Книга судьбы - читать онлайн книгу. Автор: Паринуш Сание cтр.№ 58

Мехди должен был уйти рано утром, но не ушел. Хамид сказал, что они пока еще не договорились. Я посмеялась и занялась собственными делами. Во второй половине дня, когда Хамид вернулся с работы, они все трое принялись что-то обсуждать и много часов спорили за закрытой дверью. Когда Шахрзад выходила, я замечала, что щеки у нее разгорелись, она стала живее и подвижнее, чем прежде, но прятала глаза, словно смущенная школьница, оберегая свой секрет, притворялась, будто ничего и не происходит.

Мехди провел у нас три ночи, а на четвертую покинул дом так же тихо, как вошел. Не знаю, увиделись ли они с тех пор еще хоть раз, но твердо верю, что эти дни стали лучшими в их жизни. Масуд был допущен в их уединение, он слезал с коленей Шахрзад только затем, чтобы обнять Мехди, смешил их обоих своим лепетом, своими играми и всякими штучками. Сквозь матовое стекло я даже различала, как Мехди скачет на четвереньках, а Масуд – у него на спине. До чего необычно! Подумать только, чтобы мужчина, такой серьезный, что от него и улыбки не дождешься, подружился с маленьким ребенком. Там, за дверью гостиной, Мехди и Шахрзад позволили себе стать самими собой, настоящими.

Когда же Мехди ушел, Шахрзад несколько дней печалилась, сделалась раздражительной, пыталась развлечься чтением. Наши книги она к тому времени все перебрала, так и засыпала с томом Форуг под подушкой.

Под конец февраля она попросила меня купить ей несколько блуз, брюки и большую сумку на прочном ремне. Я приносила одну сумку за другой, но все ей казались чересчур маленькими. Наконец меня осенило:

– Так тебе сумка для вещей нужна, а не обычная!

– Ну да! Только не слишком большая, чтобы не привлекать внимания. И не слишком тяжелая. Лишь бы уместилось все мое добро.

“И твой пистолет?” – мысленно спросила я. С первого дня я знала, что у нее имеется при себе пистолет, и трепетала, как бы дети его не обнаружили.

Шахрзад собиралась уходить. Она задерживалась в ожидании приказа или какого-то известия. В середине марта, перед Новым годом, она дождалась. Старую одежду и старую сумку она оставила и велела мне избавиться от них. Новую одежду и кое-какие личные вещи сложила в новую сумку, на самое дно, рядом с пистолетом, спрятала подаренные Масудом рисунки. В каком она была настроении? Она устала таиться, устала жить взаперти, без движения, ей хотелось на свежий воздух, на улицу, к людям. И все же, когда наступило время уходить, она опечалилась, затосковала. Все обнимала Масуда и приговаривала: “Как же я без него?” Она крепко прижимала его к себе и утыкалась заплаканным лицом в его волосы.

Масуд почувствовал, что Шахрзад скоро уйдет. Каждый вечер перед сном и каждое утро, уходя в детский сад, он брал с нее слово, что она не уйдет без него. По поводу и без повода он приставал к ней с вопросами: “Ты хочешь от нас уйти? Почему? Разве я плохо себя вел? Честное слово, я больше не залезу утром к тебе в кровать, не стану тебя будить… Если уходишь, возьми меня с собой, а то заблудишься: ты здешних улиц не знаешь”. От таких разговоров она еще больше грустила, и мое сердце тоже изболелось за нее.

В последний вечер Шахрзад прилегла рядом с Масудом и стала рассказывать ему какие-то истории, но ей помешали слезы. Масуд – он, как все маленькие дети многое видел очами сердца – обеими руками обхватил ее лицо и сказал:

– Я знаю: утром, когда я проснусь, тебя уже тут не будет.

Вскоре после полуночи Шахрзад “согласно плану” покинула наш дом. И сразу же я почувствовала пустоту в сердце и поняла, что всегда буду по ней тосковать.

Уходя, она обняла меня и сказала:

– Спасибо за все. Береги моего Масуда. Глаз с него не спускай. Он слишком тонкий – я за него боюсь. – Затем она обернулась к Хамиду и добавила: – Ты счастливый человек – цени то, что имеешь. У тебя такая прекрасная семья. Пусть ничто не нарушит мир и покой в этом доме.

Хамид с изумлением глянул на нее:

– Что ты такое говоришь? Пошли! Нам пора, час не ранний.

На следующее утро, зайдя прибраться в гостиной, я вытащила из-под подушки, на которой спала Шахрзад, том Форуг. Внутрь был заложен карандаш, книга раскрылась, и я увидела, что Шахрзад подчеркнула строки:

Где мой приют?

Приютите меня – вы, беспокойные светильники!

Вы, дома в утреннем мареве,

когда ароматный дым очага

окутывает солнце над крышами!

Приютите меня – вы, безыскусные женщины!

У вас даже пальчики шевелятся

в согласии с тельцем

благоденствующего зародыша,

а в разрезе рубашки всегда

запах свежего молока. [4]

Слеза скатилась по моей щеке. В дверях появился Масуд и скорбно спросил:

– Ушла?

– Доброе утро, дорогой! Что ж, ведь ей надо было когда-то вернуться к себе домой.

Малыш подбежал ко мне, уронил голову мне на плечо и разрыдался. Он никогда не забывал свою тетушку Шери и спустя много лет, уже юношей, порой говорил: “Мне все еще снится дом, который я хотел построить, чтобы жить там с ней”.

Шахрзад ушла, а я начала готовиться к Новому году: как всегда, большая весенняя уборка, купить новую одежду детям, пошить новое постельное белье, сменить занавески в гостиной. Мне хотелось попраздновать, порадовать детей. Я постаралась соблюсти все обряды и традиции: пусть у мальчиков останутся волшебные воспоминания об этом дне из их детства. Сиамаку поручалось поливать ростки чечевицы, которые мы выращивали на блюде, Масуд раскрашивал яйца, а Хамид только смеялся и пожимал плечами:

– Поверить не могу, что ты со всем этим возишься! Тебе заняться больше нечем?

Но я знала, что втайне и он ждет Нового года с волнением и предвкушением счастья. С тех пор Хамид вынужден был проводить все свободное время с нами, он поневоле вовлекался в нашу жизнь и порой выдавал себя: эта домашняя жизнь оказалась ему по душе.

Я наняла помощницу, и вместе мы убрали дом от крыши до погреба. Дом наполнился предновогодними запахами.

Впервые наша семья совершала новогодние визиты в полном составе. Мы участвовали во всех празднествах и даже выехали в тринадцатый день на традиционный загородный пикник вместе с родителями Хамида. После праздников, веселая, набравшаяся сил, я вновь занялась учебой – своей собственной и Сиамака. Близился конец школьного года.

Хамид засиделся дома, он все ждал телефонного звонка, но пока тщетно. Он стал беспокойным и раздражительным, но что он мог поделать? Я не обижалась: пусть подольше остается с нами. Вот наступит лето, закончатся экзамены, и чего-чего мы только с детьми не затеем. Я надеялась, что мы и лето целиком проведем вместе. Теперь, получив водительские права, я смогу возить их в кино и в парк, в гости или на аттракционы. Дети были довольны и счастливы, и мне казалось, все в жизни складывается как надо.