Пламенеющий воздух - читать онлайн книгу. Автор: Борис Евсеев cтр.№ 25

Тем временем творческие эксцессы в «Стукачевском» не прекращались ни на миг! Внутренне радио без конца передавало репортажи с готовящихся демонстраций славных своих завсегдатаев:

«Вот идут, — вкрадчиво пела радиоточка, — лучшие люди российской сик-культуры: ябедники и кверулянты, мастера откатов и мошенники, рейдера́ первого уровня и мастера нашептываний восьмого ранга!»

Радиоточка пела, дятлы стучали. Под пение и стук неплохо решались дивно-запутанные вопросы. Необычным было лишь то, что решали их не братки или депутаты, а новая ветвь российской элиты: через социальные сети, через блоги и просто так стучавшая на тех и на этих, сообщавшая гадкие сведения и открывавшая личную жизнь каждого, до последней завязки на исподнем! До трусов и глубже! До потаенных мыслей и не оформившихся еще желаний, до тщательно скрываемых и никому не доступных душепотемок!

Козыряя силой извращенной юриспруденции и продажного журнализма, собаки демоса, «люди изнанки», «люди стука» — часто оказывались сильней людей из преступных сообществ и ублажаемых ими людей власти.

Что, кому и про кого сообщать, какие именно сорвать с оповещаемых и рассекреченных суммы? И в виде чего? В виде облигаций? Или швейцарскими франками, нефтеносными участками в Конго, плантациями колумбийской коки?.. Все это требовало неусыпного внимания и выверенного математического расчета.

А еще — нужна была защита авторских прав сикофантов!

За авторские права сик-меньшинств Рогволденок стоял горой. Думал даже через знакомого депутата проект закона продавить. Но пока медлил.

«Составить донос — не повестуху слепить! В доносе — стиль и язык, в нем теплота интонации и выверенность тембра, и закрученный, как в хорошей новелле, сюжет в нем. Причем сюжет, возникающий с конца и лишь позже прилаживающий к этому блистательному концу скромненькое такое начало!»

Несмотря на трепетную зависть и нежнейшую злобу ко всему чужому, Рогволденок признавал: сикофантские сюжеты — зачитаешься! И результат таких сюжетов — не гонорар нищенский, а заводик, а плантация, а креслице в совете директоров!

Как было, к примеру, не залюбоваться авторским сюжетом заслуженного сикофанта Вынь-ко?

Этот самый Вынь-ко пульнул как-то одному уральскому вахлачку на мыло: ваш завод собираются посетить рейдеры. А рейдерам дал наводку: целый месяц уважаемый шкаф будет держать охрану и ОМОН наготове, а потом ему надоест, потом он поймет: подстава. И охрану он снимет, а ОМОН отпустит заниматься своим прямым делом: разгоном митингов… В этот-то миг, миг отдохновения и расслабы, рейдера его и накроют!

А бывали и круче сюжеты!

К примеру, «люди изнанки» вдруг сообщали: едет реставратор! Новый то ли Габсбург, то ли Гогенцоллерн — из сияющих недр Европы по российскому бездорожью уже, спеша, катит! Катит реставрировать и карать, вешать и благодетельствовать! То есть, говоря другими словами, будто бы уже в июне будущего года в России готовится непривычная, ни с какими европейскими не схожая заварушка. Сообщалось об этом хитро, подделывались сайты «Викиликса» и других уважаемых организаций. Следом, без всякого перерыва, сообщалось: тех, кто собирается встречать Великого Реставратора, уже гноят без суда и следствия в Бутырской тюрьме.

И поначалу собакам демоса, поначалу псам из «Стукачевского», конечно, не верили. Но они только на это и рассчитывали. Сразу и беспрерывно начинали капать на другую плешь: внешняя разведка бездействует! Опять двадцать пять! Снова ФСБ момент реставрации профукает, а мы потом их головотяпство четыреста лет расхлебывать будем…

И летели головы, и ширился стук, и звучал весенней капелью мелодичный слив. А трактирная биржа набирала влияние и вес.

Правда через некоторое время, как и любая серьезная организация, подпольная эта «биржа» начинала сдавать своих доносителей за хорошие деньги всем интересующимся. Псы первой волны почти исчезли.

Но за первой волной накатила вторая, за второй — третья!

Однако какие бы волны на трактир «Стукачевский» не накатывали, нужно отдать должное его хозяевам: они никогда не забывали о классиках и предтечах общего дела сутяг и сикофантов.

Легендой и примером для всех псов демоса был некто Алгебраист. Про его подвиги по виртуозному «стуку» туда и сюда, про сдачу через посредство такого «стука» полутора десятков бывших российских губерний в аренду невесть кому (не жителям и даже не теперешним правителям этих бывших губерний, а сидящим где-то далеко, в еще лучших, чем трактир «Стукачевский», местах таинственным, могучим и отнюдь не сказочным карликам) — ходили невероятные слухи.

Подлинная же история Алгебраиста была известна лишь двум-трем людям в России и двум-трем за бугром.

Правда, как ни пытался Рогволденок заполучить материалы для документальной эпопеи, которую думал назвать «Подвиг Алгебраиста», как ни старался выяснить источник и направление смертельно выверенных доносов — ничего из этого не вышло. Кто-то крепко, очень крепко прикрывал архивы Алгебраиста!

Три года назад в поисках бумаг Алгебраиста Рогволденок сюда, в подмосковный трактир, и затесался…

И как раз теперь, три года спустя, в дымно-туманный вечер осени, в который угораздило Рогволденка сунуть мордашку в пасть «Стукачевскому», — новый набор сикофантов и происходил!

Впрочем, ни о каком наборе Кобылятьев так ничего и не узнал. Да и кто б ему, писаке сраному, сказал про это.

Рогволденок просто ел и грезил. Но вскоре спохватился: грезы следовало гнать поганой метлой. Нехотя Рогволденок встряхнулся…

Тайного сикофанта Горби-Морби все не было.

Бра и настенные лампы давно горели вполнакала, механические дятлы стучали тише, неоновые волны колебали трактир не так грозно, скорей — интимно. Ночь-ночара вступала в свои собственные, а не чьи-то чужие права!

Рогволденок решил снова пройтись по трактиру и вскоре набрел на странную кампанию.

В отдельном кабинете, не за игорным столом, а за деревянным, очень чистым, некрытым, выскобленным до блеска — сидели несколько игроков. Кобылятьев знал их по оперативным псевдонимам, а по фамилиям, конечно, не знал.

Преф, Кинг, Покер и Пьяница — все четверо подтянутые, темноволосые, голубоглазые. Правда, Кинг с рассеченной кровавым рубцом щекой, а Покер с вытекшим левым глазом, но в остальном-то — парни хоть куда!

Игроки при виде Рогволденка недовольно зашевелились, спины у всех четверых напряглись. Но потом, видно, решили: чужие сюда не ходят. Cпины — расслабились.

Проходя мимо стола, Рогволденок как бы случайно заглянул через плечо самого скромного из мощной четверки, чуть сгорбленного и все время накручивающего на палец колечки синеватой бороды Префа.

Накрутив одно колечко на палец, Преф тут же бросал его. Но следом накручивал второе, за ним третье. Такие «накрутки» Рогволденка как-то сразу успокоили, настроили на философский лад.

На столе перед четверкой лежала карта Москвы и Средней России. С первой прикидки было видно: карта необычная. Поэтому на всякий случай Рогволденок решил отойти от стола подальше.