Консервный Ряд - читать онлайн книгу. Автор: Джон Эрнст Стейнбек cтр.№ 28

Только сплоченность и бойцовские качества команды Мака спасли их от возможной расправы. Люди, давно утратившие благородство души, кипели благородным негодованием. Сильнее всех метал громы и молнии Том Шелиган, а уж он бы не преминул участвовать в дебоше, будь он поблизости.

Общество отринуло от себя Мака с ребятами. Сэм Мэллой перестал заговаривать с ними, когда они шли мимо его котла. Они замкнулись в себе, и никто не знал, удастся ли им вернуть общее расположение. Социальный остракизм влияет на людей по-разному: либо человек преисполнится решения стать лучше, чище, добрее, либо напротив, совсем испортится, бросит всему свету вызов и пустится во все тяжкие. Последнее встречается во сто крат чаще.

Добрые деяния Мака с ребятами точно поместили на чашу весов добра и зла. И что оказалось: они были ласковы и добры с Милочкой, они были великодушны и терпимы друг с другом. Когда схлынул острый приступ отчаяния, они устроили в Королевской ночлежке генеральную уборку, какой никогда прежде не устраивали. Вычистили до блеска плиту, выстирали всю одежду, белье и даже одеяла. Финансовые их дела благодаря трезвому поведению поправились. Хьюги и Джонс работали и приносили домой всю зарплату. Провизию они покупали в магазине «Дешевые товары» — не могли вынести укоряющего взгляда Ли Чонга.

Именно в эти дни Док высказал одну мысль, которая могла бы быть верной, но в цепи его рассуждений отсутствовало одно звено, а потому и не узнать теперь, верна ли та мысль. Было четвертое июля. Док сидел у себя в лаборатории с Ричардом Фростом. Они пили пиво, слушали новый альбом Скарлатти и смотрели в окно. Возле Королевской ночлежки лежало большое бревно, на котором сидели Мак с ребятами, греясь в лучах полуденного солнца Они сидели на склоне холма и смотрели вниз на лабораторию.

— Поглядите на них, — сказал Док. — Вот вам истинные философы. Я думаю, что Мак и ребята знают все, что когда-либо случалось в мире, более того, они наверняка знают, что еще в мире случится. По-моему, они гораздо успешнее, чем другие, выживают на этой земле. В то время, как люди убивают себя, потворствуя своим амбициям и алчности, надрывая нервы, они живут безо всякого напряжения. Все наши так называемые преуспевающие мужчины и женщины — больны, у них расстроены желудки к души. Мак же и его ребята — здоровы и на удивление чисты. Они делают, что хотят. Они удовлетворяют свои потребности, называя вещи своими именами.

От этой длинной речи горло у Дока пересохло, и он осушил стакан пива. Помахал в воздухе двумя пальцами и улыбнулся.

— Ничего нет приятнее первых глотков, — сказал он.

— А по-моему, они ничем не отличаются от всех остальных людей. Просто у них нет денег.

— Они могут иметь их, — сказал Док. — Могут погубить свою жизнь и разбогатеть. У Мака задатки гения. Все они смекалистые ребята; если им что надо, головы у них работают. Просто им открыта истинная сущность вещей и они не ловятся на всякую глупость.

Знай Док, в каком унынье пребывает сейчас компания Мака, он на этом бы остановился. Но Доку никто не говорил, каким презрением окружило их общество.

Он медленно налил пиво себе в стакан.

— Думаю, я смогу убедить тебя в своей правоте, — сказал он. — Видишь, они сидят на бревне и смотрят в нашу сторону? Ну так вот — через полчаса на Маячной улице появится парадное шествие, посвященное Четвертому июля. Стоит им повернуть головы, и они увидят его, стоит встать, и они смогут им полюбоваться, а уж если пройти два коротеньких квартала, так парад прошествует в двух шагах от них. Так вот, они даже головы не повернут.

— Ну и не повернут, — сказал Ричард Фрост. — Что это доказывает?

