Всемирная история болезни - читать онлайн книгу. Автор: Олеся Мовсина cтр.№ 82

– Не знаю, может быть. Значит, я надела твои?

Нормально для начала, – кивнул сам себе Жан, а третий девчоночий голос тявкнул:

– Ну вы даёте! – и зашёлся таким клёкотом-смехом, что ещё чуть-чуть – и засветилось бы в темноте рыжее озорное лицо Анны.

Разобравшись наконец со своими шмотками, девчонки направились к замку. Жан подождал, послушал: не обнаружат ли голоса ещё каких-нибудь нежданных препятствий – и пополз следом, с трудом подтягивая за собой тяжеленные мокрые сапоги.

Прямо в палисадник с отцветающими вонючими розами строго смотрело зарешёченное всякими завитушками окно. Свет еле пробивался сквозь замысловатое художественное литьё: очевидно, это было не электричество, а какая-нибудь там свеча или керосинка. И при этом само окно не закрыто, створки откинуты внутрь. Пахнет вкусно. Жан вдруг резко пожалел, что не зашёл ещё засветло в кабачок.

Он осторожно придвинулся и заглянул в дырочку между чугунными лепестками решётки. Что-то вроде кухни: печка и кастрюли, подносы – всякая дребедень.

Вдруг там откуда-то взялась фигура в белом. То ли сейчас вошла, то ли распрямилась от печки. Хорошо, что она не блондинка, – почему-то причмокнула французская кровушка Жана Деррида. Ничего себе, и фигура. Только, кажется, слепая эта ваша принцесса, как крот.

На груди, на золотой цепочке, болтались у принцессы очки, а щурилась она так, что глаз и вовсе было не рассмотреть. Передвигалось это создание по кухне слегка неуклюже, как будто на ходулях. Да Жан потом уже и понял, что высокие каблуки были страстью принцессы и её наказанием.

Прикрепив к носу очки, Матильда подхватила огромный поднос – Жану не очень хорошо было видно, но судя по запаху – поднос с тушёной капустой и кнедликами. Потом резко развернулась, дотянула уже свою ношу до двери, но почему-то потеряла равновесие и с грохотом рухнула на пол, разметав по всей кухне ужин примерно на шестерых.

От смеха, голода и отчаянья сыщик влажно всхлипнул и заткнул себя рукавом. Разве можно так неаккуратно обращаться с едой?

Тем временем девушка по ту сторону решётки приподнялась, быстренько пришла в себя и начала торопливо закидывать кнедлики и капусту обратно на поднос. Сначала прямо руками, потом догадалась взять какую-то ложку или лопатку – Жан только слышал, как она вкусно шкрябает, сбирая в кучу густую подливку.

Может, она теперь всё это вывалит в окно? – шмыгнул носом соглядатай, понимая, однако, всю несбыточность своих надежд.

А принцесса как ни в чём не бывало разогнула свой гибкий стан и сделала вторую попытку пронести угощение через дверь. Теперь она ступала гораздо осторожнее, чтобы не вляпаться в остатки соуса на полу, а на белом её платье Жан разглядел в тусклом свете несколько ниточек капусты.

Приятного аппетита, – мысленно поздравил Жан разноцветных рыцарей принцессы, а у самого ещё пуще хлынули слюнки: прямо посреди кухни он увидел оставленный неловкой хозяйкой одинокий кнедлик. Он лежал там такой жёлтый, такой вкусный, а принцесса ушла, так что у Жана заурчало одновременно – в животе и в голове. Окно довольно-таки низко: если найти какую-нибудь ветку поострее, да просунуть сквозь решётку, да наколоть!..

Он бросился на поиски. Вокруг замка торчали только кургузые и неряшливые кусты роз, так что пришлось Жану бежать ко рву, к тем кустам, где он стал невольным и невинным свидетелем девичьего купания. Конечно, по-прежнему важно было не шуметь, но маленький солнечный кнедлик, всеми покинутый на полу, заставлял Жана забыть об опасности. Итак, добрый сыщик наломал веток подлиннее – штуки четыре, на всякий случай – и помчался назад, к окну.

