Похожая на человека и удивительная - читать онлайн книгу. Автор: Наталия Терентьева cтр.№ 12

– У тебя ведь телефон «Нокиа», я видела в ресторане, да?

– Да… – шепотом сказал мальчик.

Нельзя разговаривать, нельзя, мы теряем время, вот он уже поднимается…

Я взяла мальчика за плечо и крепко сжала его.

– В твоем телефоне должен быть фонарик, правда? Достань его, пожалуйста. Встань вот сюда, на ступеньку выше.

Пока мы стояли на второй из пяти ступенек, ведущих из темноты на площадку, глаза уже привыкли к темноте, и на самом деле и без фонарика было видно, что под лестницей ничего и никого нет. Но я подождала, пока Женя достанет фонарик.

– Включай. Дай мне его. Смотри. Там никого нет. Видишь?

Женя достаточно смело посмотрел в страшный угол. И кивнул. Но я уже знала вместе с ним, что ужасный дядька, маньяк и расчленитель, просто прошел сквозь стенку и спрятался в подвале, и ночью он будет скрестись и выть в этом подвале и пробираться по стояку прямиком в Женину квартиру. И ходить по ней, пока родителей нет, а Женя ночует у соседки, и искать Жениных новых солдатиков, целую армию крошечных воинов, с настоящими лицами, миниатюрными пистолетами, воинов прекрасных и как будто живых, и еще мамину шкатулку с деньгами, которую она перепрятывает из шкафа в шкаф, – тоже, значит, боится его, страшного…

– Нет, – сказала я. И замолчала.

Я хотела сказать, что в подвале просто скребутся крысы, а дядька сквозь стены не ходит. Но видела лицо мальчика и понимала, что сказать надо другое:

– Есть один способ… Мне его в детстве показали… Только надо очень точно делать. Запоминаешь?

Мальчик серьезно кивнул.

– Смотри. Руку вот так сделай. Хорошо. Теперь сложи пальцы. Теперь крест нарисуй в воздухе… Нет, так, чтобы себя перекрыть… Вот, теперь правильно. Всё. Он не сможет переступить это пространство.

– Точно? – Женя посмотрел на меня с такой надеждой, что мне захотелось каждый день встречать его и провожать до квартиры.

– Точно. Меня всегда это спасало. Я даже на кладбище ночью однажды ходила… – стала врать я для убедительности и вдруг поняла, что делаю это напрасно. В глазах мальчика появилось сомнение в том, что я говорю. – То есть… – поправилась я, – не на само кладбище, а… рядом. Все равно было очень страшно.

– Я бы не испугался! – сказал Женя, поднимаясь через две ступеньки со своей тяжелой сумкой.

– Ясное дело, – ответила я, с трудом догоняя его. Заныла нога. Я, кажется, совсем забыла предписания доктора, просившего меня ходить не больше часа в день, не прыгать через две ступеньки с тяжелой камерой и заниматься лечебной гимнастикой.

– Костя? Какой Костя?

Спросонья я не поняла, кто из множества Кость, которых я знаю – как минимум два на работе, врач из больницы Константин Игоревич, те спортсмены-чемпионы-артисты, у кого я брала интервью и так далее, – кто же мне звонит в столь ранний час. Почему час мне показался ранним, я не знаю. На самом деле, когда я приподнялась, чтобы посмотреть на будильник, он показывал почти девять часов. «Можно проспать всю жизнь», как говорил папа, все пытавшийся что-то такое успеть за свою жизнь, что пережило бы его самого.

– Лика, прости, если я тебя разбудил… Мы ведь на «ты»?

– На «ты», на «ты», – успокоила я неведомого Костю.

В журналистском мире, как в деревне, – все на «ты». Так гораздо проще – можно говорить и писать необязательные глупости, задавать неприличные вопросы, да и просто – как приятно быть со всем миром на короткой ноге. Ощущение свободы и какой-то невзрослости, что ли. Вот в Швеции даже короля называют на «ты». Все чувствуют себя близкими родственниками в маленькой благополучной Швеции. Только почему-то количества депрессий и самоубийств там больше, чем где бы то ни было.

– Лика, не удивляйся, я все думал о нашей последней встрече… У меня к тебе в этой связи есть просьба. Не поможешь ли ты мне в одном деле? Вернее, не попытаешься ли помочь…

Я пока так и не узнала голос звонившего человека. С просьбами о помощи ко мне обращаются чуть ли не ежедневно, в связи с особенностями моей профессии. Иногда реально мои статьи никому не помогают, просто человеку кажется – если о его проблеме узнали другие, то как-то и проблема рассосется, люди посочувствуют, и вообще…

– Да, постараюсь. – Вот теперь бы мне и уточнить фамилию Кости, но он опередил меня:

– Приедешь сегодня ко мне на прием? Где-то между двенадцатью и двумя, тебе удобно? Там у меня пациентов нет пока…

«Пациентов»… Неужели Костя Семирява сам мне звонит? А я ведь как раз собиралась к нему прийти еще раз. Но, правда, не так скоро, не на следующий день. Только бы Костик не заболел опять своей детской влюбленностью в меня. Мне будет жаль его.

– Где лучше к тебе сворачивать? – уточнила я, чтобы убедиться, что не ошибаюсь и это звонит Семирява. – А то я вчера что-то никак не могла сообразить, как подъехать…

Сказав это, я вспомнила, что машина моя стоит около маминого подъезда, и если Павлик хорошо сторожил ее, то проколото у нее лишь одно переднее колесо…

– По Багратионовской и в первый переулок налево, – ответил мне Костя, которому, видно, даже в голову не приходило, что я могу не узнать его по голосу.

Я приехала, чуть опоздав. Я все же попыталась ловко заклеить с помощью куска резинового шланга свое колесо. Колесо спустило тут же, как только я отъехала. Я решила, включив аварийку, дотянуть до ближайшего шиномонтажа. Проехала метров пять, поняла, сколько неприятных эмоций доставлю себе и сотням водителей, и без меня нервно ползущих в бесконечных, невыносимых пробках, похожих на тяжело дышащих больных змеев, мучительно извивающихся по улицам, заполняя их своей страшной, дымной, опасной плотью… Кое-как припарковалась, заставив свою бедную Мазду залезть спустившимся колесом на тротуар, и пошла пешком к метро.

Костя ждал меня в приемной своего платного кабинета. Как старую добрую знакомую он крепко обнял меня и провел в кабинет. В его объятиях я не почувствовала ничего лишнего, хотя, кто знает…

– Я сразу к делу, хорошо? Я думал над твоими вчерашними словами. Если это правда, может, ты поможешь мне в одном деле? Дело тонкое, пациентка сложная, крутит, вертит, то ли ей действительно плохо, то ли она так развлекается… Я от нее безумно устал, уже раз двадцать хотел предложить ей другого врача, но что-то меня останавливает… Не взглянешь на нее?

Я даже оторопела, когда поняла, чего же от меня хочет Костя. Чтобы я постаралась понять, что внутри у его пациентки. Значит, он мне поверил? И так спокойно к этому отнесся, будто это обычное дело и я просто принесла ему некий аппарат, который он может использовать в своей работе. Или я переводчик… С неведомого языка.

– Костя… А это… этично?

– Ох… – мой старый товарищ глубоко вздохнул. – Ты часто оперируешь такими категориями? Вообще – моя работа этична? Залезать в кишки, фигурально выражаясь, к пациентам, выслушивать весь больной и здоровый бред, который они больше никому, кроме меня, не говорят.