Черная месса - читать онлайн книгу. Автор: Франц Верфель cтр.№ 88

1918

Взгляните: Бог создал Жизнь, чтобы найти Ты для своего Я.

Когда же была Жизнь сотворена, вошла она в такое движение, в такой ритм, который вовсе не был Божьим и ничего общего не имел с самовлюбленным добродушием его ежевечерних прогулок.

Тут охватил Господа ревнивый гнев, и сказал Господь Жизни:

— Что ты делаешь, что ты резвишься, куда мчишься, зачем суетишься?

Не для того ли Я создал тебя, чтобы существование твое во Мне пребывало, чтобы ты вечно наблюдала вёсны Моего внутреннего вращения, прижималась к колокольне Моих игр, чтобы в зеркале твоих глаз видел Я Самого Себя?!

— Ради Бога, не останавливай меня, — сказала Жизнь. — Если б Ты знал, — ведь я обо всем должна помнить! Не позаботься я, ничего бы не происходило, ничего!

Ученик Якоб Баузевич забыл дома учебник по латинскому синтаксису.

В настоящее время ведется 58 987 577 войн.

Сенегальский носорог № 7790 получил тяжелое воспаление кожи ног.

На Кассиопее V возникла серьезная эрозия.

У меня столько всего в голове — ни секунды времени. Я должна вечно в себя всматриваться. Ни на кого нельзя положиться! Иначе ничего не произойдет, совсем ничего!

— Ты не можешь глаз отвести от этого надувательства? — вопросил Господь, хватаясь за голову.

Что проку Мне от этих сновидений моего пятичасового пробуждения? Горе им, что они существуют! Ты не хочешь взглянуть на Меня? Посмотри же на Меня! Я хочу отзвука от тебя! Я хочу в тебе ощущать себя, видеть, насколько Я совершенен! Люби меня! Люби меня!

— Что за слова Ты говоришь мне, господин? — ответила Жизнь. — Как бы я пришла к Тебе?

Ты Господь! Не забудь, что я происхожу из гущи народной.

Мой удел — работа. Ничего другого я не умею — только трудиться. Я необразованна, только в начальную школу ходила.

Но я не могу больше разговаривать.

Иначе ничего себе не добуду.

Внимание! Там, там и там!..

Господь застонал:

— Так проклинаю тебя! Чтобы тебя больше не было! Зачем тревожишь Меня своим шумом? Приказываю тебе: не будь! Эй, ты, не будь!

Жизнь сказала, вытирая мимоходом кувшин:

— Я больше не завишу от бытия. Я не виновата, что Ты уже не можешь забрать обратно Свои галлюцинации, что я у Тебя на глазах должна надрываться. Мне самой работа не в радость. Но должно ведь что-то происходить! Если я за это не возьмусь, ничего не произойдет.

— Почему должно что-то происходить?

— Этого я не знаю. Ты-то знаешь?

— Ты надо мной издеваешься? Погоди же!

Он схватил прогулочную трость, взмахнул ею над головой и погнал Жизнь по необыкновенно длинной анфиладе комнат. Не отставая от нее ни на шаг, он кричал:

— Ты будешь Я! Ты будешь Я!

Жизнь без особенных усилий и одышки держалась на постоянной дистанции от преследователя.

Он был явно выраженной флегмой.

Охота наконец продолжилась на не слишком широкой лестнице дома. Жильцы выбегали из квартир, бранились и снова захлопывали двери.

Пока этот яростный клич — «ты будешь Я! ты будешь Я!» — перекрывал топот шагов, преследуемая женщина находила еще время тут — одним движением начистить до блеска мутную дверную ручку, там — подобрать кожуру и бумагу, и в легком, при своих довольно-таки широких бедрах, беге приводить в порядок весь дом.

1919

Когда Моисей увидел со своей горы, что постановление суда о нем принято, возложил он на себя вретище и пепел, очертил небольшой круг, встал в середину его и сказал:

— Не сойду с этого места, пока решение не будет отменено!

И молился он, и возносил великие мольбы и сетования, так что твердь небесная и основы творения были потрясены и поколеблены. И от молитвы этой поднялась на небе и земле буря, отчего и там и тут подумали, что это воля Господня низошла на мир, дабы разрушить его и воссоздать вновь. Тогда прогремел глас небесный: «Еще не исполнилась Божья воля — разрушить мир сей и воссоздать его!»

Что же сделал Бог? Он позвал к себе Ахцезиэля — ангела восклицаний, посланца Высоты, и сказал ему:

— Спеши вниз, герольд, и распорядись закрыть врата небесной крепости, ибо громоподобна молитва мне некоего мужа.

И послал он вслед герольду трех служащих ему ангелов — Михаэля, Габриэля и Загзагеля, которые выстроились перед молящимся мужем. Ведь молитва Моисея была как острый меч, и ничто не могло устоять перед нею. А в этот час так говорил Моисей Богу:

— Господин и царь мира, Ты избрал меня, чтобы я учил твой народ, и не тайна для Тебя мои усилия и мои труды. Ты знаешь горечь и терпение, которые я принес Тебе в жертву, пока внедрял в души их Твой Закон и утверждал Твои предписания. Я делал все это и с утешением думал: Как видел я их в пустыне, в скитаниях и муках, так увижу их в обладании и в счастье! Смотри же — под твоими торжествующими небесами движутся они войском и строят мосты через реку в благословенную долину. И Ты говоришь мне Свое Слово: «Не должен ты перейти Иордан». Господин мой, не разбивай во мне Свою скрижаль, где сказано Тобой: «Не обижай наемника, бедного и нищего, из братьев твоих или из пришельцев твоих, которые в земле твоей, в жилищах твоих; в тот же день отдай плату его, чтобы солнце не зашло прежде того, ибо он беден, и ждет ее душа его; чтоб он не возопил на тебя к Господу, и не было на тебе греха» [95] . И работнику Моисею должна же быть награда за сорокалетние труды ради того, чтобы стали они верным и святым народом!

И пока Моисей так роптал перед Богом, гнуснейший и лютейший из ангелов, Самиэль, глава сил сатанинских, ждал его смерти. Он говорил:

— Когда настанет час и Моисей умрет, я спущусь и заберу душу того, о ком сказано: «И не было более у Израиля пророка такого, как Моисей, которого Господь знал лицем к лицу» [96] . Тогда Михаэль — мой светлый брат — и я смеяться будем моему триумфу.

Услышал это Михаэль, светлый ангел при Господе, и сказал:

— Ты, святотатец, смеешься, а я плачу! Не радуйся! Я пал, но я восстану вновь; теперь во мраке пребываю, а все же Вечный — свет мой!..

Тут настало для Моисея время последнего часа. Бросился он ниц и взмолился Богу:

— Господи, царь мой, если уж не позволено мне войти в страну мою Израиль, которую я вижу перед глазами, то сними сияние величия с чела моего, сними с меня имя Моисея, что был вождем и полководцем волею твоей, и оставь меня здесь, чтобы жил я в этом мире и не умирал.