Форсайты - читать онлайн книгу. Автор: Зулейка Доусон cтр.№ 130

Кит ответил матери не сразу.

– Она все еще моя жена.

Это был и ответ, и в то же время не вполне ответ, и произнес его Кит со свойственной ему бесстрастностью. Флер было бы гораздо легче, если бы ее сын взорвался, только бы не это его ледяное спокойствие. Но он не снисходил до проявления страсти, хотя страсть, как она сама знала, может быть и тайной. Например, страсть к обладанию.

– Все под контролем, мама, ты не волнуйся.

Но Флер не могла не волноваться, хоть и сердилась за это на себя; у нее со времен войны развилось болезненное неприятие поражения. И что, как не поражение, ждет ее сына, который надеется выиграть в Высоком суде защиту по делу об измене с помощью всего лишь вежливого, официального извинения, как все это сейчас понимают?

Когда Роджер собрался уходить, к ним спустилась Эм. Майкл убедил ее продать дом на Маунт-стрит, который пустовал десять месяцев в году, и теперь, приезжая в Лондон, она жила на Саут-сквер. Флер представила их друг другу.

– Очень приятно. Вам нужно усилить звукоизоляцию. Они без конца взрывают эти атомные бомбы. В газетах пишут, мы тоже проводим испытания. Так тревожно!

Когда несколько минут спустя десятый баронет пришел домой, вынырнув из омерзительного липкого тумана, его мать, жена и сын увлеченно беседовали исключительно о погоде.

Проспав ночь в совершенно непривычной обстановке чуть ли монашеской кельи, Кэт проснулась – ей снился мистер Рочестер, который сидел в кресле возле двери в комнату Джейн Эйр, – увидела незнакомое ей мансардное окно и почувствовала такой знакомый запах. Кофе! Где-то его варили, и вместе с запахом кофе плыл замечательный аромат теплого хлеба. Под действием таких стимулов ее чувства проснулись быстрее, чем ум. Смутно припомнился Париж, где она прожила у своей бабушки год после окончания университета; бесчисленные тамошние кафе со столиками на тротуарах, все такие похожие друг на друга и все равно такие разные и незабываемые, и кофе во всех был превосходный, а разламываемые круассаны дышали на тебя теплом; яркие афиши, только что наклеенные или полусорванные; забавные маленькие прилавки книготорговцев; серый цвет, которым во Франции окрашено все, даже небо…

Кэт резко приподнялась на локтях, и не сдерживаемые шпильками волосы упали на плечи. Она не в Париже, серый рассвет пробивается не в мансардное окно atelier – она провела ночь на кровати с медными спинками в приспособленном под жилище чердаке в Саут-Кенсингтоне! Она вспомнила безупречно убедительные причины, почему физически не могла вернуться домой вчера вечером, – туман стал совсем как гороховый суп; пробираться в нем на Саут-сквер было просто опасно, хотя бывший преподаватель предложил проводить ее; им слишком долго пришлось брести в ресторанчик на соседней улице, где она убедила его позволить Джайлсу накормить их ужином из данных им пяти фунтов; еще дольше они возвращались обратно, к его дому, – и сердце ее стало биться немного ровнее. Понимая, что все без исключения сочтут ее поступок странным, более того, недопустимым, Кэт стала убеждать себя, что да, она оказалась в щекотливом положении, ну и что, в жизни всякое случается: люди оказываются в совершенно немыслимых обстоятельствах, и нужно вести себя мудро, по-взрослому, именно это «взрослое» качество она и продемонстрировала, позвонив для отвода глаз маме из автомата на углу Кенсингтон-сквер, потому что в мансарде телефона не было.

Она выскользнула из-под одеяла и поспешно оделась за пологом. Неслышно вышла в комнату, но никого в ней не было, зато из-за кухонной занавески доносились звуки. На плюшевой скатерти стояли две вчерашние кружки и бутылка виски, которого существенно поубавилось с прошлого вечера. На кресле, как она заметила, лежал смятый дорожный плед.

