Вопрос на десять баллов - читать онлайн книгу. Автор: Дэвид Николс cтр.№ 57

– Чего сейчас препарируете? – спрашиваю я наконец.

– Сердечно-сосудистую систему.

– Ух ты. Ну и как, нравится? – интересуется принц Филипп.

– Да, нравится.

– Хотела бы на этом специализироваться, когда получишь диплом?

– Думаю, займусь хирургией, но еще не определилась с направлением. Я разрываюсь между мозгом и сердцем.

– Как и все мы, правда? – говорю я, что, на мой взгляд, звучит достаточно остроумно. На самом деле я говорю эти слова, еще не придумав, что они могут означать, поэтому и эта реплика также повисает в воздухе.

И тут Люси выдает полнейший non-sequitur [71] :

– Алиса классная, правда?

– Да-да. Бывает временами. Это был поп-sequitur,не так ли?

После паузы Люси произносит:

– Очень красивая.

– Хммм.

После паузы:

– Вы, кажется, очень близки.

– Ага, думаю, да. Иногда. – И я, ободренный и удивленный этой новоприобретенной легкостью общения между мной и Люси Чан, замечаю: – Патрик очень странный человек, правда? Мне кажется, он может быть…

Но Люси неожиданно останавливается, берет меня за локоть и слегка сжимает его:

– Брайан… можно, я тебе кое-что скажу? Это очень личное…

– Конечно, – говорю я, пытаясь сообразить, что она собирается сказать.

– Я немного стесняюсь, – продолжает она, нахмурившись.

Она собирается пригласить меня на свидание!

– Давай говори…

– Ну ла-адно, – тянет она, глубоко вдыхая…

Что же мне ответить? Наверное – нет. Да, точно, я должен отказать ей…

– Дело в том, что…

…но как отказать ей мягко, не обидев ее?..

– Видишь ли… когда ты со мной разговариваешь, у тебя есть такая привычка чересчур старательно все выговаривать, словно я глухая.

– Ой, правда?

– Угу, ты еще при этом наклоняешься ко мне, киваешь и употребляешь простые слова, словно у меня слишком ограниченный словарь. Не знаю, отчего это – из-за моих китайских корней или оттого, что я американка, но я никогда не была в Китае и в общем-то равнодушна к китайской кухне, так что я могла бы понять тебя, если бы ты говорил на таком, знаешь ли, старом, добром, обычном, разговорном английском…

– Извини, я не замечал за собой этого…

– Да ты расслабься, это не только ты, а многие. Причем постоянно…

– Мне так неловко…

– Не волнуйся, все в порядке, просто звучит немного снисходительно, вот и все.

– А я-то думал, тебе покажется, что это было сказано снисходительно!

– Не смешно, Брайан.

– И действительно – не смешно. – (Мы тем временем подходим к Ричмонд-Хаусу.) – Итак, увидимся на вечеринке завтра?

– Может быть. Тусовщица из меня никудышная.

– А все таки, может быть…

– Может быть. – И Люси Чан направляется вверх по холму.

– Кстати, можно у тебя кое-что спросить?

Она останавливается и немного нервно отвечает:

– Давай.

– Мозг с медицинской точки зрения – это мышца или железа?

– На самом деле это сосредоточение различных видов нервных тканей, и все эти ткани имеют схожее, взаимосвязанное предназначение, поэтому формально это делает мозг органом. А что?

– Просто интересно. Увидимся завтра.

– Пока.

И я смотрю, как ее панда скрывается на вершине холма.

Потом я поворачиваюсь и собираюсь топать по ступенькам к входной двери, когда замечаю в тени сидящую фигуру – кто-то прислонился спиной к двери и преграждает мне дорогу. Я замираю на полпути и вглядываюсь в человека, который проводит обеими руками по своей стриженной под ноль голове, потом смотрит на меня. Только я начинаю свыкаться с мыслью, что пора узнать, какие чувства испытываешь при ограблении на улице, как мужчина поднимается во весь рост и говорит:

– Итак, кто эта азиатская цыпочка, Брай?

И когда фигура выходит из тени, я узнаю острые, проницательные глаза Спенсера Льюиса.

В о п р о с: Широко используемый в скульптуре, где его иногда называют флорентийским мрамором, водный мелкозернистый полупрозрачный вид гипса, формирующийся в пластах осадочных пород, образовавшихся в результате испарения морской воды.

О т в е т: Алебастр.

– Спенсер? Что ты здесь делаешь?

– Вот, подумал, дай-ка заеду навестить друга, вот и все. – Я взбегаю по лестнице и собираюсь обнять его, а он пихает меня кулаком в плечо, и мы исполняем тот странный ритуальный танец, который парни всегда изображают при встрече друг с другом. – И ведь ты действительно пригласил меня…

– Да, знаю, действительно, но… Эй, что произошло с твоими волосами?..

Он пробегает рукой по своей выбритой до блеска голове.

– Это стиль сбежавшего зэка – тебе что, не нравится? – спрашивает он, а я отмечаю, что он говорит неразборчиво и медленно – явный признак того, что он нажрался в поезде.

– Да! Да, это очень… смело. Кто это тебя так?

– Я сам.

– На спор или?..

– Да пошел ты, Брайдсхед! Так могу я войти или как?

– Конечно. – Я открываю дверь, включаю свет в холле, и мы протискиваемся мимо велосипедов в коридоре.

Спенсер кажется непохожим на себя, его глаза полуприкрыты и выглядят уставшими, под ними грязные фиолетовые круги, как синяки. Несмотря на сильный мороз, он одет в одну мятую старую куртку на молнии, которую я помню еще со школы; из вещей у него с собой только пластиковый пакет, а в нем, насколько я могу судить, всего лишь две банки пива.

– Я звонил сегодня утром, разговаривал с каким-то пижоном…

– Это мой сосед, Джош. Джош и Маркус.

– Ну и как они?

– Да нормальные парни. Правда, не твоего круга.

– Значит, они твоего круга?

– Не думаю, что они вообще чьего-нибудь круга.

Мы тем временем подошли к моей спальне. Я открываю дверь.

– Итак, мы на месте событий, так? Мило…

Я снимаю пальто и ненароком роняю его на гантели, до того как Спенсер их заметит.

– Чувствуй себя как дома. Может, чай, кофе или что-нибудь еще?

– Бухло есть?

– Думаю, должно быть домашнее пиво.