Форсайты - читать онлайн книгу. Автор: Зулейка Доусон cтр.№ 145

* * *

Покончив с чаем, из гостиной кто поодиночке, кто парами потянулись в свои комнаты – передохнуть часок и подготовиться к следующему раунду – неизбежному коктейлю перед ужином. Одна из первых скрылась в свое убежище Кэт. Внешне совершенно поглощенная разговором с бабушкой – Кэт развлекала ее рассказом о галереях, в которых побывала в последнее время, не упоминая, впрочем, с кем, – на самом деле она жадно ловила каждое слово о Бойде. Отчитаться о пьесе, виденной в «Амбассадоре», она великодушно предоставила Астрид. Маскировка маскировкой, но румянец на ее щеках бабушка все-таки отметила: «Очень к лицу!»

Слишком на взводе, чтобы разобраться в своих мыслях, слишком захваченная только что услышанным, чтобы взяться за книгу, Кэт несколько минут мерила шагами комнату, потом бросилась навзничь на кровать и лежала теперь, уставив взгляд в пространство.

«Изгой… еретик… гений… глаза больной собаки… самоубийца».

Все эти эпитеты должны бы напугать ее, заставить по-другому взглянуть на этого человека, но она расценила их не более как «объективные замечания», как должное – и в его пользу. Думала ли она о нем как об отступнике? А ее первое впечатление о нем – надо же! – его пальто. А суть в том, что все это вторично, главное – в нем есть изюминка. И это не дает покоя – да, не дает, и еще как! А что до слухов об утраченной любви…

За дверью послышались голоса: кто-то поднимался по лестнице. Здесь приходилось обогнуть небольшую площадку перед ее и соседней спальнями – издержки архитектуры этого крыла.

Она услышала мать, Астрид, различила тяжелые шаги Джайлса на фоне более легких женских. Остановились на площадке. Несколько раз прозвучало ее имя – первой его произнесла мать. Кэт замерла на кровати и прислушалась.

– Я не прошу извинения, Астрид, что поместила вас в эту келью рядом с Кэт. Я же знаю, не сделай я этого, вы с ней стали бы бегать друг к другу полночь – за полночь через весь коридор поболтать. Они сообщаются через гардеробную, вы заметили?

И надтреснутые нотки Астрид:

– Да, спасибо, это будет чудесно – прямо как в колледже. Нам толком и не удавалось пообщаться с тех пор, как она стала работать вместе с Джайлсом. Теперь наверстаем.

Мать дружелюбно рассмеялась.

– Ох, Астрид, можно подумать, вы с ней третьекурсницы – она же ночевала у вас только в конце прошлого месяца.

– Прошу прощения – когда?

Господи! Кэт будто воочию увидела, как воззрился на Астрид Джайлс, услышала секундную, но вполне явную запинку в голосе матери:

– В последнюю ночь этого ужасного тумана – двадцать шестого, так ведь?

– Но двадцать шестого я была в Париже.

В тоне матери послышались новые нотки.

– Астрид, вы уверены? Кэт сказала мне, что провела эту ночь на Бедфорд-сквер…

– Ну, она…

– Она ее там и провела, леди Монт (это вступил голос Джайлса – во всем своем рыцарском пафосе!)… но со мной.

Теперь, уж конечно, обе пары глаз уставились на Джайлса, а он твердо продолжал:

– Был жуткий туман – это было единственным разумным выходом. Думаю, нет необходимости добавлять, что все было безупречно.

От Астрид – ни звука, только голос матери:

– Разумеется. Что ж, в восемь спускайтесь выпить.

Два щелчка – это Астрид закрыла дверь, Джайлс и мать ушли. Пройдет ли Астрид прямо к ней? Если да – что сказать? Но она не придет. Сначала она напустится на брата; а Джайлс, если она его хоть немного знает, будет отстаивать свои позиции. Ну, так или иначе, ничего не поделаешь. Если Джайлс будет держаться своей версии, ей придется все ему рассказать. Если нет – хей-хо!

