Август - читать онлайн книгу. Автор: Кнут Гамсун cтр.№ 51

— Не печалься, — сказала она, — я это знаю лучше, чем ты, ещё по Тронхейму. Я так разошлась, что даже напугала пастора и директора, и они приставили ко мне круглосуточную охрану.

В Поллене всё больше и больше народу обращалось к Богу, и прежде всего детные женщины. Они не получали никаких наставлений и сами старались себе помочь; они собирались у ручья либо в горницах друг у друга, у них был Псалтырь и сборник проповедей, а Рагнин Теодор читал вслух. О, это были благословенные часы, как им казалось, однако мужчины украдкой перебирались к Кристоферу, который во все времена был себе на уме, а теперь был так замучен голодом и религиозностью, что порой, оставшись в одиночестве, просто плакал.

Август же, как известно, лежал больной.

Его дела обстояли не так, как у других полленцев. Само собой, он был болен, и часто бредил, и в бреду называл себя иногда «масса Август» и «капитан», ещё ему мерещилось, что он подглядывает в бинокль за купающимися женщинами. С потолка к нему взывали некие голоса, он отвечал им, а речь шла о девушке-негритянке, которая молила пощадить её, но он не послушался — ха-ха-ха! Масса был вовсе не такой дурак! Ещё он вынашивал грандиозный план: при первой же возможности устроить ярмарку в Поллене. А почему бы и нет? Придут все люди из Верхнего Поллена, и с пристани, и из соседних посёлков. Гигантская карусель и денежная лотерея! «Только чтоб никаких медведей! — кричал он в бреду. — Стоп, всем замолчать!»

Эдеварт дневал и ночевал у друга, порой он лежал в соседней комнате, не закрывая дверь между ними. Доктор назвал болезнь Августа «своего рода воспалением лёгких», делал ему уколы, давал капли и велел не оставлять его без присмотра, не то он может свалиться с постели.

Впрочем, Август не всё время лежал без сознания. К полудню он приходил в себя, и тогда он думал, что может умереть, но боялся этого и размышлял, каково ему придётся на том свете. И тем не менее он ни с того ни с сего мог спросить у Эдеварта, не надвигается ли шторм и откуда нынче дует ветер. Значит, с Атлантики? И он удовлетворённо кивал.

Рассудок у него был в полном порядке, однако, пылая жаром, он задавал кучу вопросов, которые, казалось бы, не имеют никакой связи между собой. Хотел бы я весной кое-что посадить, но до тех пор я, верно, умру.

— Ничего ты не умрёшь, — отвечал Эдеварт.

— Думаешь, не умру? Да, так что я хотел сказать? У тебя ведь была ферма, ты на ферме не сажал табак?

— Табак? Не сажал.

— А ты когда-нибудь видел табачную плантацию?

— Наверняка не видел. А почему ты спрашиваешь?

— Значит, ты не знаешь, как у него выглядят листья?

— Не знаю.

— Вот видишь, — сказал Август без всякого перехода, — если ветер дует с Атлантики, то может прийти и сельдь.

Теперь в Поллене многое пошло наперекосяк: не было еды, не было надежды, отчаяние охватило жителей, с лиц исчезли улыбки. При встречах люди опускали глаза.

Правда, время от времени по селению пробегал слух о косяках сельди, но всякий раз это оборачивалось пустыми надеждами. Был конец марта. Те, кто рыбачил на Лофотенах, здорово просчитались, не то что рыбаки из Северного посёлка, которые до сих пор успешно ловили рыбу. Помощи, обещанной начальством, так и не было. Да и что оно такое, это начальство? Некий департамент, который сидит и размышляет, приставив палец ко лбу. Дело зашло так далеко, что Поллену, может быть, придётся закрыть почту, поскольку Теодор и Родерик сказали, что у них нет больше сил ходить на вёслах до пароходной пристани.

Время от времени народ снова спрашивал, как там Август. Это же надо ему заболеть именно сейчас. Вот и цемент прибыл, как обещано, — прибыть-то прибыл, но так и остался лежать, потому что ни у кого не было сил его перенести. Но ведь цемент это всё-таки не еда? Само собой, не еда, и нечего зря молоть языком. Цемент он и есть цемент, чтобы строить фабрику. Но тот человек, которому стоило произнести всего лишь слово, чтобы цемент начал поступать тоннами, мог, наверно, найти выход и из этого тяжёлого положения. Очень даже может быть. Когда это было, чтобы Август не нашёл выход? Йоаким, который вполне годился на должность старосты, был по-своему неплох, что и говорить. Но на сей раз он оказался совершенно беспомощным. Вывесил на стене телеграмму, после чего уселся сложа руки. Вот что сделал бы на его месте Август? Поехал бы к югу да и стукнул бы кулаком по королевскому столу. Вы мне что, не верите?

Нет, нет, верим, верим.

Полленцы пришли в кофейню и робко окликнули Эдеварта через лестничный проём. Эдеварт спустился. Они справились у него, что слышно, и как себя чувствует больной, и правда ли, что он бредит и никого не узнает? Полленцы просили Эдеварта передать ему самый сердечный привет и чтобы Бог ниспослал Августу скорейшее выздоровление...

— Чего это они от тебя хотели? — спросил Август.

— Хотели узнать, как ты себя чувствуешь.

— А-а, — равнодушно протянул Август.

— А ещё они просили передать тебе самый сердечный привет.

— А-а, — опять сказал Август.

Ему было всё равно: на кой ему все их приветы, когда он слаб и болен, стал совсем никуда не годен и скоро умрёт.

Порой Август в ужасе глядел на Эдеварта и хватал его за руку, он боялся смерти, он плакал, он совсем пал духом. Страх смерти лишал его разума, со смертью не поборешься, можно только подвывать от ужаса, а что ему ещё прикажете делать? Он спрашивает Эдеварта:

— А доктор говорил, что это опасно?

— Говорил, — отвечает Эдеварт.

— Вот видишь, вот видишь, значит, я скоро умру! А теперь сделай милость, дай мне снова капель!

— Не дам, — отвечает Эдеварт, — я только что их тебе давал.

Больной закрывает глаза, в груди у него всё хрипит, и дышать ему нелегко.

— Значит, дела мои плохи, — говорит он. — Слушай, Эдеварт, поговори с доктором, чтоб он мне помог, за ценой я не постою. Он велел мне ждать шесть месяцев — да-да, ждать шесть месяцев. Так передай ему от моего имени, что я готов ждать и шесть лет, готов ждать всю жизнь, вот что ты должен ему сказать.

— Ладно, — отвечает Эдеварт.

— Дела мои плохи, очень плохи. Впрочем, доктора тебе такого наговорят... Ты сам-то что думаешь?

— Да не знаю я.

— Ну конечно, ты ничего не знаешь и ничего не говоришь, — ухмыляется Август, — а вот что ты ответил людям, когда они справлялись обо мне?

— Я ответил, что ты пошёл на поправку. Ты больше не стонешь всё время, как раньше, а кроме того, ты теперь узнаёшь меня.

— Тогда, может, мне и в самом деле стало лучше? Вообще-то мне думается, что, будь в Поллене аптека, где можно купить эти капли, я бы, пожалуй, и выкарабкался. Как по-твоему?

— Зачем это? — спрашивает Эдеварт. — Я ведь даю тебе столько капель, сколько велено.