Избранник - читать онлайн книгу. Автор: Хаим Поток cтр.№ 8

— Ну, ты даешь, Рувим! — сказал Гольдберг, хлопая меня по спине. — Обалденный захват!

Вдруг наша команда словно ожила: все перебрасывали мяч и весело обсуждали игру.

— Все нормально, Мальтер? — вступил подошедший мистер Галантер. — Дай-ка я посмотрю твой локоть.

Я показал ему локоть. Кожа была ободрана, но не очень сильно.

— Отлично сыграл, — сказал мистер Галантер, радостно глядя на меня. Его лицо по-прежнему было залито потом, но теперь на нем проступила широкая улыбка.

— Спасибо, мистер Галантер.

— Как ладонь?

— Болит немного.

— Дай-ка взглянуть.

Я снял перчатку, и мистер Галантер согнул и разогнул ладонь в запястье и в пальцах.

— Так больно?

— Нет, — соврал я.

— Готов продолжить игру?

— Конечно, мистер Галантер.

— Хорошо! — сказал он, похлопывая меня по спине и улыбаясь. — Мы представим тебя за это к награде, Мальтер.

Я криво улыбнулся. Он ушел, довольный.

— Я все в себя прийти не могу, — сказал Сидни Гольдберг. — Вот это прыжок!

— Ты тоже здорово пасанул на первую.

— Пока ты на заднице отсиживался!

Мы ухмыльнулись друг другу и разошлись по своим позициям.

В этом периоде баттерами оказались еще двое ешиботников. Первый сумел добежать до первой базы, а второй послал свечку на позицию шорт-стопа, которую Сидни взял, не сходя с места. Мы выиграли две пробежки в этом периоде, еще одну — в следующем и к середине пятого периода вели 5:3. Когда мы выходили после перерыва в средине этого периода, мистер Галантер, улыбаясь и нервно утирая пот со лба, ходил взад-вперед своей боксерской походкой, раввин больше не читал, команда ешивы погрузилась в мертвое молчание. Дэви Кантор встал бейсменом на вторую базу, а я вышел на позицию питчера. Шварци явно устал, а период был решающий, потому что правилами нашей школьной лиги их предусмотрено только пять, так что для ешиботников это был последний шанс сыграть в нападении. Дэви был неважным полевым игроком, но мистеру Галантеру ничего другого не оставалось, как поставить меня на подачу, — он рассудил, что в конце игры это важнее. Моя левая рука все еще болела от прошлого захвата, и кисть плохо сгибалась, но правая рука была в полном порядке, и у меня, стоило мне постараться, выходили хорошо закрученные подачи. Дов Шломовиц, принимавший подачи на домашней базе, трижды взмахивал битой и все три раза рассекал ею воздух. После третьей попытки вид у него был весьма озадаченным — потом он поплелся с поля. Мы выиграли очко, а его место занял Дэнни Сендерс.

Все игроки команды ешивы сгрудились у сетки, не отрывая глаз от Дэнни. Все молчали. Раввин выпрямился на скамейке, его книга была закрыта. Мистер Галантер скомандовал всем нашим отойти на своих позициях на шаг. Дэнни несколько раз взмахнул битой, потом принял стойку и взглянул на меня.

«Вот тебе подарочек от апикойреса», — подумал я и метнул мяч. Удар вышел сильным и быстрым, и я увидел, как левая нога Дэнни и его корпус отклоняются, а бита заносится для удара. Он нанес удар как раз в тот момент, когда мяч поднырнул вниз, и бита яростно, но впустую просвистела в воздухе, заставив его дважды повернуться вокруг своей оси и потерять равновесие. Черная кипа упала с головы, и он, восстановив равновесие, быстро нагнулся, чтобы ее поднять. Какое-то мгновение он простоял неподвижно, очень спокойный, глядя на меня. Потом снова принял стойку. Кэтчер кинул мне мяч — принимая его перчаткой-ловушкой, я снова почувствовал боль в запястье.

Ешиботники стояли очень тихо, а раввин начал беззвучно шевелить губами.