– Пожалуйста, мисс Монт, не волнуйтесь. Мне не впервой проводить ночь в кресле…

Поверить ему почему-то было легко.

Она вышла из ванной, где оказалось на удивление много горячей воды, свежая после умывания, с напудренным носиком и свернутыми в узел волосами, и увидела, что стол накрыт. Скатерть исчезла, на одном углу стояли два прибора, корзиночка с бриошами, масло и джем на тарелках. Кэт улыбнулась, увидев скромное угощение: и где только он все это раздобыл в такой ранний час – этот очаровательный французский завтрак в таком унылом английском антураже!

– Отлично! – услышала Кэт и, обернувшись, увидела Бойда: откинув занавеску одной рукой, он держал в другой кофейник и с улыбкой смотрел на нее. – Не совсем «Де Маго» , но я рад, что вы довольны. Давайте пить кофе, пока не остыл.

И не мешкая стал наливать ее чашку.

Как и накануне вечером, они стали говорить о Париже, делились воспоминаниями и впечатлениями об одних и тех же местах и событиях, и Кэт только диву давалась: сколько раз в тот год ее жизни в Париже они чуть не встретились, их разделяли всего лишь несколько минут или несколько шагов. Он такой переменчивый и непредсказуемый, а разговаривать с ним было удивительно легко и просто.

– Я иногда жалею, что не осталась там дольше, – говорила она, – жила бы у бабушки или сняла бы маленькую квартирку. Там было так хорошо. Все дни в Париже такие… насыщенные… каждый день происходило что-то новое, интересное.

– Это потому что французы народ практичный, они живут в настоящем времени. Каждый день начинают жизнь сначала.

– А англичане сентиментальны и живут прошлым?

– Если вы склонны к сентиментальности, то Англия – единственное место, где вам ничего не грозит. В Лондоне каждый завтрашний день все больше и больше похож на вчерашний.

Именно об этом она думала не далее как вчера.

– Этим вас и привлекает Лондон? – спросила она.

– Трудно сказать. – Он вдруг помрачнел, но тут же улыбнулся и добавил: – Может быть, вы сможете, если вычислите в вашем гроссбухе.

К тому времени как они покончили с завтраком, уже совсем рассвело. В маленькие оконца квартиры под самой крышей были видны облетевшие макушки лип в парке и ясное небо.

– Ночью туман рассеялся, – сказал он, и она засомневалась, ложился ли он вообще спать в свое кресло. Ей представилось, что он бредет по темным улицам, точно зверь. – У вас найдется время пройтись по парку?

Кэт растерялась, услышав его вопрос, и, желая выиграть время, взглянула на свои часики. Но часики остановились, она забыла завести их вечером, ложась спать.

– Думаю, да, – ответила она, и ей снова пришлось посмотреть на него. Кажется, он искренне обрадовался ее согласию, и она услышала свои слова: – Спасибо. С удовольствием.

* * *

Осень из последних сил цеплялась за Кенсингтонские сады. Кэт и Бойд вошли со стороны Пэлас-Гейт и свернули направо, в широкую извилистую каштановую аллею; они шли рядом на приличествующем расстоянии, стальные набойки его ботинок мерно цокали по дорожке, и этот звук почему-то казался странно успокаивающим. Деревья почти совсем облетели, листья лежали ковром на траве, похожие на стружки, медленно падали на дорожку, но на концах черных веток, сомкнувшихся через аллею над их головами, они кое-где еще держались, похожие на руку с растопыренными желтыми пальцами. Что касается птиц и прочей живности, сейчас здесь остались только самые неприхотливые и выносливые – голуби, скворцы, воробьи и вороны; над Круглым прудом носились чайки с пронзительными жалобными криками – верный признак грядущей суровой зимы. Какой-то отважный дрозд издал трель, когда они проходили мимо балюстрады, на которой он сидел. На земле среди опавшей листвы белки искали припрятанные запасы, деловито работая лапками, нюхая землю, поднятые вверх пушистые хвосты вздрагивали. Несколько любителей вставать пораньше выгуливали собак.