Опять голоса на лестнице.

Теперь – отец и бабушка. Вот они поднимаются к ее двери, и, пока шаги не смолкли, Кэт снова вслушивалась, замерев, и снова не один раз прозвучало ее имя. Поначалу бабушка пересказывала отцу их разговор, путая названия картин и галерей. Вдруг – пауза. А потом, на полпролета опередив сына, Эм произнесла: «Пылающие щеки и галереи!» Внезапное открытие нахлынуло, как прилив, и, не в силах двинуться, будто чуть покачиваясь на его волнах: «Кэт влюблена!»

Эта фраза разнеслась в ее комнате так отчетливо, будто судьбой был назначен для нее этот лестничный виток, эта причудливая акустическая ошибка Липпингхолла, и, как громом поразив, мгновенно заставила забыть все до сих пор здесь сказанное.

«Влюблена?» – мелькнуло в первую секунду, и тут же – «Конечно!» – будто всегда это знала. За ужином, казалось, все взгляды были устремлены на нее – такое от нее исходило сияние.

* * *

Тишина воцарилась в доме, по крайней мере человеческие звуки стихли, а сам дом жил – постанывали старые половицы, тихонько вздыхали стены, и все эти шорохи, скрипы, всхлипы сливались в хор – хор ветшающего дома.

Кэт долго лежала без движения, слушая мерное тиканье высоких напольных часов там, внизу. Пробило час, потом два. Пожалуй, ее ждет une nuit blanche , ей не заснуть, если так и лежать не шевелясь. Астрид явно не удалось припереть к стене Джайлса, а то бы она непременно зашла. А теперь спит, наверно, крепким сном за стеной.

Еще не пробило четверть третьего, как Кэт встала, сунула ноги в ночные туфли, натянула толстый свитер. Грубая шерсть покалывала сквозь шелк ночной рубашки. Освоившись, она вышла из комнаты и начала спускаться по лестнице, ступая так легко и быстро – зная и в темноте каждый закоулок в этом доме как свои пять пальцев, – что, наткнись на нее кто-нибудь – принял бы, наверно, за привидение. Но никто на нее не наткнулся, и, никем не обнаруженная, она добралась до цели – небольшого прохода за кухней, пахшего плесенью и волглой кожей коридорчика, через который выходили на охоту. Испокон веку его называли «полевой выход».

Здесь, в тусклом свете горелки газового котла, она сунула ноги – вместе с ночными туфлями – в отцовские резиновые сапоги, по-хозяйски сдернула с вешалки, больше напоминавшей свалку, непромокаемую куртку и шарф и обеими руками отодвинула дверной засов. Старые петли огласили ночь жалобным стоном.

В приглушенном сиянии под ясным безлунным небом вырисовывались силуэты деревьев. Ни ветерка, ни дуновения, ничем не потревожено ледяное застывшее безмолвие, только она, не разбирая дороги, идет незнамо куда.

«Кэт влюблена!»

Не подслушай она случайно этот разговор, пришло бы такое ей в голову? Невероятно: слово сказано – и все сразу встало на свои места! Переполненная прежде неведомыми ощущениями, блуждала она по ледяному царству, и это новое знание согревало ее. Повсюду в полусумраке ночи мерещился он – то ступал крадучись, то на фоне серебристо поблескивающего неба мчался к ней вниз по склону – пальто нараспашку, полы разлетаются в стремительном беге, то, похрустывая гравием, брел по аллее под темными кронами аккуратно подстриженных ив, то, в ожидании ее, стоял недвижимо, как изваяние, у стены, оплетенной белесыми стеблями глициний. Куда ни взгляни – все был он, и все в нем ошеломляло: возвышенная одухотворенность, изысканность и утонченный ум. Призрак шел за ней неотступно, след в след, повинуясь малейшему движению.