Книга судьбы - читать онлайн книгу. Автор: Паринуш Сание cтр.№ 112

– Как не бояться? Политика, политические интриги внушают мне ужас. Я с самого начала тревожилась из-за этого, когда ты пошел на работу в министерство, и взяла с тебя слово, что ты никогда не займешь должность, связанную с политикой, ту, на которую назначают сверху.

– Если бы все так рассуждали, кто бы управлял страной? – возразил Махмуд. – Прости, мама, но тебе стоило бы обратиться к психологу.

Не внимая моим предостережениям, он решился просить руки этот молодой женщины. Мы с Ширин должны были пойти вместе с ним к господину Магсуди, и вдруг Масуд сказал:

– Можно вас попросить? Из уважения к господину Магсуди не могли бы вы надеть чадру?

Терпение мое лопнуло, и я ему все высказала:

– Послушай, дорогой, мы тоже люди и не следует об этом забывать! Мы способны сами решать за себя, у нас есть собственные принципы и убеждения, мы не можем все время прикидываться кем-то другим. Знаешь, сколько раз мне приходилось менять свой облик? В Куме я носила чадру, в Тегеране – платок на голову, когда вышла замуж за твоего отца, он вовсе запретил мне покрывать волосы, а потом революция, и нас заставили закутаться в хиджаб, когда же ты задумал жениться на Ладан, ты хотел от меня моды и элегантности. Тогда ты был бы рад, если бы я надела платье с декольте, а теперь тебе приглянулась дочь босса – и снова чадра! Нет уж, сынок! Многим людям мне пришлось подчиняться, но родному сыну я как-нибудь сумею дать отпор. Мне уже не так мало лет, я видела в жизни и хорошее, и плохое, и я способна думать самостоятельно и выбирать себе наряд. Мы пойдем к ним в обычной своей одежде и не станем лицемерить, лишь бы им угодить.

Атефе оказалась набожной девушкой с хорошими манерами и, что важнее, с умом и сердцем. Светленькая, большие глаза цвета лесного ореха. Ее мать, кутавшаяся в чадру с головы до ног даже при нас с Ширин, любезно и церемонно принимала гостей. Господин Магсуди, которому я столь многим была обязана, был, как всегда, вежлив и добр. Он несколько располнел, волосы у него поседели, и он все время перебирал четки. Едва мы явились, как он пустился обсуждать с Масудом какие-то дела по работе, совершенно забыв о цели нашего визита.

Хотя атмосфера в их доме отчасти напоминала мне жилище Махмуда, отторжения у меня это не вызывало. Их набожность внушала мне мир и покой, в ней не было ни следа суеверного страха перед грехами и адским огнем – нет, я почувствовала присутствие любви и предвестие рая. Здесь не гнали прочь радость и смех, как в семействе Махмуда, так что даже Ширин, которая, насмотревшись на дядюшек, невзлюбила всех усердно соблюдающих веру людей, вскорости расположилась к Атефе, и они принялись болтать, словно две подружки.

Так все сложилось естественно, быстро, и в середине весны мы уже отпраздновали свадьбу Масуда и Атефе. Хотя несколькими годами ранее Масуд воспользовался привилегией служащего министерства и купил неплохую квартиру, господин Магсуди поселил молодых на втором этаже своего дома: там квартира пустовала, и он давно предназначал ее своей дочери.

Я изо всех сил старалась выглядеть веселой в тот день, когда Масуд собирал вещи. Я пожала ему руку, шутила, поддразнивала его, но когда он ушел, я села на кровать в опустевшей спальне мальчиков и уставилась в стену. Словно жилой дух ушел из квартиры, и сердце отяжелело от грусти. Я сказала себе: настало время, птенцы разлетаются, скоро гнездо опустеет. Впервые я почувствовала страх перед будущим: впереди простирались годы одиночества.

