее готового решения на блюде, а решения не было никакого, даже самого маленького и некрасивого.

– Я должна подумать, что нам делать, – сказала Вета и прикрыла глаза. Она знала, какого ожидать ответа.

– Так я и знала, что вы ни на что не способны, – с ненавистью и отчаянием выдала Руслана и вскочила. – Да вам будет все равно, если мы умрем. Вы нас не любите!

Вета подняла голову и взглядами встретилась с Антоном. Он все еще стоял в дверном проеме, хотя его никто и не замечал.

«Учителя не для любви нужны? А ты попробуй, объясни это подросткам».

Руслана выскочила из квартиры, жестоко хлопнув дверью, а Вета осталась сидеть и теребить юбку на коленях. Антон опустился на подлокотник.

– Ну я и дура, – сказала она задумчиво. – Боже, какая дура. С чего я вообще взяла, что смогу быть учителем?

– Вовсе ты не дура.

Она сжимала и разжимала кулаки, не находя выхода тому, что творилось внутри. Слов не было, одни ругательства на языке. Лилия, змея, отточенный карандаш ей в горло! Жаннетта не могла даже предупредить, старая идиотка. Дети, всего лишь дети, но демоны побери! Могли бы хоть намекнуть, зачем устраивать эти гадости. Она стукнула кулаком по краю дивана и боли почти не почувствовала.

– Черт, Антон, они же все вокруг меня, все знали это! И ни один мерзавец даже не подумал рассказать. Я должна была им все: не бросать, любить, спасти. А они только делали таинственный вид и говорили мне, какой я плохой учитель. И родители эти, стая воронья… Хотя родители, наверное, ничего не знают. Они, может, только и знают, что их хулиганский класс ни один нормальный учитель после Жаннетты не возьмет. Я полная дура.

Пальцы сжались, комкая юбку, и Вета сорвалась наконец выдав всю злобу и отчаяние.

– Ну скажи ты мне, что делать? Ты же мужчина, в конце концов! Скажи, что мне делать?

Солнце пекло как сумасшедшее. Вета сидела на чужом стуле, поджав под себя ноги, и бездумно смотрела в одну точку. Через распахнутое окно в комнату врывался запах раскаленного асфальта. По трассе носились машины – визжали как резаные. Потом затихли. Вета слушала радио и растирала онемевшую ступню.

– …Использовано оружие массового поражения. Жертв среди мирного населения удалось избежать, но часть прибрежных территорий ушла под воду. Потерявшим жилье предоставлены места в больницах и гостиницах.

Вета покрутила черную, лаково блестящую ручку настройки, хоть ей и не разрешали трогать вещи на чужом столе. Ей было тоскливо, хотелось выть. Когда она ехала сюда – в запрещенный для нее до сих пор квартал, – сил еще хватало на какую-то надежду, теперь силы закончились совсем.

На гостевом стуле было неудобно. Она давно перестала корчить из себя благовоспитанную девицу и забралась с ногами, грудью легла на стол и лбом уткнулась в сложенные руки. Солнце напекло макушку.

По коридору прошелестели шаги, и сквозь голос радио Вета услышала, как открылась дверь.

– Вы – та самая девушка, которая видела город?

Она подняла голову и обернулась: на пороге стоял мужчина, ничем особенно не примечательный. В сером костюме, с простоватым лицом, с фигурой среднестатистического гражданина – он ничем бы не выделился из толпы.