Вопрос на десять баллов - читать онлайн книгу. Автор: Дэвид Николс cтр.№ 2

– А какая, на фиг, разница между феей и эльфом? – спрашивает Спенсер.

– Черт его знает. Спроси Джексона. Он офигенный знаток определений.

– Черт его знает, Тони, – говорю я.

Взвыло гитарное соло, и Спенсер морщится:

– Эта песня когда-нибудь кончится или она будет играть и играть, играть и играть?..

– Семь минут тридцать две секунды чистого гения.

– Чистой муки, – уточняю я. – И вообще, почему ты вечно выбираешь музыку?

– Потому что это мой мафон…

– Который ты стырил.Формально он все еще принадлежит «Каррис».

– Ага, но я купил батарейки…

– Нет, ты стырилбатарейки.

– Не эти. Эти я купил.

– В таком случае сколько стоят батарейки?

– Фунт девяносто восемь.

– Хорошо, я даю тебе шестьдесят шесть пенсов. Теперь мы можем поставить что-нибудь стоящее?

– Что, типа Кейт Буш? Ну ладно, Джексон, давай немного послушаем Кейт Буш, мы все прекрасно проведем время, слушая Кейт Буш, и прекрасно, прекрасно потанцуем под Кейт Буш и подпоем Кейт Буш . —Пока мы сцепились с Тони, Спенсер протягивает руку к гетто-бластеру, невозмутимо вытаскивает «Лучшие хиты „Цеппелинов“» и забрасывает их далеко в море.

Тони ойкает, швыряет в Спенса банкой с пивом, и они оба бегут по пирсу. Лучше не особо встревать в драки. Тони немного теряет над собой контроль, становится одержим духом Одина или что-то в этом роде, и, если я встряну, это обязательно закончится тем, что Спенсер усядется мне на грудь, держа мои руки, пока Тони пердит мне в лицо, поэтому я просто сижу очень спокойно, пью пиво и смотрю, как Тони пытается перекинуть ноги Спенсера через ограду пирса.

Хотя сейчас сентябрь, в вечернем воздухе уже витает сырая прохлада, ощущение лета сходит на нет, и я рад, что на мне шинель, проданная как излишек запасов с армейских складов. Я всегда ненавидел лето: то, как солнце бьет вечером в экран телевизора, и неизбежные футболки и шорты. Я ненавижу футболки и шорты. Если бы я стоял у дверей аптеки в футболке и шортах, то гарантирую: какая-нибудь милая старушка попробовала бы положить мне монетку на макушку.

Нет, чего я на самом деле жду, так это осени, когда можно будет попинать опавшие листья по дороге на лекцию, взволнованно поговорить о поэтах-метафизиках с девушкой по имени Эмили, или Катрин, или Франсуаза, или что-нибудь в этом роде, в плотных черных шерстяных колготках и с прической как у Луизы Брукс, затем пойти в ее крошечную мансарду и заняться любовью перед электрокамином. Потом мы почитаем Т. С. Элиота и выпьем лучшего марочного портвейна из крошечных рюмочек под Майлза Дэвиса. В любом случае именно так я себе все и представлял. Университетский опыт. Мне нравится слово «опыт». Это похоже на поездку в «Алтон тауэрс» [2] .

Тем временем драка закончилась, и Тони сжигает свою чрезмерную агрессию, швыряя в чаек свиными тефтелями. Возвращается Спенсер, заправляет рубашку, садится рядом со мной и открывает новую банку пива. Спенсер имеет особый подход к обращению с пивной банкой. Глядя на него, можно подумать, что он пьет из фужера для мартини.

Спенсера мне будет больше всех не хватать. Он не идет учиться в университет, хотя наверняка он самый умный человек из всех, кого я встречал, а также самый красивый, надежный и крутой. Ничего из этого я ему, естественно, не скажу, потому что это будет звучать немного льстиво, да это и не нужно, поскольку он и так все это знает. Он мог бы пойти в университет, если бы по-настоящему этого захотел, но он завалил экзамены, не так чтобы совсем нарочно, но вполне демонстративно. На экзамене по английскому Спенсер сидел за соседней партой, и по движениям его руки было видно, что он не писал, а рисовал. На вопрос о Шекспире этот умник ответил рисунком «Виндзорские проказницы», о поэзии – картиной под названием «Уилфред Оуэн на собственном опыте переживает ужас окопной войны». Я все старался заглянуть ему в глаза, чтобы ободрить взглядом, как бы говорящим «ну давай, дружище», но он все не поднимал головы, рисовал, потом через час встал и вышел, подмигнув мне по пути; это было не дерзкое подмигивание, а подмигивание немного печальное, красным и подернутым слезой глазом – словно бравый солдат из расстрельной команды по пути на казнь.

После этого он просто перестал приходить на экзамены. В частных разговорах несколько раз прозвучала фраза «нервный срыв», но мой друг слишком крут, чтобы иметь нервный срыв. Или, даже если он у него был, Спенсер заставил свой нервный срыв выглядеть круто. Я на это смотрю так: весь этот извращенный экзистенциализм в духе Джека Керуака хорош до определенной степени, если только он не мешает получать нормальные оценки.

– А ты что собираешься делать, Спенс?

Он сузил глаза и посмотрел на меня:

– Что ты имеешь в виду под «делать»?

– Сам знаешь. Работа и все такое.

– У меня есть работа. – Спенсер стоит на бирже труда, но в то же время работает за зарплату в конверте на круглосуточной заправке на трассе А-127.

– Я знаю, что у тебя есть работа. Но в будущем…

Спенсер смотрит на устье реки, и я начинаю сожалеть о том, что затронул эту тему.

– Твоя проблема, друг мой Брайан, в том, что ты недооцениваешь прелести жизни в круглосуточной заправочной станции. Я ем столько шоколадок, сколько хочу. Читаю дорожные атласы. Вдыхаю интересные запахи. Беру бесплатные винные фужеры. – Он отпивает большой глоток пива и ищет повод сменить тему. Достает из своей кожаной куртки кассету, бумажный вкладыш которой разрисован от руки. – Я записал ее для тебя. Так что можешь ставить это своим новым университетским друзьям, пусть думают, будто у тебя есть вкус.

Я беру кассету, на торце которой аккуратными трехмерными заглавными буквами написано: «Университетский сборник Брая».

– Спасибо, друг, это просто супер…

– Брось, Джексон, это всего лишь кассета за шестьдесят девять пенсов из супермаркета, и нечего кричать об этом, – говорит он, но мы оба знаем, что девяностоминутная компиляция означает добрых три часа работы, и даже больше, если собираешься разрисовать вкладыш. – Поставишь, ладно? Пока этот придурок не вернулся.

Я вставляю кассету, нажимаю клавишу воспроизведения, и из колонок несется «Move On Up» Кертиса Мэйфилда. Спенсер большой модник, но сейчас его пробило на старый добрый джаз: Эл Грин, Джил Скотт-Херон и тому подобное. Спенсер настолько крут, что ему даже нравится джаз. Не Шаде или там «The Style Council», а настоящий джаз:раздражающая, нудная фигня. Мы сидим и некоторое время слушаем. Тони меж тем пытается выковырять деньги из телескопов перочинным ножом, который мы купили во время экскурсии в Кале с классом, и мы со Спенсером наблюдаем за ним, как снисходительные родители за ребенком с серьезными проблемами поведения.