Я возвращаюсь за тобой - читать онлайн книгу. Автор: Гийом Мюссо cтр.№ 37

Наверняка, в кафе.

Повинуясь порыву, Итан бросился на улицу. В начале этого уик-энда часть делового квартала, выходившего к порту, понемногу оживала. Это был Нью-Йорк с почтовых открыток, Нью-Йорк теснящихся небоскребов и налезающих друг на друга перспектив, серебристых панелей, сверкающих под яркими солнечными лучами.

Итан инстинктивно повернулся спиной к солнцу и устремился в темную часть города, где более узкие улицы прорезали овраги среди леса из бетона, стекла и стали.

Он принялся методично заходить во все точки, которые хоть сколько-нибудь напоминали кафе: «Старбакс» на Уолл-стрит, ресторан суши, бар отеля, гастроном на Флетчере. Он уже готов был отказаться от этой идеи, как вдруг заметил мигающую вывеску. «Сторм-кафе» — именно этот логотип украшал салфетку, которую девочка уронила в приемной!

В итоге он обнаружил ее в этом кафе-магазине на Фронт-стрит, сидящую за столом около окна. Он посмотрел на нее через стекло и, не сумев сдержаться, разволновался. Она была живой. Такой же хрупкой, светловолосой и слабой, но живой. Осталось несколько минут, чтобы понаблюдать за ней, и он испытал неожиданное облегчение. Он переживал свое горе несколько часов, и это помогло ее снова увидеть. Дрожащий силуэт в нескольких метрах от него сразу прогнал картины, которые неотступно его преследовали: выстрел, кровь, страх, ее рука в его руке в последний миг перед смертью. Она была живой, но мыслями находилась где-то в другом месте — мрачная и закрытая, взгляд в никуда, далеко от мира и жизни. Перед ней — рядом со стаканом воды — лежала «Нью-Йорк таймс», из которой она вырезала статью:

Психоаналитик,

который соблазняет Америку

Не желая стать свидетелем запланированной трагедии, Итан толкнул дверь кафе. За неимением Америки, которую можно соблазнить, он решил попытаться спасти девушку от самоубийства.

— Привет, Джесси, можно присесть?

Удивленная, девочка подняла голову и посмотрела на человека, который стоял перед ней. Не дожидаясь ответа, Итан сел, поставив на стол поднос с двумя чашками кофе, апельсиновым соком и набором печенья.

— Это для тебя, держу пари, ты голодна.

— Откуда… откуда вы меня знаете?

— Если ты меня знаешь, — заметил он, указывая на статью, — то и я могу тебя знать.

Она бросила на него подозрительный взгляд, обескураженная и в то же время готовая к разговору, который много раз мысленно себе представляла.

Итан отметил, что ее одежда помята, волосы грязные и слипшиеся, а ногти коротко пострижены. На лице девушки была заметна страшная усталость. Видимо, ночью она спала не дома, а скорее всего, не спала вообще.

На сиденье рядом с ней он с первого взгляда также заметил бледно-розовую сумку «Истпак». Сумку, в которой должен был находиться пистолет, из которого она собиралась выстрелить в себя.

— Ты хотела со мной встретиться, не правда ли?

— Откуда вы об этом знаете?

У нее был комок в горле. Но в интонации чувствовалась скорее печаль, чем вызов.

— Послушай, я знаю, что ты страдаешь, что ты боишься и что сейчас тебе кажется, что жизнь не стоит того, чтобы ее продолжать.

Джесси открыла рот. Ее губы дрожали, но произнести что-то у нее не получалось.

Итан продолжил:

— Однако, каким бы ни было твое положение, какими бы ни были затруднения, не следует забывать, что в жизни ничего никогда не бывает окончательно, у каждой проблемы существует решение.

— Именно такой болтовней вы потчуете своих пациентов?

— Нет, — ответил он, — я действительно так думаю.

Он поймал ее взгляд. Серебристые искорки мелькали в расширенных зрачках.

— Я знаю, что в какие-то моменты ты боишься жизни больше, чем смерти. Знаю: чтобы избавиться от муки, ты все больше и чаще пытаешься спрятаться в собственном воображении. Но твое воображение тебя и губит.

Джесси сидела неподвижно, как статуя, но Итан чувствовал, что она внимательно его слушает.

— Ты не должна слушаться голоса в твоей голове, который убеждает тебя, будто смерть — это выход. Ты должна бороться, не дать страху одержать над тобой верх. Смерть — это не конец страданий и страха.

— Откуда вы можете это знать?

Итан вытащил пачку сигарет и положил на стол.

— Потому что я уже через это прошел.

Джесси не поняла, на что намекает Итан, и последовал новый вопрос:

— Что, с вами такое тоже бывало?

— Что именно?

— Что хотелось умереть.

Итан усмехнулся и помотал головой, а в это время холодная дрожь пробежала у него по позвоночнику. Он вытащил сигарету и поднес ее ко рту, как бы делая воображаемую затяжку.

— Да, — признался он, — такое со мной случилось.

* * *

— Смотри, мама, я индеец: Ху-Ху-Ху-Ху-Ху-Хуууууууу!

— Перестань вести себя, как дурачок, Робби, и возвращайся в машину.

— Ху-Ху-Ху-Ху-Ху-Хуууууууу!

Даунтаун Манхэттена

Перед супермаркетом «Уэлфуд»

10 ч 04 мин

С орущем младенцем на руках Мередит Джонстон загружала сумки с провизией в багажник своей машины — «Тойоты» цвета абрикоса. Маленький мальчик, наряженный индейцем, кружил вокруг нее в воинственном танце:

— Ху-Ху-Ху-Ху-Ху-Хуууууууу!

— Робби, я сказала тебе ОСТАНОВИТЬСЯ и сесть на место!

Этот мальчишка становится невыносимым. Ему еще нет и пяти, но она уже не имеет никакой власти над ним. Да еще этот второй ребенок, который непрерывно плачет с… самого рождения — вся пять месяцев напролет. Ни одной ночи спокойной, ни единой минуты передышки. И откуда он только берет столько сил? Как он еще не охрип от своего бесконечного ора?

Мередит почти жонглировала сумками. Упаковка яблочного сока, которую она открыла в магазине, чтобы заставить Робби замолчать, вывалилась из пакета и пролилась на землю, попутно забрызгав ее замшевые туфли и чулки.

С меня хватит! С меня хватит!

— Ху-Ху-Ху-Ху-Ху-Хууууууу! Я индеееееееец!

А ведь приходится делать вид, будто тебе все это по душе! Играть роль доброй хозяюшки, в то время как ее муж Алан отправился на рафтинг с приятелями. И если бы это еще было правдой! А как можно быть уверенной, что он не уехал на уик-энд, например, со своей секретаршей, этой сучкой Бриттани, бомбардирующей его сообщениями по электронной почте, даже когда он дома. Но это не должно быть так! Второго мальчишку она родила, чтобы доставить удовольствие ЕМУ. Именно ОН хотел большую семью. Тогда он и должен заниматься детьми, а не прохлаждаться где-то с девчонкой двадцати двух лет.