Ему самому это напомнило какой-то детский конкурс, аттракцион, но, едва сдерживая идиотский смех, Жан начал осторожно просовывать сквозь резьбу в решётке своё орудие охоты. Кнедлик был маленький и довольно скользкий, поэтому, даже будучи наколотым, он никак не хотел держаться на острие, а всё норовил снова шмякнуться на пол.

Только бы не разломился пополам. И ещё: только бы не вернулась эта дурища. Сколько времени прошло? Она может вернуться за каким-нибудь там десертом.

Наконец Жану удалось наколоть маленького беглеца на импровизированное копьё и подтащить к самой решётке. Но хитрый кнедлик теперь не хотел пролезать через щель. Тогда Жан изловчился, схватил его двумя пальцами, сжал несчастного, словно губку, и вытащил на свободу.

В ту же секунду где-то в темноте за его спиной послышались шаги и уже знакомое фальшивое мычание. Обезумевший от голода Жан быстро толкнул кнедлик в рот и попытался раствориться на фоне стены, размазаться по темноте. Звуки приближались, кажется, принцесса шла прямо на него. Бежать или прятаться поздно. Упасть в розы? Притвориться мёртвым? Надо хоть прожевать, чтобы можно было непринуждённо заговорить.

А Матильда уже спешила прямо к нему, слегка косолапя в своих безумных туфлях и даже вытягивая вперёд обе руки.

– Милый, – прошептала она, подойдя к Жану вплотную и загадочно улыбаясь в луче света из кухонного окна.

Кусок кнедлика застрял у Жана в горле. Кажется, впервые опытный мужчина и сыщик не мог подобрать слов, чтобы ответить даме. А она приблизила к нему своё мягкое близорукое лицо, обвила прохладными руками его шею и томно задышала.

Жан в отчаянье сглотнул, но поцелуй всё равно получился со вкусом кнедлика, а главное – с запахом капусты, что, вероятно, было уже заслугой принцессы. Поскольку капусты сегодня Жан точно не ел.

Он с трудом оторвался от её тугих, сильных, натренированных уст и хотел что-то промямлить, но опять только сглотнул, а принцесса вспорхнула и бросилась на своих каблучищах куда-то в темноту.

Придя в себя после знакомства с Матильдой, Жан получил способность немножко порассуждать. Первой его мыслью было: бежать прямо до Праги быстрее страуса на своих двоих, потом сразу в аэропорт и в Париж, домой, к чертям собачьим. Потом он подумал, обернулся на окно кухни и проворчал:

– Чёрт, есть хочется – проклятый кнедлик.

Может быть? А чего он, собственно, такого натворил? Заблудился, промок сто тысяч раз. Гостеприимные хозяева пригласили бы его поужинать да обсушиться.

И хозяева пригласили. Откуда-то сверху, очевидно, из верхнего, тёмного окна метнулись два тяжёлых тела, приземлились с двух сторон от Жана, а он сам, как какой-нибудь кролик, оказался при этом в сетке. Сбитый с толку и с ног, совершенно измученный, он попытался было сыграть дурака:

– Ребята, да вы чего, я ж только…

Но ребята ударили его чем-то жёстким и большим по голове, так что Жан не успел даже понять, что значит «искры из глаз»: так быстро они у него выскочили и снова погасли.

Очнулся он в полной темноте. Больше его не били, только колотила ужасная дрожь. От холода и сырости стало сразу сводить то одну ногу, то другую. А руки и вовсе оказались прикованными к стене какими-то страшными цепями средневекового вида.

По идее, душа авантюриста должна была бы радоваться настоящему приключению. Но почему-то не радовалась: душа хотела есть и пить, душе было очень холодно и мокро. А в глубине своей она даже запрятала страх о том, что это приключение здесь и вполне трагически может окончиться. Ведь никто, кроме разноцветных рыцарей-сопляков, не знает, где Жан. А они попросту могут оставить его здесь умирать.