Дом образцового содержания - читать онлайн книгу. Автор: Григорий Ряжский cтр.№ 64

– Это тебе, Гусар, за участие твое, чтоб все они сдохли.

Они были те, кто брал из нижнего ящика самое дорогое. Они были те, кто бросил Глеба Иваныча после того, как пятьдесят лет без передыху клал он на плаху служения отчизне всю свою кровь, плоть и умелость. А еще они были те, кто, повылазив из дальних щелей, тихой сапой стал безвинно жиреть на бедах пенсионера Чапайкина и всего русского народа, пооткрывав бесчисленно кооперативы, поразрешав эти новые дьявольские законы и допустив христопродавца Горбачева до управления Родиной.

Что же до того, что встало между пенсионером-генералом и осведомителем Гусаром пятнадцать лет тому назад, то в силу теперешнего его взгляда на вещи оно уже было другим, и вроде как оправданным даже и ясным. Один был вор, другой – власть. Вор оказался хитрей. Власть обосралась, но отомстила. Все получили свое по закону жизни. По крайней мере, исходя из понятных правил, – свой-чужой. Кто же теперь был кому кто – приходилось угадывать, преодолевая в себе отвращение к самой такой установке. И все же, как бы там ни было, Стефан Томский, он же Гусар, свалившийся как снег на голову пенсионера Чапайкина за неделю до того, как Роза Марковна поднялась к нему с капустным пирогом, явно был в системе нынешних перепутанных координат скорее свой Чапайкину, нежели чужой.

Первое, о чем подумал вор в законе Стефан Томский, освободившись из мест лишения свободы на год раньше срока, это о том же самом, о чем надежно успел узнать и часто думал впоследствии генерал в отставке Глеб Иваныч Чапайкин, – о несправедливости жизни. Четырнадцать лет наилучшего мужского возраста убиты только из-за того, что какая-то чекистская мразь сунула в его багаж гэбэшные доллары, и это стоило ему Магадана. И даже к собственному полтиннику не успел откинуться – там же пришлось отмечать, на зоне, немного не хватило. Правда, прошло мероприятие со всей уважительностью и даже с бабой. По такому случаю и «кум» возражать не стал, уважил авторитетного зэка, самой шустрой из вольнонаемных проход на зону разрешили, моложавой такой, с ногами и твердой жопой. Обидно, что до воли-то оставалось всего ничего – пара месяцев с половиной. Но самое досадное все же заключалось не в этом. Тончайше разработанная операция с вывозом почти полутора валютных миллионов удалась как нельзя лучше. И если бы не наглый комитетский приемчик, то уже давно бы Стефан звучал, как мистер Томски, офис бы имел в районе русского Брайтона, дом – на Лонг-Айленд, счет в каком-нибудь там «Бэнк оф Америка» и приглядывал бы себе спокойно за делами русской братии, оккупировавшей западную часть нью-йоркского Бруклина. Не вышло. Подумал как-то, пока чалился, что это вроде как в шахматы с уродом сыграть. Ты ему после долгих раздумий – Е-2, Е-4 и ждешь в ответ чего-то типа Е-3, Е-5. А он вместо этого фишки смахивает, доску – пополам и доской этой в темечко, в самую больную середину. И выигрывает легко, потому что в итоге оказался сильней – завалил так или иначе. Так что можно было ходы и не записывать, все равно нет и не будет тебе справедливого финала.

Так вот, о несправедливости. За ущерб полагалось ответить, и это был закон. Местные авторитеты, что у ворот колонии встретили и на местную хату проводили, сами ж с этого уважительно и начали, желая большому вору угодить. Ну а там уже была отвязная воля: девки на выбор, стол, какой плохо помнил, постель с шелковой заправкой, а поутру взятый хлопцами по справке об освобождении билет Магадан – Москва.

