Неслучайная встреча - читать онлайн книгу. Автор: Лариса Райт cтр.№ 44

– Алексей.

– Леся. – Его рука оказалась теплой, мягкой и крепкой.

– Смешно. Алексей – Леся.

– Да, чудно.

На самом деле, необычным было то, что в Лесиной холостяцкой квартире неожиданно оказался совершенно незнакомый мужчина, а как его звали, не имело ровным счетом никакого значения. Девушка к себе никого не водила, даже с Потапом предпочитала встречаться на его территории. Теория хороших манер и приличного воспитания, разработанная Антониной Сергеевной, требовала неукоснительного соблюдения следующего правила: место для интимных встреч, если до таковых, конечно, дошло, обязан обеспечивать мужчина.

– Проводил до дома, и до свидания, – наставляла бабушка, – пусть они тебе предлагают кофеек попить, а не ждут от тебя приглашения. Ты, если соизволишь, согласишься зайти к молодому человеку, а заранее трубить о своем согласии ни к чему.

Не то чтобы Леся так уж свято следовала бабушкиным советам. На самом деле она руководствовалась куда более практическими соображениями. Водить к себе в дом кавалеров на одну ночь, коих у нее случались единицы, она считала даже опасным, а из квартиры Потапа, отношения с которым дошли до вполне серьезной стадии, оказалось гораздо ближе добираться на работу, чем из своей собственной. Так и получилось, что единственным мужчиной, который до незнакомца из соседнего подъезда появлялся на Лесиной кухне, был ее второй муж, считавшийся другом дома и бесценным помощником в бедах, типа сломалось, потекло, сгорело или не работает.

Оказалось, новый знакомый принят ко двору неспроста. Он тоже мог похвастаться завидным трудолюбием и смекалкой в вопросах сборки, починки и устранения житейских проблем. В тот же вечер у Леси перестал течь кран на кухне и пошли ходики, стоявшие уже два месяца. При этом Алексей, в отличие от рукастого Гены крокодила из любимого Лесей фильма «Блондинка за углом», был отнюдь не молчуном. Во время работы он развлекал девушку неспешной беседой, без стеснения делясь подробностями своей жизни. Он оказался Лесиным ровесником, окончил Тимирязевскую академию и теперь владел собственным небольшим бизнесом по озеленению земель.

– У тебя есть дача? – непринужденно спросил он, закручивая гаечный ключ и, между прочим, переходя на «ты».

– Ну… почти, – ответила Леся, в планах которой тогда стояло выйти замуж за Потапа и каждые выходные ездить к его родителям в загородный дом.

– Проблемы есть с почвой, с насаждениями, с газоном?

– Ой, я не знаю.

– Если возникнут, ты обращайся, не стесняйся. Кстати, у тебя забор деревянный, кирпичный?

– Кажется, железный, – попыталась Леся восстановить пейзаж, виденный до этого момента только на фотографиях.

– Фу! Как вы там живете? Неуютно ведь, как в тюрьме.

– А за каким уютнее: за деревянным или за кирпичным?

– За живым.

–..?

– Живая изгородь, понимаешь? Туи, боярышник, клены.

– Красиво, – задумчиво откликнулась Леся, – особенно осенью.

– Ага. А главное, живенько, понимаешь?

Именно так Леся потом и описывала бабушке нового знакомого:

– Он такой… такой живенький, понимаешь?

Это было сложно объяснить по-другому. С того дня Алексей почему-то частенько начал заглядывать без приглашения, и каждый раз вместо вполне объяснимого раздражения от визита незваного гостя Леся ощущала дуновение легкого приятного ветерка, вихрем врывавшегося в квартиру вместе с молодым человеком. Тот мог зайти по-соседски за сахаром или за солью и просидеть часа два, рассуждая о том, станет ли кандидат в президенты Прохоров создавать после выборов новую политическую силу. И далекой от политики Лесе, которая вообще игнорировала голосование, разговоры эти не казались скучными, а вызывали интерес потому, что мысли свои гость излагал не нудным и скучным голосом, а быстрым, бурлящим потоком сознания:

– Политика, Леся, – дело, конечно, грязное, но очень увлекательное. И требует недюжинного ума. Ты представляешь, каким великолепным шахматистом надо быть, чтобы разыграть свою партию на доске и поставить мат сильному противнику? Вот если бы у нас в государстве нашелся такой чемпион, то я бы за этим турниром следил с большим интересом. У тебя лампочка не горит. Новая есть? Давай вкручу. Нет? Ладно, зайду завтра в хозяйственный и вечером поменяю. Одни и те же лица на политическом олимпе лично мне уже порядком надоели, так что, если организуют нечто новенькое, возможно, изменю своим принципам и вступлю в ряды. У тебя еще плинтус в углу оторван. Жидкие гвозди нужны. Кстати, у меня как раз баллон завалялся. Погоди, сейчас принесу.

Вот так непринужденно выборы президента у него чередовались с жидкими гвоздями, а серьезный ландшафтный дизайн разбавлялся перегоревшими лампочками. Алексей мог позвонить в дверь и в ответ на Лесин широкий приглашающий жест отчаянно замахать руками и сообщить, что «на улице дождь, и это грустно», или «представляешь, ходил по парку – утки вернулись», или «просто зашел на тебя взглянуть, отлично выглядишь».

Сосед казался Лесе одним из предметов интерьера ее квартиры, чем-то давно родным и знакомым, пустяком, на который не обращаешь каждодневного внимания, но стоит ему вдруг исчезнуть, как сразу же начинаешь ощущать неудобства. Будто диван. Стоит себе и стоит: никому не мешает, а исчезнет – и присесть некуда. А Алексей исчезал. Исчезал внезапно без предупреждения. Потом так же неожиданно появлялся с неизменной улыбкой, кипой новостей и каждый раз новым объяснением причины своего отсутствия.

– Делали коттедж под Тулой. Красота получилась, а не участок. Думаю в какой-нибудь западный журнальчик отправить снимки. Посмотри, как тебе? – И он, не мешкая, высыпал на стол груду фотографий пестрых клумб, каменных горок и искусственных водоемов.

– Только вчера из Мерибеля. Погодка, доложу тебе, чумовая. Лыжных было только два дня. Зато компания прикольная: три сноубордиста, вообще безбашенных, ну и нас, нормальных, человек пять. Вот уж мы покутили, так покутили, – перед Лесей возникал фотоотчет из умопомрачительных гор и радостных, сильно нетрезвых лиц.

– К родителям ездил, – сообщал он во время очередного внепланового визита. – У нас знаешь как – праздники праздниками, а картошку копай.

– А родители где живут?

– Живут-то в Москве, но на свои шесть соток выезжают с апреля по ноябрь железно. А сейчас у нас на календаре что? Май. А это значит – что?

– Что? – механически повторила Леся.

– Картошка, говорю же тебе, дубина ты стоеросовая.

Таким эпитетом Лесю никто не награждал уже лет сто. И показалось ей тогда это прозвище вовсе не обидным и не злым, а очень даже домашним и по-своему приятным. И она засмеялась.

Она вообще с Алексеем смеялась часто, много и беззаботно, а бабушка любила повторять примерно следующее:

– Если человек умеет тебя рассмешить – это уже очевидный повод для того, чтобы серьезно к нему присмотреться. Пожалеть и посочувствовать да про луну с неба напеть – это каждый мастак, а так, чтобы привнести в жизнь что-нибудь эдакое, это уметь надо.