Изюм - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Толстая cтр.№ 33

Друзья мои! Прекрасен наш соединительный союз «и». Возьмем его с собой в третье тысячелетие.

В свое время Корней Чуковский в книге об искусстве перевода приводил пример слепого копирования английской специфики: односложных слов. Английские стихи:

Be thy sleep

Calm and deep

Like those who fell,

Not ours who weep! —

некий переводчик передал как:

Тих будь он.

Благ твой сон,

Как тех, кто пал.

Не наш — сквозь стон!

Перевод изумительно дословный, а толку-то? В оригинале — благодаря долгим гласным — горестно-колыбельная, рыдающая, раскачивающаяся интонация; единственное неслужебное слово с краткой, «отрывистой» гласной — fell, — «пал». Обрыв, конец, смерть. Слова же с долгими, протяжными гласными рисуют различные длительности: и неспокойный сон, и глубину, и долгий плач. (Интересно, что у всех этих слов есть фонетические пары: slip, dip, whip, — с совершенно иным, понятно, значением, — тут и гласный краткий, и действие куда более стремительное.) В русском же языке от долготы гласного смысл слова не меняется, а потому все гласные в переводе воспринимаются как краткие, а потому и перевод похож не на плавное течение потока, а на бег астматиков в мешках.

Но на чужой манер хлеб русский не родится: звуковая экономия русскому языку противопоказана. Сколько бы эфиоп ни примерял кимоно, у него всегда будут торчать из-под подола ноги — свои, а не липовые. Впрочем, мы — «старинные люди, мой батюшка», новое же поколение склоняется к иному варианту русского языка, не такому сладостному, как прежний, но вполне пригодному для простой коммуникации. Его главные признаки — обмеление словаря в сочетании со словесными огрызками. Например: сцена в ресторане.

КЛИЕНТ: Дай суп.

ОФИЦИАНТ: Вот суп.

К.: Суп — крут?

О.: Крут плюс.

К. (ест): Э?!?!

О.: М?

К.: Суп не крут.

О.: Нет? Как не крут? Ну, клёв.

К.: Не клёв. Суп — вон.

О.: Что ж… С вас бакс.

К.: Пшёл в пень! Вот руп плюс.

О.: Зря. Руп — дрянь. Дай бакс.

К.: Хрен!

О.: Дам в глаз плюс. Бакс дай!

К.: На! (Сам бьет в глаз плюс.)

О.: Ык!

К.: Ха! Бакс — мой. (Поспешно убегает.)

Язык этот пригоден не только для скупых на слово господ, но и для прелестных, чирикающих дам. Вот, скажем, сцена в парикмахерской — непридуманная.

(Входит дама с модным журналом в руках.)

ЗНАКОМАЯ ПАРИКМАХЕРША: Что?

ДАМА: Стричь.

П.: Как?

Д.: Как тут. Под бокс (показывает разворот журнала).

П. (одобрительно): Бокс крут.

Д.: Ну.

П.: (стрижет): Ну как Кипр?

Д.: (оживляясь): О, Кипр клёв! Пляж, бар — сплошь плюш; сок, джин, дринк. Как ночь — муж в душ, дочь — прочь, тут грек Макс — тук-тук! — враз секс, кекс, бакс, крекс, фекс, пекс. Вот так-с!

П.: (завистливо): А в загс? Ждем-с?

Д.: Макс — в загс? Трек — в брак? Ай, чушь.

(Обе задумываются над жизнью.)

П.: Как муж?

Д.: Мы врозь.

П.: Брось!

Д. (вздыхает): Муж лыс. Как мяч.

П.: Пусть трет лук в плешь.

Д.: Тёр. Весь год.

П.: Ну? Хоть пух рос?

Д.: Рос, но вонь!.. А секс — эх!.. Не клёв.

П. (внезапно): Ай!!! Брысь!!! Тварь!!!

Д.: Что?!..

П.: Вошь!

(Визг, паника.)

МАНИКЮРША (из своего угла, философски): Вот вам Кипр… Как наш Крым… Уж где юг, там вошь! А то: пляж… Вот мой зять…

(На этом поспешно убежал ваш автор.)

1998

Сердца горестные заметы — З

А брокер с дилером и славный

дистрибьютер

Мне силятся продать «Тойоту»

и компьютер.

Вотще! Я не куплю.

Тимур Кибиров

Узнав, что на некоей выставке представлены «премиксы, макро– и микронутриенты», все, конечно, бросятся туда со всех ног. На то и расчет.

Пока они бегут, пыхтя и пихаясь локтями, у меня есть время подумать. Напрягая свой узенький лобик, шурша мелким горошком своего несильного мозга, я извлекаю из заплесневелых чуланов памяти кое-какие свалявшиеся знания. Я возвращаю этим «премиксам» ихний родимый алфавит, — в стеклярусе латинских буковок они смотрятся как-то строже. Кроме того, видно, где у слова талия, в смысле перемычка. «Пре» приобретает достойный вид приставки, а «микс» — корня. Таким образом, «премиксы» — это не какие-нибудь «премированные комиксы», а попросту «готовые смеси». Так знаю я эти готовые смеси, чего на них смотреть! Ссыпали в чан порошки, размешали деревянной палкой, распудрили по коробкам, налепили на каждую розовый блин — личико чужого, нелюбимого младенца, — и на выставку. Делов-то. Зато — «премикс», не хухры-мухры.

Что же касается «микронутриентов», то, пользуясь тем же методом обратного перевода в англолатынь, можно вычислить, что это «микропитательные вещества», типа. (Пардон: для пуристов в белых ризах улучшу стиль: «нечто вроде “мелкопитательных веществ”. Но так скучнее.) Слово «микро» традиционно не переводится на русский с греческого, хотя интернетовские остроумцы и переводят слово Microsoft как «мелкомягкий», нам на радость. (А по-сербски, например, мороженое — «сладолед». Уже по одной этой причине следует строго воздержаться от бомбардировок.) «Макронутриенты» же представляются внутреннему взору исключительно в виде бараньей ноги, обложенной запеченной картошкой.

Процесс обратного перевода — положи назад, откуда брал, а теперь скажи своими словами — работает, конечно, не всегда. Так, листая популярную книгу об архитектуре Петербурга, я обнаружила в ней фотографию собственного родимого дома и, опомнившись от радости, поинтересовалась, чем же это мы такие выдающиеся. «В этом доме каждый руст накован бучардой и скарпелью», — пояснили составители. А, ну да. Ясно.

Вопрос о том, обогащают ли иноязычные заимствования родную речь, решается не теоретически, а практически. Если загадочное приглашение на выставку можно расшифровать, не вставая с места, то, стало быть, употребленные в нем иностранные слова — мусор. Ленивые и нерадивые решили: а пущай народ читает нашу клинопись, не баре, перетопчутся. Бучарда же со скарпелью заставляют вас оторвать задницу от стула, полистать словари и поинтересоваться, что это и кто это. И выяснить, что это, например, не персонажи провансальских сказок («Белокурая Скарпель и ее верная Бучарда») и не фамилии строителей (Мыкола Бучарда и Яан Скарпель), а такие особые инструменты. Когда вы наковываете руст, то бучарда делает тык-тык-тык, а скарпель — тяп-тяп-тяп. Подробности — в специальной литературе.