Дэнни - чемпион мира - читать онлайн книгу. Автор: Роальд Даль cтр.№ 14

— Но я никогда не отпускал тебя одного, Дэнни.

Итак, в этот день в школу я пошёл один. Но на следующий мне не удалось его отговорить. Отец натянул шерстяной носок на свою загипсованную ступню, чтобы не мёрзли пальцы. Снизу в носке была дыра, так что эта металлическая штука проходила сквозь носок. Он немного прихрамывал, но шёл, как всегда, быстро, а эта штуковина, прикреплённая к его ступне, цокала по асфальту.

Итак, жизнь постепенно входила в своё нормальное русло или почти нормальное. Я говорю «почти», потому что не всё было, как раньше.

Изменился отец. Не очень сильно, но вполне достаточно, чтобы я заметил перемену. Его что-то беспокоило. Он стал задумчивым, и во время ужина над столом нередко висела гнетущая тишина. Я часто видел, как он стоит перед заправочной станцией, уставясь на дорогу, ведущую к лесу Виктора Хейзла.

Много раз мне хотелось спросить, что его тревожит, и, сделай я это, уверен, он бы сразу мне всё рассказал. Но я знал, что рано или поздно я всё равно услышу об этом.

Ждать пришлось недолго.

Примерно через десять дней после возвращения отца из больницы мы сидели на узком крыльце у фургона, глядя, как солнце садится за большие деревья на вершине холма.

Мы поужинали, но спать мне было ещё рано. Стоял тёплый сентябрьский вечер, прекрасный и тихий.

— Знаешь, что сводит меня с ума? — неожиданно спросил отец. — Я встаю по утрам и чувствую себя вполне хорошо. Но каждый день около девяти часов этот огромный серебристый «роллс-ройс» со свистом проносится мимо нашей заправочной станции, и я вижу большое жирное лицо Виктора Хейзла, сидящего за рулём. Я постоянно его вижу. Тут уж ничего не поделаешь. И каждый раз он поворачивает голову в мою сторону и смотрит на меня. Но как он смотрит! Это-то и приводит меня в ярость. С ухмылкой под носом, с гнусной улыбочкой на губах, и, хотя я вижу его не больше трёх секунд, это сводит меня с ума больше, чем макрель. И что хуже всего, я остаюсь таким до конца дня.

— Я не виню тебя за это, — сказал я.

Воцарилось молчание. Я ждал, что будет дальше.

— Скажу тебе кое-что интересное, — проговорил наконец отец. — В субботу открывается охотничий сезон на фазанов. Тебе об этом известно?

— Нет, папа, неизвестно.

— Он всегда открывается первого октября. И каждый год мистер Хейзл устраивает по этому случаю грандиозный охотничий сбор.

Меня удивило, какое отношение имеет к моему отцу макрель, но, можно не сомневаться, какая-то связь определённо была.

— Эта охотничья вечеринка мистера Хейзла — очень важное событие, Дэнни.

— Съезжается много людей?

— Сотни. Из разных мест. Графы и лорды, бароны и баронеты, влиятельные бизнесмены и знатные люди со всей округи. Они приезжают со своими ружьями, собаками, жёнами, и весь день ружейные выстрелы разносятся по долине. Но приезжают они не потому, что им нравится мистер Хейзл. В душе они все его и презирают, и думают, что это самое неудачное земное создание.

— Тогда зачем же они приезжают?

— Потому что здесь лучшая охота на фазанов во всей Южной Англии, а для мистера Хейзла это величайший день в году, и он готов сколько угодно платить, лишь бы этот день прошёл успешно. На фазанах он спускает целое состояние. Каждое лето он закупает отборных птенцов на фазаньих фермах и выпускает их в леса, где сторожа кормят их, караулят и следят, чтобы птицы не похудели к великому дню.

Только представь, Дэнни, выращивание и содержание одного-единственного фазана, до того как он будет готов к отстрелу, стоит столько же, сколько сто буханок хлеба!

— Не может быть!

— Клянусь, — сказал отец. — Но в этот день для мистера Хейзла окупаются все траты, все до последнего пенни. И знаешь почему? Потому, что в этот день он чувствует себя очень важной персоной. Раз в году он становится крупной рыбой в маленьком пруду, ведь граф такой-то и такой-то хлопает его по спине и пытается вспомнить, как его зовут, когда прощается с ним.

Отец поскрёб твёрдую гипсовую повязку под левым коленом.

— Чешется, — пожаловался он. — Прямо свербит под этой повязкой. Вот я и чешу гипс — притворяюсь, что чешу ногу.

— И это помогает?

— Нет, — признался отец. — Не помогает. Однако послушай, Дэнни…

— Да, папа, — насторожился я.

— Хочу тебе кое-что сказать. — Он снова стал скрести гипс на левой ноге. Я терпеливо ждал. — Так вот, я решил сказать тебе, что мне больше всего хотелось бы сделать.

«Начинается, — подумал я. — Что-то сумасшедшее и грандиозное». О том, что это сумасшедшее и грандиозное, можно было догадаться по его лицу.

— Но это страшный секрет, Дэнни. — Отец помолчал и настороженно огляделся вокруг. И хотя в пределах двух милей вокруг нас в этот момент не было, вероятно, ни одной живой души, он низко наклонился ко мне и понизил голос до шёпота: — Мне хотелось бы найти такой способ, которым я мог бы поймать всех фазанов в лесу мистера Хейзла, чтобы ко дню Большой охоты, первого октября, в нём не осталось ни одного фазана.

— Нет, папа, нет! — закричал я.

— Ш-ш-ш! Слушай дальше. Если бы я нашёл способ поймать сразу пару сотен фазанов, охота мистера Хейзла стала бы величайшим провалом в истории.

— Пару сотен? — опять не выдержал я. — Это невозможно.

— Только представь, Дэнни, — продолжал отец, — какая бы это была славная победа, какой триумф! Все эти герцоги и лорды, все знаменитости приедут на своих шикарных машинах… мистер Хейзл будет расхаживать среди них, распустив хвост, как павлин, и говорить: «В этом году к вашим услугам множество фазанов, лорд Тистлтвейт», «Ах, дорогой сэр Годфри, весьма удачный сезон для фазанов, просто великолепный»… И потом они пойдут в лес со своими ружьями… займут выгодные позиции… Затем целая армия специально нанятых людей начнёт кричать, вопить, ворошить молодую поросль, чтобы выгнать фазанов навстречу поджидающим их ружьям… и полюбуйтесь… нигде ни одного фазана! Мистер Хейзл станет краснее варёной свёклы. Разве это будет не самое замечательное, не самое чудесное дельце, если нам всё удастся? А, Дэнни?

— Да, — согласился я.

— Но как, как это можно сделать? — вскричал отец.

— Да, никак. В этих лесах и двух-то фазанов трудно поймать, а что уж говорить о двух сотнях.

— Знаю. Задачу усложняют сторожа.

— А сколько их там? — спросил я.

— Трое, и они всегда на посту.