Наночума. Проклятый год - читать онлайн книгу. Автор: Джефф Карлсон cтр.№ 6

Разделка туши оказалась нелегкой задачей. Драгоценное мясо предстояло как следует законсервировать, разделить на порции. Сладкий жирок с солью…

Следующим в списке Сойера шел Джим Прайс, но Кэм не хотел лишних осложнений. Лумаса никто не любил, в то время как Прайс сделался неоспоримым лидером самой большой группировки на вершине — некоторые в нем просто души не чаяли. Планировалось устроить «честную» лотерею, которую можно было исподтишка контролировать, но тут сдохли последние батарейки, и Нэнси Мак-как-там-бишь-ее вскрыла себе вены от запястья до локтя.

Потом с любимого утеса Кэма бросилась вниз миссис Льюелинг. Видимо, думала, что там уж до нее не доберутся…

Когда они возвращались из набега в опасную зону, пробираясь в лагерь по глубокому, до колен, снежному крошеву, что-то лопнуло во внутренностях Пита Чуйко. Он истекал кровью целых восемь дней, сопровождая каждое движение окружающих взглядом, в котором сквозили понимание и ужас, пока его зрачки наконец не остановились в одной точке.

Тиммерман скончался от воспаления легких.

А после бесплодной вылазки к домикам для туристов, которые они обчистили еще в прежние набеги, уже на безопасной высоте вдруг упала как подкошенная Эллен Джентри. Люди говорили: инсульт — не повезло. Сойер не мог сдержать смех. «Да нет, — возразил он, — нам-то еще как повезло».

Семь человеческих тушек позволили остальным дотянуть до весны.

— А что, если это западня? — Сойер приблизился к Кэму сзади и остановился, задумчиво поглядывая на зазубренный северный хребет.

— А-а, ты еще не перестал со мной разговаривать, — Кэму хотелось скрыть за шуткой облегчение и любопытство, но вышло неуклюже, и он тут же пожалел — в последнее время Сойер повсюду слышал двусмысленные намеки и мог запросто полезть в бутылку. Начнешь извиняться, получится еще глупее. Чего ради тратить нервную энергию?

Юноша вернулся к своему занятию — взламыванию затвердевшего снежного наста лыжей для слалома, зарекомендовавшей себя на удивление разносторонним инструментом.

Сойер сделал шаг, словно собрался уходить. В действительности он просто хотел привлечь внимание.

— Парнишка, возможно, врет, — с расстановкой произнес Сойер. — Что, если наши соседи решили подогнать скот поближе к бойне?

Кэм посмотрел на девственно-белый снег, открывшийся под толстой коркой грязного льда. Как если бы природа подбросила утомленному разуму готовую метафору. Но снег выглядел чистым только на первый взгляд, он был спрессован силой земного притяжения и оттепелью. Кэм снова принялся долбить сугроб лыжей.

— Ты сам подумай, — Сойер опустился рядом с ним на колено и принялся складывать куски смерзшегося снега на одеяло, заменявшее им носилки. — Пока дойдем, будем валиться с ног. Даже четверо взрослых справятся — проломят башку и поминай как звали.

— Не проломят.

— Или одних баб себе оставят.

Кэм посмотрел вправо-влево — лишь каменные изломы темнели на фоне бледного неба. Прайс отрядил им в помощь шестерых, наряд таскал снег мелкими партиями в хранилище — естественное углубление в базальтовом ложе, один край которого надстроили и укрепили. Недалеко от них, сидя на гранитной плите, Эрин подставила тело лучам солнца. Девушка отпросилась с работ, пожаловавшись на головокружение.

Не сводя с нее глаз, Кэм, понизив голос, возразил:

— Нет, не станут они этого делать. На такой риск пошли, столько усилий… Голливуд мог и не добраться.

— Но ведь добрался!

— Из нас тоже не все дойдут.

— Это точно! Если кое-кто не дотянет, нам с тобой, считай, повезло, — Сойер небрежно схватил покрывало за два конца, жестом предлагая Кэму последовать его примеру. — Западня — не западня, а идти так и так надо. Просто хотел напомнить тебе, чтобы не терял бдительности.

— Посылать парня был резон, только если им на самом деле нужна помощь.

Сойер мотнул головой.

— Если… — начал он, но передумал. Видимо, мысль оказалась слишком неприятной, чтобы произносить ее вслух.

Еще какое «если»!.. Если переход и удастся, что их ждет в будущем? Опять убийства и людоедство? Достойны ли они жертвы Голливуда и не лучше ли подохнуть на месте?

Альберт Уилсон Сойер был себялюбив, как крыса, и, стоило ему почуять угрозу, не колеблясь прибегал к насилию. Эти свойства помогали ему выжить в самых трудных условиях. Кэму здорово повезло обзавестись таким другом, и он поддерживал приятеля почти инстинктивно, но в один прекрасный день сильные стороны Сойера могли обернуться слабостью, если только тот не перестанет лезть на рожон и видеть угрозу там, где она существовала лишь в его воображении.

Кэм бросил еще один взгляд на Эрин и дальше — в долину. Его охватила глубокая, безнадежная печаль, он с трудом сдержался, чтобы не сказать вслух, что сожалеет о своей участи и том, как низко они пали.

Конец света притаился на четвертой полосе газеты «Пчелка Сакраменто». Если бы не Мэтт Хатчинсон — приятель Кэма и большой любитель политических сплетен, — юноша вряд ли обратил бы внимание. После двух лет учебы в университете мозги у Мэтта окончательно съехали набекрень. Хатч, как его звали друзья, не пропускал ни одной разоблачительной программы типа «Под перекрестным огнем» или «60 минут», при каждой их встрече, клокоча от негодования, то советовал посетить какой-нибудь веб-сайт, то настойчиво совал прихваченную с собой мятую газетную вырезку. Для завзятого лыжника он вел себя по меньшей мере странно. На пик Медвежий люди попадали по разным причинам, однако жадное внимание к политическим махинациям двадцать первого века в их числе не значилось.

Пик затерялся в абсолютной глуши. Зимой число местных жителей едва переваливало за четыре сотни. Сверх того, в течение недели, обычно на выходные, наезжало еще около тысячи туристов. С наступлением лета численность постоянных обитателей сокращалась до нескольких десятков. За места культурного отдыха могли сойти лишь пиццерия без лицензии на продажу спиртного, единственный бар с одним бильярдным столом да угловая комната бензоколонки с шестью игровыми автоматами модели 1997 года. Кабель то и дело отказывал, временами полностью вырубались электричество и телефонная связь, и не менее одного раза за лыжный сезон снегопад блокировал все ведущие на вершину дороги.

Кэм относился к Мэтту дружелюбно — вошедший в раж приятель представлял собой забавное зрелище. Хатч, сам того не замечая, иногда вслух спорил с говорящими головами в телевизоре. Кэм не смотрел ничего, кроме спортивных программ. Везде постоянно что-нибудь бомбили, кого-нибудь насиловали, отравляли воду и хищнически вырубали леса. Так недолго и депрессняк словить.

Юноша приготовился к очередному излиянию, когда Хатч, ворвавшись в захламленную штаб-квартиру лыжного патруля, хлопнул его свернутой в трубку «Пчелкой» и воскликнул: «Нет, ты слышал, что творится?»

— Да-да, Хатч, с ума можно сойти…