Возвращение в Египет - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Шаров cтр.№ 116

Однако урок не впрок. И полвека не прошло, ревнители благочестия решили, что благолепие нескончаемых литургий и песнопений, ежедневные покаяния и причащения хлебом и вином – плотью и кровью Христа – прямой, главное, скорый путь к Спасению. Не пройдет пары лет, и их прихожане во всем уподобятся ангельскому чину. Чуть позже отросток того же корня Святейший патриарх Никон стал возводить Новоиерусалимский Воскресенский собор, сочтя, что он как будущий священник Горнего Иерусалима и есть Христос, Спаситель, которого мы все так долго ждали. Тут же награда – раскол и безблагодатные церковь с царством. Этой беды мы уже до конца Романовых не расхлебали.

Зря ты так. Если цель мироздания – спасение человека, новый мир справится с этим лучше. Мы учли все ошибки – и свои, и Бога.

Твой Денисов учил, а Ференц ему вторит, что Русь есть второе небо. Однако антихрист вторгся и завоевал нас. Пресветлое ангельское воинство отступило, поле боя осталось за силами зла. Оттого со времен раскола царство, церковь, таинства, включая и таинство брака, безблагодатны, все дети зачинаются во грехе. Теперь мы отвоевываем Русь, строим в ней коммунизм, настоящее Царствие Божие. Нынешние войны с другими народами и языками, о которых ты пишешь, суть сражения добра и зла, Христа и антихриста. Избавление близко, скоро до последнего закоулка мир будет очищен от греха.

В сравнении с коммунизмом и толстовские коммуны, и даже храмовые службы ревнителей благочестия всего лишь безделушки, доморощенные подделки Града Божия.

Коммунизм свидетельствует, что пятьдесят шесть пореформенных лет были разочарованием. Но не в возможности перерождения Египта в Землю Обетованную – в пути, что был для этого избран.

Стависский пишет, что на зоне многие из тех, кого он знал, были убеждены, что коммунизм есть последняя, вне всяких сомнений отчаянная попытка остановить наступление на мир антихриста. Потом и обратить его в бегство. Что революция победила именно в России, неслучайно: освобождение от зла должно было начаться со Святой Земли. Лишь здесь еще оставались не смирившиеся с торжеством греха. Оттого первым делом большевики круговой порукой объединили верных. Дальше, каленым железом выжигая измену, как могли берегли наши души от соблазнов и искушений. По-другому со злом было не справиться: свобода, которую все требуют, – право безнаказанно взять сторону антихриста.

Начало революции, ее исток в – способности всё поставить с ног на голову, поменять верх и низ; она, собственно, и не скрывает, что в этом ее предназначение. Комментарии Гоголя к прежде им написанному меняли всё столь же резко, и каждый раз он жестко (когда дело касалось его самого – жестоко) настаивал на новой трактовке. Впрочем, можно и без Гоголя.

Корень революции – в нетерпении избранного народа, в нашей всегдашней готовности принести себя в жертву, только бы ускорить приход Спасителя. Есть и страшное оправдание произошедшего. Я его слышал от старого друга своего отца. Он сказал, что смерти тысяч невинно убиенных, мучеников искупили нас и простили зло.

Наше умение всё оправдать, во всем найти промысел Божий внушает трепет. Я тоже слышал от одного священника, что сталинский режим обогатил церковь, дал ей тысячами новомучеников.

В норильском лагере вместе с отцом отбывал срок один зэк. Не знаю, верил ли он в это сам или просто хотел утешить, но в бараке он не раз говорил, что Небесный Иерусалим давно построен, однако до последнего времени стоял полупустым. Теперь же, когда столько невинно убиенных, других мучеников, город наполнился, сделался многолюден, жизнь в нем бьет ключом.

О нашем времени кормчий говорит, что мы так увлеклись, убегая от зла, что не заметили, как случайно забежали в Египет.

Капралов говорит, что ждали, что вслед за царством Бога Отца (закона) и царством Нового Завета (любви) придет царство Святого Духа – век свободы, а пришли тюрьмы и лагеря.

Кормчий различает два разряда странников. Одним дано такое естество, что, сколько отпущено Господом, они бегут себе и бегут; других, желая спасти, вовлекли, бывает, и принудили к бегству. Самим встать и уйти недоставало силы, а то и веры.

Власть оторвала, спугнула с мест прежней оседлости миллионы людей. Насильно изгнанные, они пошли куда глаза глядят, не понимая, за что у них всё отняли. Сейчас впервые за века – время преобладания (численное и идейное) бегунов над оседлыми.

Сталина, который сгонял человека с насиженного места, отрывал от родных, близких, а потом по собственному произволу крепил к совсем другой земле, чужой для него и враждебной, Капралов считает за еретика, родоначальника злостного искажения бегунства. Странничество – твой добровольный выбор, иначе в нем нет ни правды, ни спасения – один грех.

Говорили о подобии антихриста Спасителю и свернули на свободу. Капралов сказал, что Сталин целые народы отрывал от мест их оседлости, от земли, обрабатывая которую от восхода до заката, они не помнили о Небе. Земли, которой змей, проклятый Богом, ползая по ней на брюхе, передал свой дар совращать нас. Дальше, окружив конвоем с автоматами и собаками, гнал на другой конец страны. Здесь снова намертво крепил – уже не корнями, а колючей проволокой. Но, говорил Капралов, неправильно думать, что есть только добро и зло, земля и небо, и, если тебя лишить одного, ты, пусть и неволей, обратишься, прибьешься к другому. Господь примет лишь того, кто сам встал, сам пошел к Нему.

Власть обкатывает человека, шлифует и полирует его. С любой стороны ровный, гладкий, он как перекати-поле. Ветер вприпрыжку гонит, несет его по земле. Когда ломаешь монету на две половинки, каждая делается ключом к другой. Здесь же, никого не замечая, ничем не цепляя, ты делаешься сам по себе, готов встать на крыло и, будто воздушный змей, вскидываясь, снова ныряя, искать восходящий поток. Если повезет, медленно, не спеша плыть и плыть в вышине.

Так всегда было. Тех, кого решали убить, прежде отрывали от земли, на которой они родились, выросли. Казнили не раньше, чем делали беженцами, перекати-полем.