— И что же? Разве все браки заключаются по любви? В конце концов, мы должны исходить из того, что имеем. Я, как и любая другая женщина, хочу стать матерью, тебе ребенок нужен, чтобы продолжить свой род. Как видишь, наши интересы сходятся, так что, я считаю, мы вполне можем разок изменить традиции. Согласен?
— Ну, я… — неуверенно пробормотал Бак.
— А теперь просто помолчи, милый.
На щеках Эммы был легкий румянец. Медленно, но решительно она поднялась с кровати и на негнущихся ногах подошла к ложу Бычары. Хозяин Востока удивленно смотрел, как его жена через голову стягивает ночную рубашку, как пепельные волосы растекаются по голым плечам, смотрел на ее острые грудки с торчащими сосками, на роскошные бедра, на пухлые губы, влажные и слегка подрагивающие от волнения, и думал, что она куда красивей любой из женщин, с кем ему доводилось бывать. Пока он развлекался со шлюхами, дома ждал прекрасный цветок, ранее казавшийся недоступным.
И вот теперь ему выпал шанс этот цветок сорвать.
Бак обнял Эмму за бедра и притянул к себе. Она сопротивлялась только в первую секунду, с непривычки, после чего отдалась ему вся, доверилась мужчине, более опытному и умелому в делах постельных, и Бы-чара с радостью принял инициативу. Дикая, безудержная страсть охватила его могучее тело.
В ту ночь из спальни доносились настолько непривычные звуки, что Арнольд подумывал наведаться к хозяевам, дабы справиться об их самочувствии, однако, по счастью, так и не осмелился на столь поздний визит.
Все стихло ближе к полуночи. Насытившись друг другом, любовники расползлись по койкам и моментально уснули. Дом погрузился в привычную ночную тишину.
Правда, ненадолго.
Едва уловимый шорох никак не мог потревожить утомившихся Хорников. Тихонько звякнул металл о металл, и в крохотную щель между дверцей сейфа и удерживающей ее петлей протиснулась достопамятная иголка из шкатулки. Будто маленькая змейка, она скользнула вниз по стене, затем поползла по полу и, вскарабкавшись на кровать, метнулась к приоткрытому рту Бычары.
Секунду спустя она скрылась внутри, утащив за собой хвостик-нитку.
Усталый город заснул вновь.
Впереди была суббота.
* * *
Ночной Паркстон не баловал жителей ясным небом и мерным светом пятнистого овала луны. Вместо этого он предложил им ватное покрывало сизого тумана, куда более приличествующее осенней поре. Большинство паркстонцев отдыхало дома, в уютных и не очень квартирках; закутавшись в пледы, они дремали в креслах, храпели на диванах или же, сидя у окна с кружкой кофе, радовались, что очередная рабочая неделя подошла к концу.
Однако не все могли переждать сию промозглую ночь в тепле. Иных неотложные дела выгнали в промозглый октябрь вопреки несносной погоде.
Угрюмый джентльмен в темно-зеленом пальто, котелке того же цвета, белоснежном шарфе, с саквояжем в одной руке и черным зонтом в другой стоял на перроне, ожидая полуночного грайверного экспресса. Рядом с ним возвышался огромный мужчина в потертой черной куртке и шляпе с полями, надвинутой на глаза. Руки мужчина держал в карманах, и потому окружающим оставалось только гадать, какого размера у него ладони. Надо думать, связываться с подобным здоровяком не рискнул бы даже Паркстонский чемпион по кулачному бою: уж больно грозным казался этот парень, уж больно сильным и монолитным — из тех упрямцев, кого не так-то просто опрокинуть навзничь. Проводник, пожилой усач в штатной серо-синей форме, при виде громилы охнул от неожиданности и попятился назад.
— Доброго здравия, уважаемый, — привлекая к себе внимание бледного, как мел, сотрудника экспресса, поздоровался джентльмен в котелке. — Вам ли я должен отдать наши билеты?
— Наши? — испуганно косясь в сторону великана, уточнил проводник. — Вы едете вместе с этим высоким господином?
— Да, именно так. Я хирург, а это — мой верный помощник. Мы едем на врачебный семинар.
— Ага… — только и сказал усач.
— Вот, возьмите билеты, — джентльмен запустил руку за пазуху и, вытащив два бумажных квадратика, протянул их собеседнику. — Купе номер двенадцать в третьем вагоне. Это ведь третий вагон?
— Третий, — кивнул проводник, изучая полученные билеты. Убедившись, что с ними все в порядке, он уточнил:
— До Бокстона, верно? А то у здешних куриц почерк хуже, чем у иного аптекаря.
— Верно, — кивнул джентльмен.
— В таком случае, господа, прошу за мной, — сказал проводник и первым скрылся в тамбуре.
Джентльмен и его могучий спутник не заставили себя ждать. Верзиле пришлось сгорбиться, чтобы не цеплять головой потолок, однако никакого раздражения он не выказал, видимо, за годы путешествий привык к подобным неудобствам. Оказавшись в вагоне, троица прошла мимо красно-бурых дверей, пока не остановилась у нужной. Убедившись, что номер на ней совпадает с указанным в билетах, проводник оторвал контрольные полосы и вернул корешки хирургу со словами:
— А вот и ваше купе. Проходите, располагайтесь.
— Благодарю, — джентльмен улыбнулся проводнику и, отворив дверь, первым зашел внутрь. Мужчина в куртке последовал за ним. Стоя на пороге, проводник с интересом наблюдал, как верзила усаживается на лавку, как расправляет плечи и разминает затекшую шею.
— Вам пора, — внезапно произнес джентльмен.
Усач от неожиданности вздрогнул и вновь повернул голову к хирургу. Джентльмен равнодушно смотрел на него из-под полуопущенных век; рука его, в тонкой белой перчатке с прорезями, лежала на дверной ручке. Проводнику отчего-то стало не по себе. Было в этой странной парочке пассажиров нечто зловещее, пугающее. Находиться с ними в замкнутом пространстве усачу хотелось меньше всего на свете, и потому он охотно согласился с джентльменом:
— И впрямь. Удачной поездки, господа. Постараюсь не тревожить ваш покой без крайней необходимости.
— Будем вам очень за это признательны, — сухо произнес джентльмен.
— Ага. Ну, значит, встретимся через шесть часов, в Бокстоне! — проводник с трудом выдавил из себя улыбку.
— Именно, — кивнул хирург и, едва сотрудник экспресса шагнул назад, захлопнул дверь и закрылся на внутреннюю щеколду. Проводник постоял еще с полминуты, рассеянно глядя на покосившуюся табличку «двенадцать», а потом, будто опомнившись, устремился по коридору в направлении тамбура.
Тем временем джентльмен подошел к окну и задернул шторки. Воровато оглядевшись по сторонам, он опустился на свободную лавку и одарил спутника насмешливым взглядом.
— Ну что, Лоскуток? — обратился он к верзиле. — Ждешь ли ты встречи с большим городом?
Собеседник молча кивнул.
— Сними уже эту дурацкую шляпу, тебя все равно никто не видит, — добавил хирург раздраженно.
Верзила не спорил. Положив головной убор на столик, он бесстрастно уставился на джентльмена своими разноцветными глазами.