Пять минут прощания - читать онлайн книгу. Автор: Денис Драгунский cтр.№ 39

Она замолчала, чиркнула спичкой, закурила.

– А при чем тут международные обозреватели? – осторожно спросил я.

– А при том, – оскалилась Анюта, – что плюхнусь перед телевизором, а на экране обязательно лощеная какая-нибудь сволочь, специальный корреспондент, десять месяцев в году живет за границей, по роже видно. И говорит, этак ироничненько: «Незадачливые политики из Вашингтона…» Мне говорит, понимаешь?

У нее глаза сверкнули. Я на секунду испугался. Но потом засмеялся. Забавный у нее получился социальный этюд.

Анюта вздохнула:

– И вот так будет всегда. Что толку ненавидеть?

Я кивнул. Я тоже думал, что так будет всегда.

Поэтому тогда не торопился жить. А жаль. Теперь жаль.

– Ты хотел коротко? Вот тебе коротко: не дам, – сказала Настя.

Костя поднялся, опираясь руками о стол. Вышел в широкий коридор, уставленный книжными стеллажами от пола до потолка.

– Вернись! – крикнула Настя.

Он вернулся.

– Сядь, – сказала она. – Сколько тебе надо?

– Сколько не жалко, – сказал Костя.

– Мне для тебя ничего не жалко, – она погладила его руку.

– Тогда продай дачу и отдай мне деньги. Эта квартира стоит гораздо дороже дачи. Ты мне еще должна останешься. Но я добрый.

– Но ты добрый, – сказала Настя. – Тридцать тысяч хватит?

– Да, – сказал он. – Спасибо.

Она встала, вышла в другую комнату. Вернулась. Положила деньги на стол. Он пересчитал, сунул в нагрудный карман клетчатой рубашки. Застегнул под горло молнию синей кофты.

– У тебя что-то случилось? – спросила Настя.

– Да нет, – сказал он. – Просто не хватает. Танька на третьем месяце, токсикоз, работать не может.

– Опять! – вскрикнула Настя. – Ты с ума сошел. Куда вам еще одного?

– Завидуешь?

– Дурак! – она громко заплакала.

Он встал, обошел стол, подошел к ней. Обнял за плечи, поцеловал в затылок. Она продолжала плакать. Он забормотал: «Прости, прости, прости, я же люблю тебя, ты же знаешь…»

– Знаю, – сказала она. – И я тебя тоже. Но скажи: зачем ты это сделал? Посмотри на себя и на нее. Она едва техникум окончила, у нее мамаша семечки грызет. Это какая-то месть. Предательство! Ты предал своих родителей, своего деда, всю семью, нашу фамилию. Зачем ты мстишь, кому?

– Всё? – он потрепал ее по голове. – Спасибо за оказанную матпомощь.

– Скажи! – закричала она и больно вцепилась в его руку.

– Нет, это ты мне скажи! – зашептал он в ответ. – Почему у тебя была отдельная комната, а я жил в проходной? Почему у тебя было два шкафа барахла, а у меня джинсов нормальных не было? Почему отец все отдал тебе: квартиру, книги, дачу? Не смей меня учить, паразитка!

– Котенька, братик мой любимый, еще не поздно, – снова заплакала она. – Разведись, отсуди детей, я буду им лучше всякой матери…

Он выдрал руку и пошел к двери.

Слава богу, он не встретился с ее мужем.

Потому что ее муж Владик Адлерберг (да, да, из тех самых Адлербергов!), очень талантливый и почти знаменитый, – пришел домой пьяный до безобразия. Приплясывая и на ходу сдирая с себя одежду, стряхивая с ног брюки и трусы, приговаривая «а вот мы сейчас сполоснемся и будем как новенькие» – он вбежал в ванную.

Настя собрала его одежду, раскиданную по коридору. Потянула носом.

Муж лежал в сухой ванне, закрыв глаза. Он сильно обделался.

Она подождала немного. Потом оттянула его веко, чтобы проверить зрачок. Он помотал головой и захихикал. Она взяла гибкий душ, включила воду и стала его мыть.

Рано утром Алеша Максимов проснулся. Открыл глаза. Было почти светло. Он вздрогнул, потому что не понял, где он находится. Но тут же всё вспомнил и скосил глаза налево.

Тася спала, выпростав руку поверх одеяла, вытянув правую ногу, а левую согнув в колене.

Он тихонько встал, голышом вышел в коридор, нашел сортир. Обошел квартиру – то есть еще одну комнату и кухню. В кухне на стене были часы. Половина шестого. На табурете лежал его свитер, а на полу – Тасина юбка. Потому что они начали целоваться и раздеваться прямо здесь, когда допили чай, встали, чтобы идти в комнату, но вдруг случайно столкнулись, стиснулись между дверью и холодильником.

«Надо же, – сказал Алеша Максимов сам себе. – А вот так вот!»

Сегодня он сам себе нравился. С ним это бывало очень редко. А она ему нравилась уже давно. Полгода, наверное. Он хотел себе вот такую жену. То есть именно ее, Тасю. Он, когда в первый раз ее увидел, захотел сразу сделать предложение, как в старину: букет цветов и будьте моей женой. Но это было бы глупо.

Поэтому он полгода ждал неизвестно чего.

А потом, робея и краснея, пригласил ее в театр. А после театра в кафе. Там был жутко переслащенный кофе. Он сказал: «Вот я бы выпил простого чаю». И, замирая от храбрости, прибавил: «У тебя дома найдется простой нормальный чай?»

Она сказала: «Да».

Он вернулся в спальню. Она лежала на спине. Он подошел к кровати. Она приоткрыла глаза и сказала:

– Где ты ходишь? Иди сюда скорее…

Он кинулся на нее, обнял, она со смехом вырвалась:

– Подожди, а то я сейчас описаюсь.

Потом они долго лежали и болтали. На потолке была лампа в виде стеклянного полушария на цепочках. Там были дохлые мухи. Алеше захотелось взять стремянку, залезть наверх, снять эту стекляшку. А чтобы Тася стояла внизу. И пошла бы вытряхивать мух. Он сказал:

– Тася, я хочу, чтобы мы все время были вместе.

Она раскинула руки и улыбнулась:

– А не боишься?

– А чего бояться? – спросил он.

– У меня первый муж умер. Второй муж погиб в авиакатастрофе. А еще один человек, ты его знал, кстати… насмерть разбился на машине.

Алеша немножко подумал, потом спросил:

– Это Вельчинский?

– Да, – сказала она.

– Ну и что? – сказал он.

– Я все время вдовею, – сказала она и засмеялась.

– Ерунда какая! – сказал Алеша. – Перестань.

Они обнялись. У него вдруг закололо сердце. Но он не подал виду. Через полминуты всё прошло. Они встали, позавтракали. Решили, что он придет в восемь, а она после работы забежит в мастерскую сделать вторые ключи.

Вечером, уже засыпая, он вспомнил, что забыл пойти к Тасе.

У него были красивые руки. И сам он был хорош – мужественное, грубоватое, но умное лицо. Иногда жестокое, иногда задумчивое. Фигура тоже – рослый, широкоплечий. Таких актеров часто приглашают на роль социального героя – рабочего вожака, или карателя, перешедшего на сторону восставших, или преступника, в судьбе которого скрываются бездны несправедливости и горя, – ну, понятно, в общем.