Адриан Моул. Годы прострации - читать онлайн книгу. Автор: Сью Таунсенд cтр.№ 41

Я поинтересовался, как прошла операция.

— Я не имею права говорить об этом с посторонними, — ответила медсестра. — Мы сохраняем конфиденциальность.

Надо было соврать и назваться его сыном.

И словно мало мне неприятностей, позвонила доктор Пирс.

— Ты не звонишь, — пискнула она.

— Да, — подтвердил я.

— Почему?

— Я был занят.

— Мы можем встретиться?

Я молчал, мысленно повторяя про себя: «Нет, нет, нет», но вслух произнес:

— Где?

— Где угодно и в любое время.

Я сказал, что утром буду в больнице, днем в магазине, надеясь, что она поймет намек и прекратит настаивать, загоняя меня в угол. Она ответила, что до половины третьего у нее лекции, потом ей надо отвезти детей к дантисту, но к шести она освободится.

— К шести мне уже надо быть дома с женой и ребенком, — нашелся я.

— Зачем? Они заболели?

— Да, — солгал я, — у них… — Названия всех болезней вмиг улетучились из моей головы.

Тут даже до доктора Пирс дошло:

— Ты больше не хочешь меня видеть, да?

Отчего же, растерялся я, если она придет в магазин, я с удовольствием с ней побеседую.

— И больше ничего?

— Нет, больше ничего.

Я отключил телефон. Надеюсь, она не станет меня преследовать.

Утром терапия, как обычно. Салли почти рта не открывала. Я спросил, что случилось. Энтони съездил на озеро Уиндермир с другой девушкой, сказала она и подытожила:

— Ужасное предательство!

Я так и не понял, переживает она из-за появления другой девушки или завидует сопернице, потому что ее Энтони свозил на более красивое озеро.

В программе «Сегодня» Роберт Пестон сообщил, что у некоторых влиятельных банков возникли трудности. Он старался изо всех сил объяснить простыми словами все нюансы банковского кризиса, однако я как был в недоумении, так и остался. И запаниковал, но потом вспомнил, что не держу деньги во влиятельных банках. Я, слава богу, положил деньги, вырученные за страховку, на супернадежный исландский счет.

Вечером пришло текстовое сообщение от Пандоры:

Думаю о тебе, мой дорогой храбрый мальчик. Полагаю, ты выиграешь от инициатив правительства, направленных на лечение рака. Поможешь мне с избирателями, когда я опять приеду в Лестер? Люблю, как всегда, Пэн.

Терапия.

Салли завладела бортовым журналом Энтони. И выяснила, что он разъезжал по озерам, затонам, эстуариям и прибрежным водам с самыми разными матросами женского пола. Она выставила свое непромокаемое обмундирование и водонепроницаемые сапоги на eBay.

Зашел к мистеру Карлтон-Хейесу. Похоже, ему совсем худо. Он плохо отреагировал на анестезию, и ему постоянно дают кислород. На нем по-прежнему больничный халат, и он весь опутан проводами и трубками, и все же боссу удалось донести до меня сквозь прозрачную маску, что спина у него болит много меньше. Спросил, как дела в магазине, и я соврал, ответив, что дела просто блеск.

Возвращаясь в магазин, я заметил доктора Пирс — она топталась на противоположной стороне улицы, делая вид, будто разглядывает рождественскую витрину «Рэкема». У меня упало сердце. Не успел я снять пальто, как она пересекла улицу и вошла в магазин. Она подстриглась и теперь с новой прической немного смахивает на Энн Уиддком, энергичную представительницу партии консерваторов, — уже прогресс.

Спросил, что привело ее к нам, и услыхал в ответ:

— Ты.

Затем она сказала, что ищет рождественские подарки для детей, и я попытался перепоручить ее Бернарду, но тот отказался наотрез:

— Не выйдет, парень. Детские сопли мне противопоказаны.

Хайтиш отправился обедать, так что пришлось мне показать доктору Пирс самые дорогие книжки-раскладушки. Она выбрала четыре штуки, заплатив общим счетом 62 фунта 42 пенса.

Когда я отдавал ей кредитную карту, она пробормотала:

— Прости, что вела себя как дура.

Мне стало жаль ее, и я чуть было не сдался, но, собрав волю в кулак, ответил:

— Все в порядке. Приятного Рождества.

Домой я уехал рано и заснул в автобусе.

Мать позвонила телевизионщикам и подтвердила свое участие в «Шоу Джереми Кайла»: во вторник, 20 ноября, она вместе с мужем, дочерью и бывшим любовником явится в студию, где будет производиться запись передачи. Рози уже собирается отметить свой день рождения с «новым папой» Лукасом.

Мать все спланировала заранее. Она записалась на маникюр в «Острые коготки», к местному деревенскому парикмахеру и к стилисту в универмаге «Дебенэмз», где ей помогут выбрать подходящий наряд для телевидения. Зря она тратит деньги, съязвил я, на «Шоу Джереми Кайла» для женщин за шестьдесят дресс-кодом является кофта в обтяжку с растянутым вырезом, бриджи и кроссовки на босу ногу. А волосы у них либо свисают жидкими прядями, либо разделены пробором строго посередине, либо туго затянуты в конский хвостик (прическа, известная также под названием «лицевая подтяжка для бедных»). Мать в ответ заявила, что не хочет, чтобы обширная аудитория телезрителей (примерно три с половиной миллиона человек) приняла ее за шлюху на пенсии.

Опять я умолял ее передумать и отменить участие в передаче.

— Тебе легко говорить, — заныла она, — ты уже был в телике. А мне другого случая может и не представиться.

Готовить никому не хотелось, и мы отправились обедать в «Медведя». Я был против, при моем хрупком здоровье необходимо хорошо питаться, а не набивать желудок той дрянью, что подают в «Медведе». Это покажется невероятным, дневник, но никто не вызвался остаться дома и состряпать для меня что-нибудь вкусненькое, воздушное, дабы возбудить мой нестабильный аппетит.

Грейси упрашивала меня пойти с ними, поэтому я нехотя оделся: непромокаемая куртка, шарф и авиашлем на меху, который Найджел подарил мне на прошлое Рождество.

Георгина сказала, что не желает появляться на людях со мной в авиашлеме, но мать встала на мою защиту:

— Ему нужно держать уши в тепле. Когда он был маленьким, я, бывало, не спала ночами, все закапывала ему в ушки теплое оливковое масло. А он орал так, что стены дрожали.

Это стало для меня новостью, дневник. Если мне не изменяет память, все происходило совершенно не так. Когда я мучился жуткой болью в ухе, матери, помнится, ни разу рядом со мной не было. Зато отец стучал кулаком в стенку и кричал: