Сто чистых страниц - читать онлайн книгу. Автор: Сирил Массаротто cтр.№ 27

И вдруг из глубин подсознания раздается голос Орнеллы: «Чтобы было о чем вспомнить в старости, в молодости не надо оглядываться».

Не хочу больше смотреть назад. Меня ждет новая жизнь. Ее зовут Шарлотта.

Решено, я использую все оставшиеся воспоминания, чтобы раз и навсегда покончить с блокнотом, и пойду наконец вперед. Вместе с Клариссой. Я уверен, моя новая жизнь будет восхитительна, ведь у нее два чудесных имени: Шарлотта и Кларисса.

— Хорошо. Ты больше о нем не услышишь, обещаю.

— Спасибо.

На этом вступление заканчивается, и Мик тут же принимается за рассказы, стараясь поскорее разрядить обстановку: несколько забавных случаев с работы, затем целая антология фееричных и ужасно забавных неудач в отношениях с девушками.

Кларисса сообщает, что нашла работу в компании, делающей передачи для кино и телевидения. В ответ я предлагаю обращаться ко мне, если для фильма понадобятся животные: у меня как раз осталось несколько попугаев, которых я никак не могу пристроить…

Потом она признается, что записалась на курсы живописи и скульптуры, осуществив наконец давнюю мечту. Она обещает показать пару своих работ, если я буду хорошо себя вести, потом просит не судить строго, ведь она начала заниматься совсем недавно.

Время идет, одно блюдо сменяет другое, и постепенно наше общение становится таким же легким и непринужденным, как раньше: общие интересы, выразительные взгляды, ее манера смеяться, накрыв ладонью мою руку…

Иногда я замечаю, как Мик смотрит на нас. В эти моменты его лицо озаряет чудесная улыбка. Теплая и спокойная. Мне хорошо. Я счастлив.

Выходя из ресторана, я зову Мика и Клариссу в гости.

Мик не особо правдоподобно зевает и вежливо отказывается от приглашения.

Я не настаиваю.

Придя домой, мы с Клариссой устраиваемся на диване в гостиной. Такое впечатление, словно мы оба чего-то ждем. Через несколько минут я беру ее за руку и увлекаю в спальню.

Она останавливается около двери и целует меня. Затем включает свет, и он освещает всю нашу первую ночь.

Нашу настоящую первую ночь. Из тех, о которых никому не рассказывают.

Из тех, что я пересмотрю однажды, когда придет время оглянуться.

* * *

— Хорошо спала?

— Отлично.

— Как тебе моя квартира? Ты ведь давно хотела здесь побывать…

— Очень красиво. И совсем не похоже на жилище холостяка. У тебя хороший вкус.

— Рад, что тебе нравится. Останешься?

— Почему нет? Я сегодня абсолютно свободна.

— Кларисса, я говорю не о сегодняшнем дне. Я спрашиваю: останешься ли ты жить у меня?

Я только что сделал важный шаг: предложил Клариссе переехать ко мне.

Очевидно, я слишком спешу. И, как всегда, совершаю глупости.

Но именно это называется любовью.

* * *

Я тихонько открываю дверь, беру Луизу за руку и жестом зову за собой. Мне пришлось потратить несколько часов на уговоры, и вот, стоя в паре метров от цели, она все еще сомневается. В темноте она кладет вторую руку мне на плечо, чтобы не упасть. А может, чтобы собраться с духом.

Когда носок моего ботинка упирается в ножку кровати, я уже думаю только о том, что сейчас произойдет, и с трудом сдерживаю возбуждение.

— Ты уверен, что оно того стоит? — шепчет Луиза мне на ухо.

— Если сомневаешься, лучше поторопиться. Готова?

Я принимаю ее молчание за согласие. Подношу палец к выключателю, глубоко вдыхаю и резко включаю свет.

— Вот видишь, Луиза, наш Мик не такой уж и красавец! — кричу я во все горло.

От моего вопля и яркого света Мик моментально просыпается, трет глаза и таращится на меня, как на инопланетянина.

— Посмотри, правда ему идет эта милая пижамка? А как тебе нравится след от слюны на подбородке? Знаешь, Луиза, я думаю, ты для него слишком хороша.

Она прикрывает рот рукой и фыркает от смеха. До Мика постепенно доходит, что мы натворили.

— Какого черта вы приперлись? Э-э-э, здравствуй, Луиза, извини, пожалуйста. Что вы тут делаете?

— Ну, Луиза говорила, что ты для нее слишком красив. Вот я и подумал: если она увидит тебя сразу после пробуждения, то поймет, что красота — вещь относительная… Что скажешь, Луиза?

— Ну-у-у… Мик, клянусь, это не моя идея!

— Я не сомневаюсь! Такой сценарий мог родиться только в больном воображении моего друга!

Некоторое время они молча смотрят друг на друга. У Мика припухшее заспанное лицо, на левой щеке виден отпечаток одеяла, а завершает комичный образ идиотский вихор на макушке.

Мы втроем переглядываемся и заливаемся смехом. Успокоившись, Мик встает и отправляется в ванную.

— Ладно, по-моему, вы достаточно повеселились. Пойду умоюсь и надену футболку. Можете пока сделать кофе, я буквально на пару минут!

У Луизы блестят глаза и горят щеки. Хитро щурясь, она улыбается мне. Я включаю кофеварку и протягиваю счастливой девушке ключи от квартиры Мика.

— Возьми, потом отдашь. Хотя, кто знает, может, и не придется отдавать…

Уже стоя у входной двери, я машу ей рукой. Она шепчет: «Не оставляй меня одну», но я делаю вид, будто ничего не слышу.

— Пойду прогуляюсь! — кричу я Мику. — До скорого!

Он выбегает из ванной с мокрыми волосам и полотенцем на шее.

— Ты куда?

— Решил оставить вас наедине. Вам наверняка есть что сказать друг другу… Чао!

Закрывая дверь, я замечаю, что Мик и Луиза удивленно переглядываются. Оба кажутся смущенными. Скорее всего, вначале они попытаются завязать светскую беседу с долгими неловкими паузами. Зато потом…

Уверен, потом все будет хорошо.

* * *

Я сдержал данное Клариссе обещание, правда, немного подкорректировал его, решив исписать все страницы блокнота и наконец забыть о нем.

После долгих размышлений я начал с бывших подружек. Никаких сцен страстной любви, только самые невинные моменты.

Мне хотелось взглянуть на них в последний раз, чтобы забыть навсегда.

Когда на шестьдесят второй странице они закончились, я втайне понадеялся, что меня подводит память. Все-таки я не лишен честолюбия!

Но как бы то ни было, у меня осталось еще двадцать семь воспоминаний. А это довольно много.

Надо признать, все получилось глупо. Сначала решил хранить их как зеницу ока, а теперь думаю лишь о том, как поскорее избавиться от помехи. В общем, я ударился в крайнее расточительство.

Я писал все, что приходило в голову. Вспомнил несколько своих дней рождения и празднований Рождества, удивившись, в какую экзальтацию впадал в детстве, открывая подарки и судорожно раздирая оберточную бумагу. Надо сказать, бабушка с дедушкой баловали нас, как могли, и иногда это переходило границы разумного. И все-таки меня поразили эти повторяющиеся приступы бурной радости: повзрослев, я не испытывал ничего подобного.