Скажи волкам, что я дома - читать онлайн книгу. Автор: Кэрол Рифка Брант cтр.№ 75

На обратном пути, когда мы будем проезжать по мосту через реку, гид в динамиках скажет, что это Янцзы и что мы в Китае. Но сейчас он рассказывал нам о тиграх, антилопах и трех видах оленей.

— Слушай, — сказал Тоби.

— Да?

— Иди сюда. — Тоби похлопал по пустому сиденью рядом с собой, и я пересела туда. Тоби приобнял меня за плечи и привлек к себе, так что мне волей-неволей пришлось прижаться лицом к его серому пальто.

— Вдохни, — сказал он.

Сперва я не поняла, что он пытается сделать и зачем мне нюхать его пальто, но как только я сделала первый вдох, мне стало ясно. Запах был как волшебство. Запах Финна. Такой родной и знакомый. И не только лаванда и апельсины, но и все остальное. Легкий цитрусовый аромат лосьона после бритья. И кофейные зерна, и краски, и еще много всего другого, чему я не знала названий. Я замерла, боясь шевельнуться. Я сидела, прижавшись к Тоби и зарывшись лицом в его колючее шерстяное пальто. Тоби прижимал меня к себе все крепче и крепче. Я почувствовала, как дрожат его плечи, и поняла, что он плачет. Я закрыла глаза, и все было так, словно я летела над Гангом, прижавшись к Финну. Руки Финна обнимали меня крепко-крепко. Так крепко, как Финн никогда меня не обнимал. Я думала о любви. О разных видах любви, существующих в мире. Я смогла назвать с ходу не менее десяти. Как родители любят детей, как ты любишь щенка, и шоколадное мороженое, и родной дом, и любимую книгу, и свою сестру. И своего дядю. А ведь есть еще множество видов любви. Когда ты безумно в кого-то влюбляешься. Когда муж и жена или парень и девушка любят друг друга. Когда ты сходишь с ума по какому-нибудь киноактеру.

Но что, если с тобой приключится неправильный вид любви? Что, если ты вдруг нечаянно влюбишься в человека, влюбленность в которого будет настолько противоестественной и ненормальной, что об этом нельзя рассказать никому в целом свете? Что, если тебе придется запрятать свою любовь так глубоко в сердце, что оно почти превратится в черную дыру? А вдруг это будет такая любовь, которую ты подавляешь в себе в безумной надежде, что она все-таки задохнется. Но она не задыхается. Наоборот, она разрастается, заполняет тебя изнутри, проникает в каждую клеточку твоего тела и в конечном счете становится тобой. А ты становишься ею. И все, что ты видишь вокруг, все, о чем думаешь, приводит тебя к этому человеку. К человеку, которого ты любишь такой любовью, которой любить не должна. Что, если этот человек — твой родной дядя, и ты каждый день носишь в себе эту противоестественную любовь и утешаешься тем, что об этом никто не знает, а пока об этом никто не знает, все будет нормально?

Я снова сделала глубокий вдох, вбирая в себя запах пальто. Монорельсовая дорога изогнулась плавной дугой — из Индии в Непал, — а я сидела и грезила, что все это происходит на самом деле. Что я прижимаюсь лицом к груди Финна. Что боль покинула мое сердце и превратилась во что-то реальное. Что сейчас я открою глаза и увижу, как Финн улыбается мне.

Тоби прижался щекой к моей макушке, его слезы ручьем стекали мне на лицо и щекотали мои глаза, так что казалось, будто я тоже плачу. Слезы Тоби текли по моим щекам, по моим губам. Я не знала, можно ли заразиться СПИДом через слезы, но мне было уже все равно. Меня уже не волновали такие вещи.

Мы сидели так до конца поездки, и я задавалась вопросом, грезил ли Тоби о том же самом, о чем грезила я. Может быть, он тоже мысленно превращал меня в того единственного человека, которого по-настоящему любил.