— Что доказывает? А то, что они знают все об этом параде. Они знают, что первым поедет мэр и на капоте его машины будут развеваться флаги. За ним последует Длинный Боб на белом коне с флагом, пойдут городской совет и две роты солдат из форта, затем члены Общества в защиту американских оленей под лиловыми зонтиками, рыцари-тамплиеры, украшенные белыми страусовыми перьями, с мечами в руке; рыцари Колумба, украшенные алыми перьями, с мечами в руке. Будет играть оркестр. Мак с ребятами все это знают. Они все это видели. И не хотят смотреть еще раз.

— Нет такого человека, который не хотел бы посмотреть парад, — сказал Ричард Фрост.

— Поспорим?

— Поспорим.

— Меня что всегда удивляло, — сказал Док. — Качества, которыми мы восхищаемся в человеке — доброта, щедрость, открытость, прямодушие, понимание, чувствительность, — все они обеспечивают неуспех в нашей системе. Те же черты, которые мы считаем гнусными — лукавство, алчность, жажда наживы, подлость, низость, эгоизм, своекорыстие, — все это, напротив, гарантирует успех. Людей восхищает первый джентльменский набор, но пользоваться они любят плодами второго.

— Кто согласится быть честным, но голодным? — сказал Ричард Фрост.

— Дело не в голоде. Дело совсем в другом. Каждый волен выбирать между спасением души и всеми царствами мира, и почти все выбирают земные царства. Все да не все. Везде в мире встретишь такого Мака с его ребятами. Я видел его в продавце мороженого в Мексике, в алеуте на Аляске. Вы ведь знаете, ребята хотели угостить меня. Но что-то в какой-то миг пошло не так. А ведь они хотели устроить мне вечеринку. Вот что ими двигало. Стоп, — прервал себя Док, — кажется, уже слышен оркестр.

Он поспешил наполнить стаканы, и оба подошли к окну.

Мак с ребятами в полном унынье сидели на бревне и смотрели на лабораторию. Звуки оркестра доносились со стороны Маячной улицы, барабанная дробь эхом отскакивала от домов. Наконец из-за поворота выехала машина с мэром, над капотом у нее полоскались флаги, следом скакал Длинный Боб на белой лошади, неся в руке флаг, затем оркестр, затем солдаты, члены Общества в защиту американских оленей, рыцари-тамплиеры, рыцари Колумба. Ричард с Доком не отрываясь смотрели в окно. Но привлекал их внимание не парад, а цепочка людей, сидевших на бревне.

И что же? Не повернулась ни одна голова, не вытянулась ни одна шея, Парад шествовал мимо, и никто из ребят не двинулся. Парад прошел. Док осушил стакан и мягко помахал двумя пальцами в воздухе.

— Ха! Ничего нет приятнее первых глотков.

Ричард двинулся к двери.

— Какое принести пиво?

— То же самое, — сказал мягко Дон. Он улыбался, глядя вверх на Мака с ребятами.

«Время исцеляет; все пройдет; все забудется» — хорошо говорить тем, кого беда обошла; для тех же, кого она коснулась, ход времени остановился, никто ничего не забыл и ничего не менялось. Док понятия не имел, какая боль, каков разрушительное самобичевание поселились в Королевской ночлежке, а то бы он что-нибудь придумал. И Мак в ребятами не знали этих мыслей Дока; если бы знали, ходили бы уже опять с поднятой головой.

Плохое наступило время. Зло незаметно вползло на пустырь. Сэм Мэллоу то и дело воевал с женой, и она не переставая плакала. Из-за эха, рождавшегося в котле, казалось, что плачет она под водой. О Маке с ребятами и говорить нечего. Добродушный привратник «Медвежьего стяга» вышвырнул за дверь пьяного; швырнул его слишком далеко, не рассчитав силы, и бедняк сломал спину. Три раза пришлось Альфреду ездить в Салинас давать показания; дело закрыли, но Альфреду от этого не стало легче. Он был хороший привратник, до этого никогда никого не увечил.