Дорога. Записки из молескина - читать онлайн книгу. Автор: Марианна Гончарова cтр.№ 23

– Слушай, Сурен-джан, – говорит весело одессит, – а подбери нам обувь на самку снежного человека, а?

Сурен как рассмеется. И отвечает:

– А чего это у вас такие снежные люди мелкие? У нас и побольше обувь есть.

Короче, мы посмеялись, купили и теще, и тете Дусе, и жене я такие купил – игрушечки просто. И Сурен нам еще рожки для туфель подарил. И потом с нами пошел пиво пить. С рыбкой. Закрыл магазин свой и пошел.

Вот какой легкий человек был. Мы потом еще пару раз встречались. Слушай, он все мог достать! Все! В институт устроить. В детский сад. А потом он в Америку уехал. Не знаю, как он там живет. Его талант же мог расцвести только на территории, где дефицит, понимаете? А там же все есть, в Америке. Как он там живет? Скучно, наверное. Наука, конечно, ничего не потеряла, но все мы – да. Много.

Остановка. Коломыя. Красивый старинный городок. Поют у нас «Коломыя – нэ помыя. Коломыя – мисто. В Коломыи дивчаточка як грэчанэ тисто». И что мне нравится: вот – вокзал, а тут же центр. Потому что у вокзала – большая площадь. Там гуляют. Кто-то с детьми, кто-то с собаками. А одна дама в бархатном домашнем бордовом костюме и газовой косынке на большой высокой прическе бережно катает коляску. В коляске – прозрачный, то ли стеклянный, то ли пластиковый, цветочный горшок. В горшке – нежно-фиолетовая орхидея. Пожалуй, цветков десять на ней.

– Продает? – предполагает попутчик.

– Нет, – уверенно отвечаю, – просто выгуливает.

Орхидеи – существа нежные, хрупкие и, как мне кажется, не совсем земные. Вот она, эта дама, например, котика взять не может – внуки, аллергия, не дай боже, собаку – тем более, соседи сердиться будут ну или сил, времени нет гулять. А тут купила она цветочек или подарили. На День учителя. И такой он был трогательный, маленький. И дала она ему имя. Например, Офелия. Да, Офелия. И что с того, что Офелия молчит? Не плачет, не мяукает, не ноет, не скулит? У меня Петрович-кролик тоже молчаливый. И тоже милый, обаятельный и одинокий.

И вот эта дама так полюбила свою воспитанницу! Разговаривает с ней, подкармливает ее витаминами, купает ее как положено. Знаете? Орхидею надо купать. И Офелия в знак любви и признательности как расцвела нежным цветом. По-другому она отблагодарить ведь не может. И вот они так подружились, что уже тяжело расставаться. И дама эта, в спортивном костюме бархатном, берет ее с собой, например на концерты классической музыки. Или как сейчас – на прогулку.

Попутчик пожал плечами и вышел, бубня себе под нос:

– Что ж мне так не везет. Все какие-то чокнутые попадаются.

И вдруг влетел обратно радостный в купе:

– Вон! Вон! Смотрите! Продала она цветок! Продала!

И действительно, какая-то полная очень нарядная женщина уже тащила Офелию куда-то, прижав к груди, наверное кому-то в подарок. Офелия дрожала и по лепестку, по лепестку теряла фиолетовый цвет. А моя бархатная спортсменка трусила довольно резво в другую сторону с пустой коляской. Ах, боже мой, я цеплялась за последнюю надежду:

– Ну, может, у нее много. Как котята, знаете? Жалко отдавать, но их же много. И она отдала… в… в…

– Ага!

– В добрые руки!

До сих пор мне жаль Офелию. За те десять минут, которые поезд наш стоял в Коломые, я успела ее полюбить. И первое, что я сделала, когда приехала домой, купила маленький цветок. Хрупкую орхидею. Мама назвала ее Эмма. Мама ее купает, подкармливает витаминами, разговаривает и любуется ею. Эмма в знак признательности цветет нежным фиолетовым цветом.

Да, и вот еще что: надо бы мне моему кролику Петровичу где-то добыть приятельницу. Совсем он у нас одинокий, печальный. И не цветет.

Москва. Метро. Страх и ужас для меня, провинциалки. Я совсем не умею быстро строем, чтоб насупиться – и топ-топ-топ, бум-бум-бум.

А потом подарок судьбы. Напротив пара. Он читает-читает-читает сосредоточенно газету, просто весь там, в статье, которую читает. При этом бережно прижимает локоть, под которым ее ладонь. Они сидят рядом. Она дремлет, но ладошкой держится за него. На нем обычное пальто и шляпа. На ней невероятной красоты фантастический черный капор с высокой тульей и белым пером и потертая широкая шубка колоколом. Оба красивые какой-то аристократической элегантностью. Она дремлет. Чувствуя себя абсолютно защищенной… Обоим уже под восемьдесят, на первый взгляд. А то и больше…

Вдоль железнодорожной полосы идет аист. Шагает бодро. Поезда не боится. Идет и идет деловито и бесстрашно. Даже спешит. Как на работу или с работы. Потом идет быстрей, разбегается и вдруг взлетает.

– О, кому-то скоро рожать, – мечтательно говорит одна.

– Нет-нет. Это просто осень, – вздыхает кто-то другой.

– Нет, он хороший. Когда трезвый. Но почти не зарабатывает. Сейчас балетмейстеры не особо получают, знаете. Зато его повсюду приглашают на мастер-классы. В нашем Рязанском управлении культуры он считается лучшим специалистом по кадрили…

* * *

– Такой был неглупый парень, с чувством юмора, душевный. А какие пальцы, какая техника! Конкурс «Новые имена» выиграл слету! Шопена играл – зал плакал. И что – полез в депутаты. Ну вот надо было ему? Это все его папаша: «Надо расти. Надо расти. Вот вылезешь наверх, все сможешь решить. И тогда будешь в Париже на роялях играть». И что? Вырос. Дальше некуда. Наглый стал. В телевизоре мелькает. На трибуну полез. Короче, теперь рояль можно досками забивать. Крест-накрест. Зато папа его счастлив. Вылез. Наверх… Боже мой, и как низко пал. Как же низко пал…

– Ну что вы, девушка! Ну что вы убегаете! Я хоть и военный, но добрый. Я ведь покушать люблю. Голубцы, например. Вы умеете готовить голубцы? Чтобы маленькие-маленькие? Ну вот!

Запомните, девушка, есть такой закон: тот, кто любит маленькие голубцы, тот не опасен!

* * *

– Она уезжала на целый месяц и попросила кормить ее старенького мужа. По чуть-чуть, диетическим, потому что он у нее больной, такой больной. И я кормила этого больного. Я наливала этому больному миску борща, я лепила этому больному вареники, я отбивала этому больному во такие отбивные!

И через месяц он у меня был здоров!

* * *

– Как быстро несется жизнь. Моя дочь пятнадцатилетняя отдала мне эту блузку и говорит, что она уже не актуальная. Это они так сейчас говорят. Не вышла из моды, а неактуальная, понимаешь? А я думаю, что за всю мою жизнь блузки такого кроя и такого силуэта уже трижды входили в моду. И выхо… становились неактуальными.

* * *

– Ооох! Пошел с семьей собирать грибы. Взрослый человек. Два сына. Трезвый. Вроде нормальный. Ну так мне казалось. Увидел гадюку. Захотел с ней сфотографироваться. Нормально? Нет, ну нормально? Вся морда в укусах. Жгут хотели наложить, пока до больницы довезем, так не на что – только на горло!!! Еле выкарабкался.