Вторая подача у меня не получилась и прошла мимо зачетной зоны. На третьей подаче я сделал длинный классический разбег и послал слабую свечечку, тоже вне зачетной зоны. Баттеры обычно попадаются на эту хитрость, но Дэнни Сендерс не шелохнулся.

Когда я поймал мяч от кэтчера, в запястье возникла пульсирующая боль и уже не прекращалась. Я был разгорячен, весь взмок, а заушники очков глубоко впились в голову, пока я мотал головой при разбеге.

Дэнни Сендерс спокойно стоял на домашней базе. Я ненавидел его.

«Ладно же, — подумал я, — вот тебе еще подарочек».

Мяч понесся к домашней базе совершенно прямо и нырнул прямо перед битой. Дэнни с трудом удержался от того, чтобы снова не завертеться волчком, но все-таки потерял равновесие, и ему пришлось сделать два-три шажка, прежде чем он смог выпрямиться.

Кэтчер вернул мне мяч, и боль в запястье пронзила меня всего. Достав мяч из ловушки, я сжал его в правой руке и обернулся на поле, чтобы дать боли немного утихнуть. Когда я повернулся обратно, то увидел, что Дэнни Сендерс так и не шелохнулся. Он держал биту в левой руке и, не отрываясь, смотрел на меня. Глаза его потемнели, и на лице застыла идиотская, глумливая улыбочка. Судья крикнул: «Мяч в игру!» — но Дэнни продолжал стоять, глядя на меня и скалясь так, что мне были видны его зубы. Я глубоко вздохнул. Оказалось, что вся рука у меня мокрая от пота. Я вытер ее о брюки и увидел, как Дэнни Сендерс идет на базу и принимает стойку. Он больше не ухмылялся. Он смотрел на меня из-за левого плеча и ждал.

Я хотел побыстрее закончить с этим из-за боли в запястье, и снова послал быстрый мяч. Я видел, как он пошел прямо в середину зачетной зоны. Дэнни Сендерс резко пригнулся, и в эту долю секунды я осознал, что он разгадал крученую подачу и сознательно целит низко. Я еще не восстановил равновесие после разбега, но ухитрился подставить перчатку к лицу — в тот самый момент, когда он нанес удар. Я видел, как мяч несется ко мне, но ничего не мог уже сделать. Мяч угодил не в ловушку перчатки, а в пальцы, изменил направление, врезался в левый верхний край моих очков, разбив линзу, и шмякнул по лбу. Свалившись на землю, я судорожно начал его искать, но к тому моменту, когда я держал его в руках, Дэнни Сендерс уже взял первую базу.

Я слышал, как мистер Галантер выкрикнул паузу, и все ринулись ко мне. Мои разбитые очки лежали на асфальте, и, сморгнув, я почувствовал резкую боль в левом глазу. Запястье пульсировало болью, и я знал, что на лбу у меня надувается шишка. Я взглянул на первую базу, но без очков Дэнни Сендерс был просто размытым силуэтом. И все же мне казалось, я вижу, как он ухмыляется.

Мистер Галантер нагнулся ко мне. Его лицо было потным и очень встревоженным. Я не понимал, из-за чего сыр-бор. Я просто разбил очки, а в запасе у нас еще по меньшей мере пара хороших питчеров.

— С тобой все нормально, парень? — спросил он. Потом взглянул на мой лоб и закричал: — Кто-нибудь, смочите платок в холодной воде!

Я по-прежнему не мог понять, почему он кричит. Его голос отзывался болью в голове и звоном в ушах. Дэви Кантор побежал куда-то с испуганным видом. Сидни Гольдберг сказал что-то, но я не мог понять, что именно. Мистер Галантер обнял меня за плечи, увел с поля и усадил на скамейке, рядом со скамейкой раввина. Без очков все дальше десяти футов казалось мне размытым. Моргая, я недоумевал, почему никак не проходит боль в левом глазу. Я слышал голоса и вопли, а потом мистер Галантер приложил мокрый платок к моей голове.