Ширин, только что вернувшаяся домой, приоткрыла дверь и сказала:

– Уехал? Тут так пусто.

– Да, дети разъезжаются, – вздохнула я. – Но это расставание – к счастью. Благодарение Аллаху, он жив, и мы наконец-то сыграли его свадьбу.

– Мамочка, мы-то с тобой остались совсем одни, – откликнулась Ширин.

– Но мы есть друг у друга, и пройдет еще несколько лет, прежде чем выпорхнешь и ты.

– Несколько лет? – изумилась она.

– Ты же не станешь думать о замужестве, пока не закончишь учебу, правда?

Она выпятила губы, пожала плечами:

– Почем знать? Может быть, через пару месяцев и выйду.

– Что? Нет, я не позволю! – твердо заявила я. – Что за спешка? Об этом и думать рано, пока не закончишь университет.

– Но могут так сложиться обстоятельства…

– Какие обстоятельства? Не позволяй никому себя уговорить. Учись спокойно, потом начнешь работать, встанешь на ноги, чтобы ни от кого не зависеть, чтобы не остаться у разбитого корыта, когда сама ничего поделать не можешь и вынуждена смиряться с унижениями. И вот когда обеспечишь себе все это, тогда только и начинай думать о браке. Замуж выйти никогда не поздно, но как только сыграешь свадьбу, до конца жизни будешь нести ответственность за дом и семью. Только пока ты молода и свободна, можешь пожить без забот. Эти годы коротки, и они никогда не вернутся. Зачем же сокращать лучшую пору своей жизни?

Масуд часто навещал меня и все повторял:

– Довольно, хватит тебе работать. В твоем возрасте пора уже отдыхать.

– Но, сынок, я люблю свою работу, – возражала я. – Для меня она стала чем-то вроде хобби, а без работы я почувствую себя ненужной.

Но он стоял на своем. Уж не знаю как, он ухитрился восстановить весь мой стаж и места, где я работала, и выхлопотал мне пенсию. Конечно, я была рада постоянному доходу, но работу все же не бросила и занялась несколькими новыми проектами. Масуд также давал мне больше денег, чем мне требовалось. Он получал большое жалованье, но не был доволен этой работой. И мне тоже не хотелось, чтобы он оставался на государственной службе. Я все приставала к нему:

– Ты художник, архитектор, зачем ты связался со сложной и скучной министерской работой? Здесь даже карьера обманчива: как только ваша партия лишится власти, ты плюхнешься с высоты. Следует соглашаться только на такое повышение, которое соответствует твоим способностям. Почему, как доходит до статуса и должности, все вы, такие набожные и верующие, вдруг становитесь безответственными лицемерами и считаете себя пригодными для любого дела?

– Знаешь, мама, в чем твоя беда? Ты слишком много раз обжигалась. А за меня не волнуйся, я и сам бюрократию не люблю. Мы с друзьями решили открыть собственное архитектурное бюро. Я останусь на работе в министерстве, пока не закончу все дела, а как только мы зарегистрируем нашу фирму, я перейду в нее.

Как ни хотелось мне отсрочить этот разговор, несколько месяцев спустя пришлось сдаться и обсудить с Ширин ее матримониальные планы. Фарамарз получил диплом и собирался в Канаду. Они надумали пожениться до его отъезда, чтобы выхлопотать вид на жительство также и для Ширин. Я настаивала, чтобы она сперва окончила университет, но выяснилось, что заявление о виде на жительство рассматривается примерно в течение года, то есть у Ширин оставалось достаточно времени, чтобы стать бакалавром.

Грустно было думать о разлуке с Ширин, но сама она была так взволнована и счастлива, что я не давала воли своему огорчению. Мы провели скромную свадебную церемонию, и вскоре Фарамарз уехал, с тем чтобы вернуться за Ширин, когда она закончит учебу и получит визу. Тогда мы планировали настоящую свадьбу, а потом они должны были отправиться в Канаду вместе.