Поезд подъехал к платформе, но мы продолжали сидеть обнявшись. Я повернула голову, чтобы посмотреть, что происходит в вагоне, и вытерла мокрую щеку о колючее шерстяное пальто Тоби. Мать семейства — с ней было четверо детей — таращилась на меня. Я посмотрела ей прямо в глаза и вдруг поняла, как мы выглядим со стороны. Я и Тоби. Выглядим совершенно неподобающе. Но меня это не волновало. Я потянула Тоби за рукав, и мы оба встали, не разжимая объятий. Никто не знает нашей истории, подумала я. Никто не знает, какая печальная у нас история.

Мы вышли из Азии обратно в Северную Америку. Опять прошли мимо вольера с волками. Только волков мы не видели. Возможно, они где-то прятались, притворяясь, что они на свободе. Возможно, они понимали, что здесь, в неволе, они не похожи сами на себя, а похожи на обыкновенных собак. Мы с Тоби остановились у ограждения и долго смотрели на эту миниатюрную версию Великих равнин. Прямо напротив вольера с волками стоял стилизованный тотемный столб высотой примерно в человеческий рост. Синяя и красная краска облезла на головах орла, медведя и волка. Я обернулась к Тоби.

— Дайте мне ваше пальто.

— Нет. Зачем?

— Просто дайте. Пожалуйста.

Тоби нахмурился. Посмотрел на меня умоляющим взглядом. Но я стояла, уперев руки в боки, и через пару секунд Тоби, понурив голову, принялся медленно расстегивать пальто. Как только он расстегнул последнюю пуговицу, я тут же стянула с него пальто, перебросила его через руку и подошла к тотемному столбу. Я обернула тяжелое серое пальто вокруг столба и застегнула его на все пуговицы, так чтобы орлиная голова торчала сверху. Потом я отступила на пару шагов и прищурилась, склонив голову набок.

— Отлично, — сказала я с улыбкой, но, когда повернулась к Тоби, увидела, что он стоит на том же месте. Я увидела, что от него почти ничего не осталось. Он был в той же футболке со скелетами динозавров, в которой встретил меня, когда я в первый раз приезжала в квартиру Финна, и его руки были усыпаны какими-то темными струпьями. Он стоял как потерянный под теплым апрельским солнцем и был похож на какого-то зверя, с которого сняли шкуру. Стоял, глядя себе под ноги, и понуро молчал.

— Они будут его сторожить, да? — сказала я, указав на вольер с волками.

Тоби обхватил себя руками, как будто он распадался на части и пытался удержать себя от распада.

— Я просто подумала… может, нам стоит попробовать как-то все преодолеть? Может, уже пора двигаться дальше?

Тоби поднял голову и посмотрел на меня. Еще недавно он казался мне постаревшим на несколько лет, но сейчас, без пальто, он выглядел моложе. Сейчас он был таким маленьким, хрупким — от него и вправду почти ничего не осталось. Он смотрел на меня озадаченно и растерянно.

— И куда же нам двигаться?

Я не знала ответа на этот вопрос, и мне вдруг стало стыдно. Я чувствовала себя полной дурой. И вдобавок — предательницей. Как будто я предаю Финна. Вот Тоби, верный и преданный Тоби, который живет только памятью о Финне. И вот я. Со своей поизносившейся любовью. Двигаться дальше. Какая банальность! Я чувствовала, как горят мои щеки. Мне хотелось провалиться сквозь землю. Я смотрела на пальто на тотемном столбе, и мне было неловко и стыдно. Еще минуту назад мне казалось, что это так символично и мудро, но теперь я поняла, что так мог поступить только глупый ребенок. Маленький глупый ребенок, не имеющий никакого понятия о том, что такое настоящая любовь.

Я опустила голову, молча расстегнула пальто, сняла его со столба и отдала Тоби, не глядя ему в глаза.