Череп Субботы - читать онлайн книгу. Автор: Георгий Зотов cтр.№ 55

— Спасибо, — кисло сказал царь. — Реально дельное предложение по выходу из кризиса — только вот население в отместку возьмет да и передохнет. А у нас лишь тогда страна называется империей, когда есть кем управлять. Останется сто тысяч народу, придется в княжество переименоваться, по типу Лихтенштейна. С этих, к сожалению, в данный момент не выжмешь.

Не смутившись, Граф сел на место, поблескивая очками. Возникшую паузу заполнил флигель-адъютант императора, министр обороны Виталий Сердцов. Собственно, ни в каких войсках Сердцов никогда не служил — он зарабатывал себе на жизнь, содержа курсы вязания «Для прекрасныхъ дамъ» — в переулке поблизости от Кремля. Министром же Сердцов сделался вследствие курьезного случая — причем весьма неожиданно для себя. Однажды царь-батюшка без предупреждения приехал на маневры в Смоленске, и там случился конфуз: на его глазах, не успев выехать в поле, развалился десяток танков — месяцем раньше их экипажи сменяли детали на водку. Придя в бешенство, император пообещал, что назначит министром обороны хоть дворника, но только не военного. Так оно и случилось. Трое генерал-фельдмаршалов пустили себе пули в лоб в знак протеста — но на это, кроме уборщиц их кабинетов, никто не обратил внимания. Генералов в империи изначально было больше, чем комаров, пуль и лбов тоже хватало.

Одернув на себе полы мундира, Сердцов молодцевато щелкнул каблуками.

— Я так мыслю, царь-батюшка, — рявкнул он сочным басом, — для поправки экономики надо нам поскорее врага атаковать. Армия уж застоялась, кони боевые упряжь грызут. Победим сопредельное государство, и пущай они нам денег платят — всякие репарации-контрибуции. Землицы от них себе отрежем, а армия контракты получит, оборонные заводы финансов огребут. Давайте брать пример с североамериканцев. Как те мед бесхозный присмотрят, в стране послабее, так сразу и война-с. Последний раз они Бруней одолели. Не напасть ли нам на Балтику, ваше величество? Они ж совсем обнаглели, окаянные — а рыбы у них много, и порты такие полезные…

Ряды придворных сотряс восторженный гул.

— Вы все сегодня сговорились, что ли? — недовольно ответил царь. — Сейчас от любой войны — одни только расходы. Полтора года назад наши бронетанковые гусары сокрушили армию кесаря Грузии в Великой Трехминутной войне и отобрали два маленьких графства. Так и что? Кучу денег грохнули. Эти графства, дьявол их раздери, сразу взмолились о кредите на восстановление, строительство домов, мою рекламную кампанию, а также выпуск собственной марки пива. Возвращать пять миллиардов евро, ввиду бедности, обещают колодезной водой и сыром сулугуни. Мать моя, будто у нас самих этого сыра мало! А если б и не было — так за сто лет же столько не съесть! Нет уж, спасибо. Победим еще кого-нибудь — бюджет треснет к чертовой матери. Балтика, говоришь? Там кризис круче нашего. Ты представляешь, сколько туда надо закачивать денег, когда мы их завоюем?

Сердцов умолк — он сделал вид, что набирает по телефону эсэмэску. Царь насупился, и придворных пробило страхом: испытать монарший гнев не хотелось никому. В центре зала, ближе к лепным изображениям двуглавых орлов, загремели стулья — лейб-гвардейцы в черных пиджаках резко повернули головы не сговариваясь. Пробившись к золотому трону, монархист Леонтий Михайлов рухнул на колени, воздев над собой руки.

— Как хорошо, что ТВ еще не включило камеры, — резюмировал царь. — Ты, братец, везде без мыла влезешь. Есть что сказать по экономике? Предлагай.

— Батюшка, котик пресветлый, — ревел Михайлов, закатив глаза. — Лялечка со скипетром… оооох, какова твоя мантия сладенька да лик пригожий! Где, где тут республиканцы, вороги окаянные? Всех порву за тебя, не сомневайся…

«Однако ликует, аж пена на губах выступила, — отметил император. — Вот что бабло животворящее делает. Закон природы: если есть деньги и власть, как же тебя вокруг все любить-то начинают… и ведь с такой искренностью!»

— Братец, — устало буркнул царь. — Ценю тебя, но это все я уже слышал тысячу раз. Ты лучше скажи по существу, а то долларов взять неоткуда, порции черной икры на приемах в Кремле из экономии в два раза меньше подаем.

— Рецепт мой, царь-батюшка, также прост, как и все рабы твои, тебя недостойные, — цветисто начал Михайлов. — Не вели меня, пса, казнить — вели слово молвить. Я скажу, кормилец и благодетель — надобно тебе жениться.

Превратись Михайлов в розового дракона с крыльями стрекозы, этот факт произвел бы на Тронный зал куда меньшее впечатление. Придворные отшатнулись от монархиста подальше, лейб-гвардейская охрана окружила Леонтия плотным кольцом. Август щелкнул пальцами, худое лицо озарилось мыслью. Цезарь, балансируя на краешке трона, смотрел на него с испугом.

— Вот он, глас народа, — в благостной задумчивости заметил царь. — Действительно, господа — потрясающий выход из финансовой ямы. Странно, что я сам раньше не додумался. Царская свадьба — это великолепное шоу. Под такое дело куча компаний постарается дать рекламу, установим бешеные расценки. За прямую трансляцию слупим с телевидения. Туристов понаедет, сувениров продадим — уууууу… Хвалю, братец — ты молодец.

Михайлов на животе подполз к трону. Император милостиво потрепал его по затылку — словно хозяин любимую собачку: Леонтий впал в транс благоговения, не реагируя на раздражители. Гласный Государственной думы Викентий Куслов завистливо вздохнул — он, как функционер партии «Царь-батюшка», мог рассчитывать максимум на бейсболку с автографом.

— Но… что же делать с государыней? — пискнул из зала журналист, только вчера включенный в придворный пул. — Матушку пресветлую куда девать?

На белые лица придворных легла печать ужаса.

Лейб-гвардейцы, окружив паренька в очках, стали крутить ему руки.

— Долой империю! — жалобно кричал тот. — Да здравствует республика!

Цезарь поднялся с трона, вытянувшись в струну.

— Оставьте его! — провозгласил он, обращаясь к офицерам лейб-гвардии. — Пусть остается и слушает. Ведь у нас в империи демократия, а не абы что.

По взмаху длани августа защелкали фотоаппараты, с жужжанием повернулись камеры. Лейб-гвардейцы дождались, пока съемка закончится, и вышвырнули вольнодумца вон. Цезарь сел обратно на краешек сиденья.

— Ты кто?! — с удивлением воззрился на него август. — А, вспомнил… Все правильно сказал — у нас демократия, и каждый имеет право думать, что хочет… Лишь бы рот свой поганый не открывал, где не надо. Государыня? Мы с уважением относимся к этому мифическому образу, но для царской свадьбы нужно нечто совсем другое. Я надеюсь, скоро ТВ выпустит на экраны документальный фильм, где объяснит: Иван Грозный был женат восемь раз, Петр Первый — два, а Екатерина завела сорок любовников.

Продюсер Главного канала Леопольд фон Браун, чьи щеки покрывала мучнистая бледность, слабо кивнул. По левую и правую руку от него стояли Муравьев с Антиповым, четко контролируя каждый поступок барона.

— Вундербар, — милостиво сказал царь. — Что ж, тогда остается правильно подобрать невестушку. С родословной, красотой и знатностью рода.