Адриан Моул. Годы капуччино - читать онлайн книгу. Автор: Сью Таунсенд cтр.№ 24

— Кэт, наша соль земли, будет помогать тебе за кадром, — объяснил Зиппо. — Что бы ты ни делал, ни в коем случае не разговаривай с ней перед камерой.

— Она глухонемая? — уточнил я.

— Нет, — ответил Зиппо. — Но если она вякнет хоть слово, придется платить ей по ставкам актерского профсоюза.

Чья-то рука напудрила мне лицо и намазала чем-то губы. Мама поплевала на указательный палец и разгладила мне брови. Вспыхнули софиты. Еще одна рука прикрепила к моему пиджаку крошечный микрофон.

Зиппо гаркнул:

— Отлично! Народ, начинаем! — Он пододвинул ко мне какую-то штуковину, которую назвал «стедикам», прямо передо мной заработал телесуфлер, но тут у Зиппо зазвонил мобильник. — Привет, Харви, старый козлина! — заорал Зиппо. — Да, название «Свеженькая любовь». Мы пригласили старушку Голди и старину Берта. 80 процентов средств уже имеется. Да ты и дашь! Ты! Это magnifique [39] ! Слушай, Харви, я тут занят кое-чем tres, tres ordinaire [40] , давай перезвоню тебе позже? Ты где? В Нью-Йорке. Здорово! Здорово! Здорово! Здорово! Абсолютно!

Мама слушала этот разговор, приоткрыв рот, ее усталые глаза сияли.

Выключив мобильник, Зиппо обратился к своей личной помощнице Белинде:

— Нам дали зеленый свет для «Свеженькой любви». — Затем он повернулся ко мне и сказал: — Прошу прощения, Адриан, но это мой первый полнометражный фильм. Ладно, давайте-ка закруглимся тут по-быстрому. Ты как, готов?

Весьма нелегко следить за телесуфлером, одновременно кромсая потроха, но я справился:

— Привет, привет всем потрошиным маньякам и любителям потрошков. Надо сказать, что потроха имеют весьма дурную репутацию. Незабвенный Джек-Потрошитель нанес весьма серьезный вред судьбе этого деликатеса, надолго подпорти имидж потрохов. Однако я рассчитываю убедить вас, дорогие мои друзья и телезрители, что потроха — это наше новое всё. Так что, если вы уже покормили кошку, проглотили шоколадное яйцо и залили кипятком китайскую лапшу, вам остается лишь вытащить из холодильника баночку с сидром и сесть перед телевизором. Отложите в сторону свою курсовую — вы ведь знаете, что все равно никогда ее не закончите. Поэтому сядьте и смотрите. Я научу вас, как подольше растянуть жалкие студенческие гроши. Вы сможете хорошо питаться по цене овечьей головы и весьма малого количества овощей.

Я извлек из-под разделочного стола овечью голову, и Уильям испуганно вскрикнул. Когда же я начал разделывать овечью башку надвое, отцу пришлось его вывести. К сожалению, «Бе-бе черная овечка» — любимое стихотворение моего сына.

Я в упор посмотрел в объектив камеры и представил, что сейчас меня видят 700 000 студентов. Некоторые из них наверняка изучают французский язык или французскую литературу, поэтому в свой монолог я вставил несколько bons mots [41] . Выскребая из овечьей головы мозги, я говорил:

— Это мозги. Потребляя их в пищу, вы не обязательно поумнеете, но кому нужен этот ум? Как сказал Флобер: «Чтобы быть счастливым, совсем не обязательно иметь ум».

Я сложил искромсанную овечью башку в наполненную водой кастрюлю, бросил туда же два бараньих бульонных кубика «Оксо» и добавил сушеного розмарина. Когда варево закипело, я снял пену и проинформировал телезрителей:

— Это пена. Вы с ней знакомы, если посещаете бары студенческого союза.

Тут меня перебил Зиппо.

— Отлично, снято! — закричал он. Раздались аплодисменты, зачинщиком которых была моя мать. — А ты вполне естественен, Ади, — похвалил Зиппо. — Идеально поймал интонацию. Флобер в тему, отличная фишка.

Упоминать, что на экспромт меня вдохновил пассаж «вкуснятины шмат — Сильвия Платт», я не стал.

Зиппо пора было мчаться в Хитроу. Он летел в Лос-Анджелес, чтобы уговорить Ким Бэсингер прорекламировать его передачу. За слова: «Ням-ням, „Румяную корочку“ посмотри, и вкуснее заживи!» Зиппо предлагает 50 000 фунтов. Белинда (невысокая, беленое лицо, красные-красные пухлые губы, тициановские завитки, спортивный костюм и кроссовки с надписью DKNY) сказала, что они свяжутся со мной, дабы «окончательно оформить сделку».

Когда мы с мамой ползли вниз по пожарной лестнице, она сказала:

— Как пить дать, они тебя облапошат, если ты не найдешь человека, который кумекает что к чему.

Мы сели в машину, и она повторила это ведьмовское заклинание уже в присутствии отца. Он с готовностью согласился:

— Да уж, все они акулы, эти мальчики из частных школ.

А потом предложил себя в качестве моего импресарио! Человек, который в своей жизни и занимался-то лишь оптовой торговлей картофелем, торговлей обогревателями, изготовлением полок для специй и чисткой канала. Я вежливо отклонил его предложение. Атмосфера в машине тут же сгустилась. Даже Уильям ради разнообразия держал рот на замке.

Когда мы вернулись в мое обиталище, мама загнала меня в угол и прошипела:

— Большое спасибо, что подорвал у отца уверенность в себе. Я битый час пыталась вытащить его из кровати и отвезти меня сюда, по причине, между прочим, твоего острого гастроэнтерита , из-за которого ты вчера был так плох, что собирался лечь в больницу под капельницу .

Уильям подарил мне открытку с пожеланием выздоровления, которую смастерил из осколков крашеной яичной скорлупы. Теперь я сожалел, что солгал так грубо: будь ложь чуть мягче, и все прошло бы отлично — моя семья осталась бы в Лестере.

Уехали они в 7 часов вечера.

Мама сказала, что ей надо еще выгулять собаку. Она попыталась меня поцеловать, но я увернулся от ее прелюбодейных губ.

Понедельник, 19 мая

Сегодня утром в 8.30 мне наконец позвонила Пандора. Сообщила, что уже посетила спортивный зал и теперь сидит в палате общин за временным столом во временном кабинете. Я выложил ей свои подозрения относительно ее отца и моей матери.

— Уже знаю, — ответила Пандора. — Они влюблены друг в друга — трогательно, не правда ли?

Я спросил, сколь точно она знает об этом, а она сказала, что нашла факс, который моя мать прислала ее отцу. Это было стихотворение Джона Бетчемана [42] . Меня изумили два момента:

1. Я понятия не имел, что моя мать имеет доступ к аппарату факсимильной связи и умеет им пользоваться.

2. Я понятия не имел, что моей матери нравится поэзия сэра Джона Бетчемана, хотя полагаю, сэр Джон Бетчеман остается одним из самых любимых английских поэтов современности.

Попросил Пандору отправить мне стихотворение факсом. Он сказала, что даст поручение Эдне. Я спросил, может ли роман наших родителей повредить ее политической карьере. Пандора ответила: