Баблия. Книга о бабле и Боге - читать онлайн книгу. Автор: Александр Староверов cтр.№ 59

«А чего юриста? – вяло подумал Алик. – Мог бы и себя обидеть для разнообразия».

Захотелось сказать гадость. Припечатать оборзевшего интригана, чтобы не разводил больше беспонтовые рыдания. Вспомнил огромный черный зал. Искалеченных людей со свечами. Промолчал.

Михай подождал несколько секунд, ожидая реакции на аккуратно заброшенную гранату. Не дождался. Продолжил более нахраписто.

– Ты что о себе возомнил? Нельзя жить в обществе и быть свободным от него. Думаешь, ты старшой здесь? Ни хрена. Старшой у нас бог. А после бога – шеф. А потом…

Михай скромно умолк. И без слов было понятно, кого имеет в виду.

«Бог, шеф, Михай, а дальше твари дрожащие. Иерархия, твою мать, – уныло думал Алик. – И не изменить ничего. Так все и устроено. Вот они, престолы небесные и земные. А попробуешь переиграть, еще хуже станет. Михай совсем в монстра превратится, шеф поплохеет, а где-то на далекой планете погибнет еще пара сотен тысяч ни в чем не повинных людей. Иерархия как иерархия. Ничем не хуже президента – премьер-министра – гаишника в кустах. Молчать буду».

– Коллективный разум всем правит, – изящно вырулил после паузы Михай. – Ноосфера. А кто не в ноосфере, тот против нее. Против разума. Вот ты против?

– Я – за.

– А ведешь себя, как будто против.

– Вы чего, ребята, да я за ноосферу пасть порву кому угодно! Моргалы выколю. Мне за ноосферу и жизнь не жалко положить. Скажете тоже, против.

Попытка сгладить ситуацию шуткой не удалась. Юрист возмущенно засопел. Михай покрылся красными пятнами. Зашипел зловеще.

– А ты не ерничай. Шеф нас все-таки вызвал. Не получилось у тебя одного вопрос решить. И не получится никогда. Слаб ты против общества. Думаешь, я тебя поддержал в соседнем кабинете, потому что ты шефа перед этим накрутил? Ошибаешься. Я и до этого был за сделку. Я всегда «за», если шеф не против. А он может быть и против. Хочешь, устрою? В пять секунд. Два звонка – и он против. Показать тебе, как это делается?

Юрист помрачнел. Уезжал от него обещанный «Ягуар» в туманные дали. В глазах его виднелся прощальный отблеск красных фонарей статусной тачки.

– Михай Эльдгардович, ну зачем вы так? Алексей Алексеевич все понял. Пошутил он просто. Ты же понял, Алик?

Алик задумался. Понял он, конечно, все давно. И поэтому Михаю верил. Мог он устроить бяку со сделкой. Легко мог. Сначала бы позвонил монументальной жене шефа. Почтенной, но патологически жадной сорокалетней матроне. Матери последних трех из примерно девяти детей ЛМ. Сказал бы, что подкладывает Алик шефу любовниц и, пользуясь завоеванным через их прелести доверием, грабит ненаглядного на фантастические суммы. Жена блюла шефа строго, а еще строже блюла его деньги. Потому что ЛМ рано или поздно умрет, а деньги – субстанция вечная. То есть у кого-то они закончиться могут, а в принципе нет. Под принципом она подразумевала, естественно, себя. Работала над собой. Копила скрупулезно. Деньги откладывала, как большая галапагосская черепаха яйца, на блистательно белые (no money laundry, ни в коем случае, ни-ни) швейцарские счета у лазурных горных озер.

Второй звонок, очевидно, следовал премьер-любовнице ЛМ – двадцатилетней Машке. Любовниц шеф имел великое множество. Все, что передвигалось на двух ногах, было о двух грудях, весом не более, ростом не менее, рассматривалось им в этом качестве. И не только рассматривалось… Но Машка воистину была королевой любовниц. Ее корыстолюбие спорило лишь с ее глупостью, ну и размером необъятного бюста, возможно. Ей Михай скажет, что не видать бедной овечке Машульке очередного «Шопарда» и шиншилловой шубейки на мерзнущее тельце к Новому году. Потому что злой и противный дядя Алик украл у несчастной сиротки Новый год. Увел на время, а может, и навсегда, волшебство с чудесной волшебной карточки ее покровителя. За моря неведомые, за леса дремучие, в офшоры дальние. Под пригляд жены шефской, ведьмы потомственной.

Алик знал теток ЛМ издалека. Сознательно не приближался. В своей бы личной жизни разобраться. Михай же просто купался в роскоши человеческого общения с многочисленными вторыми половинками шефа. По долгу службы, конечно. Финансовые вопросы он разруливал между ними. Но и использовал, в крайнем случае, как последний аргумент во внутриконторской борьбе за денежные потоки. Два звонка – и вечером шефа порвут на мелкие кусочки. Взбесившиеся бабы и не такое могут устроить. Несчастный ЛМ не то что сделки не захочет, он жить не захочет. Сбежит, бедняга, из дома в ближайший бордель. Нажрется там. А утром с похмелюги виновато потупит глаза и прикроет сделку.

Михаю это, конечно, тоже не очень нужно. Миллион опять-таки упущенный жалко. Да и шефские тетки как атомное оружие. Для сдерживания в основном. Используются один раз и приводят, скорее всего, к взаимному уничтожению. Потому что Алик тоже молчать не будет. Хрясь, бабах – и ядерная зима в конторе. Ни Алика, ни Михая. Скучно. Холодно.

Знал бы Михай, что Алик будет молчать, использовал последний козырь, наверное. А так… Так тоже может. На нервяке, на оскорбленном самолюбии может. Мужик он уязвленный, со странностями большими.

Как выруливать из сложившейся ситуации, Алик представлял смутно. Не очень и хотелось выруливать. Не отошел он еще от Либеркиберии. Зарыться мечтал в теплые одеяла и подушки. Хлобыстнуть полбутылки виски. И чтобы не трогал никто. Лежать, не думать ни о чем, не вспоминать и в сон проваливаться медленно.

Внутренне отвесив себе традиционную в таких случаях пощечину, на последнем, непонятно откуда взявшемся ресурсе Алик пытался решить проблему. Вариантов, как всегда, имелось два. Первый – резко поднять ставки, побряцать своими козырями, открыть хайло и задавить противника харизмой. Хороший вариант, проходной. В том, что получится, сомнений не было. Сильнее он Михая, отмороженнее, злее. Хуже, в конечном итоге. Значит, победит. Только не вариант это совсем. Нельзя. После черного зала, после Антуана – невозможно. Второй вариант совсем простой и короткий – прогнуться. Приятного мало, конечно, но… Подумав еще несколько секунд, Алик выбрал третий, очень странный, безумный почти способ.

– Простите меня, ребята, – по-гагарински стеснительно улыбнувшись, произнес он. – Правда, простите. Вы же знаете меня. Долбанутый я на всю голову. Увлекающийся. Короче, хотите верьте, хотите нет. Принес мне неделю назад кореш один книжонку интересную. Пособие из голливудской киношколы о режиссерском методе тамошних грандов. Скорсезе, Стоун, Спилберг и так далее. Оказывается, когда эти сволочи особенной правды добиться хотят, доводят они актеров до белого каления, издеваются практически. А когда актер в истерике бьется, камеру незаметно включают. И вот она, правда правдивая во всей красе. Зрители плачут, касса звенит. Я и подумал, а что, если… Зритель у нас один, зато какой. Шеф. Второй после бога, как Михай верно заметил. Фальшь за версту чует. Должны мы ему качественное шоу показать. Гиперреализм, так сказать. Вот и решил использовать метод. Простите ради бога, что втемную. Но по-другому не работает. Зато получилось как? Шедевр натуральный. Ты, братуха, – Алик обнял офигевшего от лихой зауми юриста, – вообще молодец. Сам Станиславский бы поверил. Кошелек бы отдал за игру такую. Сукой буду, отдал бы. А ты, Михай… слов не нахожу. Мастер. Большой мастер. Мне даже показалось, что раскусил ты меня в один момент. Между прочим, это я намекнул шефу, чтоб он вас вызвал. Накрутил, конечно, перед этим, но и намекнул. Не злитесь на меня, пожалуйста. Сделали же, что хотели. Шеф сам умолял сделку провести. Ответственность с себя сняли. А остальное… эмоции.