Хроника №13 - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Слаповский cтр.№ 19

Тихон держал спички так, что она не сумела вытащить.

– Отпусти немного, – засмеялась Метла.

Тихон слегка ослабил хватку.

Метла вытащила и показала. Длинная.

Она бросила ее на землю.

– Теперь я! – заторопился Жужик, словно боялся, что все длинные сейчас кончатся. – Только учтите, если короткая, я убиваться все равно не согласен!

Медленно, очень медленно вытянул.

Длинная.

– Я так и думал, – сказал Жужик и вернулся к своему камню, и припал к горлышку бутылки, пил долго, как воду от жажды.

Лещ лениво поднялся, подошел к сидящему Тихону, сел рядом, взялся за спички, покачал их.

– Он так догадается! – уличил Жужик.

Тихон убрал кулак, отвернулся, раскрыл ладонь, заново уместил две спички, стараясь не смотреть на короткую. Зажал, выставил кулак. Видны были только головки.

– Тяни сразу, не раскачивай.

– Раскачаешь у тебя.

Лещ подцепил ногтями спичку. Вытянул.

Длинная.

– Значит, меня, – сказал Тихон.

– Надо отметить, – сказал Лещ.

И все выпили, а потом еще и еще.

– Ты прямо такой спокойный, я не могу! – удивился Жужик, глядя на Тихона.

– Он считает, что мы шутим, – кривя губы, процедил Лещ.

– Нет, – сказал Тихон. – Просто ведь кто-то это должен сделать. То есть убить. А кто сумеет? Никто. Так что я в безопасности.

– Да? А щас вот как дам! – Жужик схватил обломок и потряс его в руке. Но тут же положил на землю.

– В самом деле, мы это не обговорили, – сказала Метла.

Тихону показалось, что она этого хочет. Сделать это или увидеть это.

Ему показалось также, что он понял: Метла к нему чувствует интерес.

Возможно даже, она его втайне любит.

Поэтому и хочет его смерти.

Ну, не то чтобы хочет, но ее это заводит. Возбуждает. Это бывает только если думаешь о любимом человеке. Тихон судил по себе: мысль о смерти Жужика оставляла его равнодушным, о смерти Леща – слегка волновала, а о смерти Метлы так пронзала, что он это даже телесно чувствовал.

– Можно тоже спички тянуть, – сказал Лещ.

– Я не буду, – отказался Жужик. – И ну вас вообще.

Он лег на траву и вытянул ноги, заметно опьяневший.

– Ладно, – сказал Лещ. – Тогда я.

Быстрым движением он метнулся к обломку, схватил его и встал над Тихоном.

– Ты на это и рассчитывал, – сказал он голосом грозным, но не очень натуральным, будто опять бандит из сериала. Сам это уловил, продолжил уже без нажима, но серьезнее и страшнее: – А вот возьму и убью тебя. И посмотрим.

Он не сказал: ударю.

Он не сказал: бацну.

Не сказал: прикончу, блызну, двину, шарахну, офигачу.

Он сказал: убью.

И глаза у него были пьяные и сумасшедшие. И зубы сжаты. И рука, держащая камень, подрагивала.

Тихону стало холодно, он подался назад и чуть приподнял руки, словно готовясь защитить голову.

А Метла выпрямила спину, взялась за прут решетки, готовясь то ли встать, то ли рвануться, чтобы помешать Лещу, и сказала ему строго – как матери говорят не в меру расшалившимся малышам:

– Сережа!

Лещ настолько отвык от своего имени, что даже оглянулся, будто не к нему обращались.

А потом сказал с настоящей злостью:

– Вот у нас всегда так! Мы только бла-бла-бла, а если по делу, то сразу типа шуточки. И ты тоже такая! А если не шуточки?

– Перестань, – сказала Метла.

– Надоело! – заорал вдруг Лещ очень громко, с каким-то привизгом. – Вы меня за человека не считаете! Лещ, Лещ! А я не Лещ! И не карась! И вы меня не знаете, ясно вам? Блин, уроды, да вы дети по сравнению меня, ясно вам? Я то могу, чего никто из вас не может, ясно вам? Сидеть! – рявкнул он на Тихона, который, устав от напряжения, пошевелился. – Проси прощения!

– За что? – спросил Тихон.

– За все! Проси прощения, я сказал! Прости меня, Лещ! Нет. Прости меня, дорогой Сережа Лещенко, что я… Что я такое дерьмо!

– Я не дерьмо.

– Ты с ума сошел? – закричала Метла. – Ты видишь, он же пьяный совсем! Он же ударит!

– Я не пьяный, но ударю! А потом тебя, если будешь мешать! – огрызнулся Лещ. – Проси прощения, я сказал!

Но Тихон не мог.

При Метле – не мог.

И вообще не мог.

Он понимал, что Лещ может его взаправду ударить. И даже убить. Но не очень верил в это. То есть верил в то, что Лещ может ударить, но не верил в свою смерть. Хотя понимал, что она может быть. Это его удивило: как это – понимать, что можешь умереть, но не верить в это?

– Считаю до трех! Раз! – Лещ высоко поднял камень.

И тут послышались странные звуки.

Все посмотрели на Жужика.

Его тошнило.

Мутная жидкость лилась изо рта на шею, на грудь, Жужик корячился, чтобы повернуться на бок, но у него не получалось.

Тихон засмеялся.

Потом засмеялась Метла.

А потом нелепо заржал и Лещ. Бросил камень на землю, подошел к Жужику и начал помогать ему ногой перевернуться.

– Такое место испортил! – ругался он.

Жужик перевернулся, но из него уже ничего не шло. Он тюкался носом в землю и икал.

Лещ сел на землю.

Вытащил сигарету, закурил. Пальцы подрагивали.

– Нормально повеселились, – сказал он.

– Ну ты и… – сказала Метла.

– Лучше не начинай, – сказал Лещ. – А то я тоже опять начну.

Они посидели еще некоторое время, допили, что оставалось, и хотели уйти, но тут возникли трое.

Громкие голоса послышались издали, а потом очень быстро приблизились. Голоса чужие, язык чужой.

Это были кавказские юноши. Их водилось довольно много в этих местах – и жили на съемных квартирах в этом районе, и приезжали в тренажерный зал спорткомплекса Тимирязевской академии. И гуляли по окрестностям.

Их главный, который шел в центре, с крепкими плечами, в облегающей красной футболке и черных очках, крикнул:

– Почему трахаемся и пьем в общественных местах? Где ваш порядок, а?

Им никто не ответил.

– Немые, что ли? Почему не говорим? Вы откуда здесь? Мы здесь учимся, а вы тут что делаете? – Парень в красной футболке подошел вплотную к решетке.

– Мы домой идем, – сказала Метла и начала вылезать.