В Москву прилетел – снова в почете: люди от Джокера, иномарка черная из самых первых в Москве, с кондиционером внутри и музыкой на выбор, сами ребятки крепкие, руки буграми – не те, что раньше были, в допосадочные времена: вид спортивный, глаз серьезный, без спуску к окружающим, по самим видно, что с воспитанием, по рангу стоят, в курсе понятий. Одним словом – настоящие братки, не шушера фуфловая.

Джокеру в тот год полных семьдесят три набралось, но еще ничего, держался, за Москвой нормально глядел, строго, какой год уже. Встретились, обнялись, у старика даже глаз слегка намок от чувства – всегда неровно к таланту дышал, ценил, как мало кого.

– Ну что, брат, – предложил Джокер Стефану, – на Кунцево тебя ставлю, там добрая земля и братва крепкая, закаленная. Теперь мы все у них, – он кивнул головой в потолок, – официально зовемся ОПГ – организованные преступные группировки, слыхал? Клинта третьего дня завалили у кунцевских, он первым у них стоял. Кто – чего потом узнаешь, но Клинт был человек. И с нами хорошо работал, без обид, – и в глаза задумчиво так посмотрел, типа того, что благодарность в ответ сама собой подразумеваться должна вместо раздумья. – Ну так что, пойдешь?

– Спасибо, Джокер, – Стефан и впрямь был доволен тем, как встретила его Москва. Другое дело, что не слишком готов был к прямому бандитскому лидерству, рассчитывал все же осмотреться поначалу, что там и как с Америкой проверить, какие шансы на отъезд – помнил про скинутую валюту, не упускал из памяти. – Спасибо, что не забываешь, Михалыч.

– Про Америку до времени забудь, – словно угадав его мысли, окончательно выровнял ситуацию Джокер. – Тебе сейчас пути туда не будет, визу не дадут. Но это пока, на какое-то время, а потом поможем, включим нужную связь. Я ж все помню, Стефан, все, что полагается брату помнить и другу.

Эти слова и решили вопрос окончательно – отступать не имело смысла, да и некуда было, если с толком пораскинуть. В общем, принял Стефан кунцевских, а, приняв, не пожалел. Первым делом стало найти и разобраться с теми, кто предшественника его завалил. Не потому, что за Клинта обиделся, а исходя из прямого соображения – следующим станет сам. Выяснил быстро – киллера заслали соседи, можайские, конкуренты по смежной земле.

Войну Стефан затевать и не подумал, проще поступил. Нащупал у можайских слабое звено, там Кот был бригадиром, устроил тихую стрелку, потолковал уважительно и негромко, разложив перспективку, в которой предложил сладкий кусок и от себя самого, и от всего, что останется после тех можайских, других, лютых, несогласных жить по правилам и по уму. Убедил, другими словами, понятливого Кота. Сговорились. Кот с самыми верными людьми своих же пятком калашей в винегрет порубал, всю верхушку, а заодно и среднее звено для надежности, землю для Стефана расчистив. И щедрой благодарности стал ждать. А вместо благодарности получил тихую пулю: без стрелки, без базаров – в постели. А следом пятеро непродажных рядом легли, что пошли с Котом против своих, а дивиденд от чужого приняли.

На этом деле Стефан крепко поднялся и неплохо укрепил тыл. Джокер остался доволен чрезвычайно, не ошибся в крестнике. Вот тогда, сбросив самое неотменное, и вернулся Стефан мыслью обратно к прошедшим временам, разложив для себя важное и принципиальное, оделив, однако, одно от другого.

Первым в списке значилась месть. Но тут имелись сильные сомнения – старый хер, скорей всего, сдох давно и гнил где-нибудь на Новодевичьем или типа того. Было б обидно, если так, но на всякий случай поручил проверить такое дело. Второе из задуманного – достойное для жизни место, подходящее статусу жилье, респектабельная квартира в центре, так чтоб не чувствовать себя обделенным жизнью лишенцем. Ну и третье – Мирские: какая у редчайшей коллекции судьба и, вообще, что происходит в этом смысле в Алевтинином доме, у соседей ее снизу.