Все к лучшему - читать онлайн книгу. Автор: Джонатан Троппер cтр.№ 52

— Нет, почему, я рад, — отвечаю я.

— По тебе заметно, — язвит Джед. — Ты даже не позвонил Хоуп, чтобы ее успокоить.

— Хоуп не знает, что мне было из-за чего волноваться.

Брови Джеда взмывают так высоко, что смахивают на два вопросительных знака.

— Ты не сказал Хоуп про биопсию?

— Не-а.

Подгоревшим кусочком картошки фри Джед чертит в кетчупе закорючки.

— Так что у вас с Тамарой? — наконец интересуется он.

— Ничего, — машинально отвечаю я, но под пристальным взглядом Джеда признаюсь: — Кроме того, что я, похоже, в нее влюбился.

Джед выпрямляется и опускает взгляд на тарелку.

— Ты с ней спишь?

— Ты в своем уме? — возмущаюсь я. — Нет, конечно.

— А что тогда?

Я со вздохом откидываюсь на спинку стула.

— Сам не знаю, — отвечаю я. — Полная неразбериха. Я люблю Хоуп и уверен, что она тоже меня любит. Но на самом деле на моем месте мог оказаться кто угодно. У нее есть свой список требований к мужчине. Каким-то из них я отвечаю, и она считает, что сумеет меня изменить, чтобы со временем я стал соответствовать и остальным. Мы встретились, нас потянуло друг к другу, и мы решили, что это любовь. С Тамарой все иначе. Нам ничего не надо объяснять: мы понимаем друг друга без слов. Мы это не выбирали: так вышло само собой, как будто давно нас поджидало. Это как настоящая, чистая любовь, такая, какой я ее представлял, пока не отчаялся и не решил, что так не бывает, — я умолкаю, чтобы перевести дыхание. — Похоже, я слишком рано сдался.

— К тому же Тамара красива, — Джед бросает на меня хмурый взгляд.

— Я не собираюсь отрицать, что она мне нравится как женщина.

— Черт возьми, Зак, ты говоришь о жене Раэля!

— Нет, — поправляю я. — О его вдове.

— Ты совсем чокнулся, — Джед раздраженно встает. — Она одинока, убита горем, ты ее белый рыцарь, всегда готовый прийти на помощь. Это не любовь, а дружеская жилетка. Куда уж Хоуп с этим тягаться: она тебя любит, но не нуждается в твоей поддержке. А Тамара страдает, ей страшно жить, ты же, вместо того чтобы быть ей другом, пользуешься ее слабостью, потому что можешь почувствовать себя героем.

— Раэль умер два года назад! — взрываюсь я, вскакиваю и оказываюсь с Джедом лицом к лицу. — Не нужно мне об этом напоминать, потому что я там был. Я видел, как он умирал. Ты злишься, потому что мы с Тамарой живем дальше, а ты почему-то нет. Ты прячешься за своей болью, которая давным-давно прошла. Это уже не горе, а какое-то ненормальное потакание себе. Раэль умер. Смирись с этим и прекрати уже себя жалеть.

Несколько секунд мы сверлим друг друга глазами. Воздух между нами заряжен электричеством.

— А знаешь, что самое печальное? — наконец произносит Джед.

— Что же?

— То, что мы оба правы. Но это не значит, что ты не виноват. — Он выуживает из кармана несколько купюр и бросает на стол. — Поздравляю с тем, что у тебя нет рака, — кивает он. — Если, конечно, тебя это вообще волнует.

С этими словами Джед хватает куртку и стремительно выходит из кафе.

Я опускаюсь на стул и делаю глоток пива, чтобы унять кипящую во мне злобу. У меня нет рака, и это отличная новость. Но Джеду никогда не понять, что рак — или, скорее, его угроза — был для меня чем-то вроде пропуска в новую жизнь. С человеком, у которого рак, никто не станет спорить, что бы он ни натворил. Это все равно что дипломатическая неприкосновенность. Пока я полагал, что болен, я стал решительнее. Послал босса к черту. Подрался. Поцеловал женщину, в которую влюблен. Я безумно рад, что, как выяснилось, совершенно здоров, но кто знает, чего бы мне удалось добиться, поживи я еще какое-то время с мыслью, что у меня рак. Теперь же мне остается лишь гадать, какое себе подобрать оправдание.

Хоуп вернулась из Лондона и хочет секса. Она встречает меня в фиолетовом прозрачном белье, едва я переступаю порог ее квартиры, как Хоуп толкает меня на дверь и страстно целует.

— Соскучился по мне?

— Сама знаешь.

Она ведет меня по темному коридору в свою спальню, где горят свечи, и снова набрасывается на меня с поцелуями. Ее язык с силой раздвигает мои сжатые губы и зубы, чтобы переплестись с моим, а пальцы властно шарят за поясом моих джинсов.

— Как съездила? — спрашиваю я.

— Молчи и раздевайся, — отвечает она, тяжело дыша, и рывком расстегивает на мне рубашку.

Я по привычке сжимаю ее задницу и отвечаю на поцелуй, но не испытываю никакого возбуждения. Хоуп отсутствовала всего три дня; мне же кажется, будто меня не было гораздо дольше, и я никак не могу поверить, что я снова с ней. Она опускается на колени, чтобы снять с меня джинсы, проводит языком по низу моего живота, обхватывает пальцами мой член, и он твердеет, но когда Хоуп поднимается и целует меня, я чувствую, как он тут же обмякает. Я один-единственный раз целовался с Тамарой, но и этого хватило, чтобы все полетело к чертям, потому что сейчас, обнимаясь с полуобнаженной Хоуп, я чувствую себя так, будто изменяю сразу обеим, а ничто так не убивает желание, как нечистая совесть.

Хоуп толкает меня на свое ложе с балдахином, садится сверху, жадно и влажно целует меня, ее пальцы сжимают и гладят меня, стараясь привести в боевую готовность.

— Я хочу, чтобы ты засунул в меня свой член, — стонет она мне на ухо.

У Хоуп в постели несколько амплуа, и в этом ее заводят грязные словечки. Признаться, когда мы только начали встречаться, меня это возбуждало, сейчас же я не могу отделаться от ощущения, будто снимаюсь в любительском порнофильме.

— Засунь в меня свой член, — шепчет она и влажно трется об меня, но без толку.

— Что не так? — спрашивает Хоуп, на мгновение выходя из роли.

— Ничего, — вру я, прикрываясь очередным поцелуем.

— У тебя там до сих пор болит?

— Нет. Мне просто нужно немного времени.

Но Хоуп так просто не проведешь. Секс для нее — еще одна сфера, в которой она обязана добиться успеха, и она усердно оттачивала мастерство, чтобы ни в коем случае не потерпеть неудачу. Хоуп обрушивает на меня весь арсенал своих умений, сосет, лижет, гладит, теребит, вскоре ей удается найти верное сочетание, и дело сдвигается с мертвой точки. Она прижимает меня к себе, вцепившись острыми ногтями мне в задницу, и когда я наконец вхожу в нее, Хоуп запрокидывает голову и громко стонет. Мы бешено совокупляемся, не замечая ничего вокруг, и это больше похоже на спортивное состязание — со стонами, потом и нешуточным риском получить травму половых органов. Когда Хоуп кончает, в ее вопле удовольствия слышится радость победы. Она ложится на спину, наслаждаясь чувством удовлетворения от хорошо выполненной работы, меня же раздирают противоречия; беспомощный свидетель фарса, в который с каждым днем все больше превращается моя жизнь, я лишь усугубил свое и без того непростое положение. Вот и все удовольствие.