Колония нескучного режима - читать онлайн книгу. Автор: Григорий Ряжский cтр.№ 33

После этого они поцеловались уже по-настоящему, и Шварц, перед тем как начать расстёгивать оттопыркины пуговички, сообразил вдруг, что такой натюрморт, с горошком на этикетке, хорошо не продашь. По крайней мере, сейчас. Может, ближе к лету, когда начнётся уличная торговля и народ подвалит разновсякий, и среди прочих найдётся ценитель грубой и натуралистичной манеры письма…

Несмотря на внешнюю сдержанность и благочинные заходы насчёт нравственности, в любовных делах оттопырка оказалась особой чрезвычайно искушённой, как он и предполагал. Наверное, — ещё дополнительно прикинул Шварц, когда утром ставил чайник и прикидывал, как бы поскорее выпроводить эту самую педагогическую Любовь, — просто нереально для женщин, имеющих подобное устройство организма, не отличаться от всех прочих повышенным чувственным градусом. Самая оттопырка не позволит. Те самые ягодичные мышцы, эти крепенькие рельефные полужопки, из-за которых порой рушатся планы, надламываются судьбы, совершаются предательства и творятся преступления, в корне меняя и круша жизнь хорошим и честным мужчинам.

Студентку удалось выпроводить к обеду под предлогом срочного отъезда на пленэр. Сказал, с голой женщиной спорить, конечно, трудно, но не ехать не могу, люди, мол, ждут, ученики. И вообще, пора приводить в порядок планету.

Та покидала подвал явно расстроенная, что художник не перешёл к разговору о совместной жизни и не предложил ей ключ от подвала. Но перед тем, как закрыть за собой дверь мастерской, всё же намекнула, не скрывая грусти, но и не отпуская от себя надежду:

— А вообще, ты нормальный, это хорошо. Мудак у меня уже был. Я ему врала-врала, а потом обманула — вконец меня заколебал. И ещё, знаешь, чего скажу? Лучше мужчины может быть только другой мужчина. Вот!

Получилось смешно, но Юлик не был уверен, что сказано это было в шутку. Слишком остроумно для оттопырки. Скорей, просто совпало. И, не желая нагнетать прощальный градус, решил частично снять напряжение, театрально продекламировав в ответ недавно сочинённую им шутку:

— Знаешь, мы всё же не можем с тобой встречаться.

— Как это? Почему? — Оттопырка замерла в дверях с неподдельным ужасом в глазах.

И тогда хозяин полуподвального помещения весело засмеялся, давая понять, что сейчас будет сюрприз. И выдавил через смех:

— Мы ведь с тобой такие разные. Я мужчина, а ты женщина.

Она ушла, не зная, как ей следует реагировать на эту шутку. Юлик же между делом отметил про себя, что сегодня ночью он отлично не выспался. И ещё успокоил себя тем, что партнёры меняются, а любовь всё равно остаётся вечной. На том и договорился с самим собой. Потом задумался. Тем для раздумий было две. Первая — как должен строить интимную жизнь мужчина в отсутствие любимой женщины. Решил, что позволительно забегать в пельменную, по случаю, но всё равно отдавать предпочтение домашней кухне: лучше не приготовит никто, как ни старайся. И второе. Что, скажите на милость, прикажете делать с Гвидоном, про которого знал точно — в случае, если чувство у того настоящее, измена его не коснется. Ни по какому. Так делиться с ним свежей новеллой или не делиться? Или поделиться, но напомнить, что даже если влюбился в ямочку на щеке, то это совсем не означает, что следует жениться на всей женщине целиком. И добить постулатом, насчёт того, что раскаяться, к примеру, никогда не поздно, а вот согрешить можно и не успеть.

Но отчего-то не возникало больше желания помусолить с лучшим другом эту привычную для обоих тему: кто, кого, когда, сколько раз и каким способом. И как ни странно, понимал, что уже не сможет предугадать реакцию Гвидона на свои повествования. Так что решил по второму вопросу пока помалкивать, не делиться, просто не затрагивать тему, как несуществующую.

Потом не раз и не два Юлик задавал себе один и тот же вопрос, всякий раз отгоняя прочь возникающее в кишках неудобство: предательство или не предательство? И каждый раз сам себе отвечал утвердительно. Правда, в зависимости от настроения именно так он отвечал то на первую часть вопроса, то на вторую.

Так или иначе, к апрелю какие-никакие деньги собрались: получилось довольно внушительно на кармане у Юлика и послабей — у Гвидона. В общей сумме достаточно, чтобы, не думая об обстановке, начать главное — возведение дома под крышу с одновременным переустройством бабкиной части. Решили стартовать от погоды, когда нормально просохнет и не будут ожидаться дожди, чтобы не залило ямы под фундамент. Глина же под ногами, не уйдёт вода, будет стоять до второго пришествия.

Начали с закупки материала. Договорились с транспортом, подобрали бригаду мужиков: плотники, каменщики, все кто нужен. Гвидон, подумав, спросил:

— А ты что, просто хочешь купить унитаз и приладить его вместо дырки? Отбить дно и воткнуть? Думаешь, девок устроит?

Юлик почесал затылок:

— Чёрт, а правда, как решать-то будем? Одно дело мы сами, а другое — Приска с Тришкой. Они же нас не поймут, они же внучки советника её величества. У них дедушка — рыцарь Англии. И сэр.

Гвидон взял паузу, после чего решительно произнёс:

— Нужен водопровод. Слив уже имеем, — он кивнул на овраг.

— Слушай, мы же не в Риме, и не до нашей эры. Мы в Жиже. Забыл? — удивился Юлик. — Тут ближайшая колонка — на краю Боровска. Это ж сколько оттуда тянуть!

— И протянем! — не отступался Гвидон. — А то девки нас пошлют куда подальше и в Лондон свой вернутся. Нам это надо?

— А ты что предлагаешь, я никак не врублюсь?! — искренне не понял Шварц.

— Ордена свои почисти. И медальки, — серьезно ответил Гвидон. — И я тоже. К власти пойдём. Пусть вмешается. В прошлый раз не получилось, может, в этот получится.

— А на что брать будем? — с сомнением в голосе спросил Юлик и хмыкнул. — Одним шпионством тут не отделаешься.

— Ну, как на что? — удивился друг. — Пообещаю им, к примеру, стелу поставить на въезде в Боровск, пусть профинансируют работу и материалы, а проект за мной. А ты… Ты председателю исполкома портрет напишешь. Масло, холст, 90×60. Как тебе идея?

— Не сработает, — твердо возразил Юлик. — На хера им и стела твоя, и мой портрет. Им надо район прославить как-то. Чем-то выпендриться. Вот только чем? — Внезапно его осенило: — Ты не поверишь, кажется, я знаю! Помнишь ту девочку в лесу?

— Ниццу? Само собой, как её забыть, смешную такую.

— А помнишь, она сказала, что у них в детдоме языкам не учат?

— И что с того? — не понял Гвидон.

— Так вот, мы им уроки английского организуем, с преподаванием из первых рук. Так сказать, от носителей языка. От первоисточника. С кембриджским дипломом. А?

Гвидон ненадолго замер. И медленно добавил:

— И уроки музыки заодно. Игры на пианино. Тоже с дипломом. Тоже Кембридж.

— И девок повяжем по рукам и ногам. Теперь не сбегут, точно? — захохотал Шварц.

— И гадить будем в унитаз, а не в глину? — сложил свой хохот с Юликовым Гвидон.