Наночума. Проклятый год - читать онлайн книгу. Автор: Джефф Карлсон cтр.№ 20

Точный заход на посадку решал все. Челноки не зря называли летающими кирпичами. В отличие от самолетов, они не только были неуклюжи в атмосфере, но еще и садились без двигательной тяги. Гигантская машина, по сути, превращалась в планер, из-за своей большой массы и коротких крыльев способный лишь к спуску. Что еще хуже — шаттлы не могли заходить на посадку по несколько раз. Пилот, обнаружив ошибку, не имел возможности задрать нос машины кверху и заложить новый круг. Ошибка при спуске означала верную гибель.

— О твоей хреновой посадке будут слагать легенды, — пообещала Рут, вставив в качестве лести любимое словцо пилота, и тут же почувствовала, насколько фальшиво оно звучит в ее исполнении.

Дерек промолчал. Оставалось надеяться, что он думает, как лучше выполнить маневр, а не о чем-то еще. Год назад Дерек Миллз считался асом. Поэтому ему и доверили пилотировать «Индевор». Каждый член экипажа был мастером своего дела. Рут доподлинно знала, что пилот сохранил навыки, проигрывая аварийные ситуации на тренажерах и время от времени отрабатывая критические маневры с помощью земных служб. Вместо инвентаризаций и уборки он, ссылаясь на необходимость тренировки, играл в компьютерные игры.

Прежде чем заговорить, Миллз покачал головой и широким жестом провел рукой над фотографией:

— Из Калифорнии сейчас надвигается гроза, за ней — еще одна.

Оказывается, пилот тоже не баклуши бил, а изучал обстановку!

Рут ощутила выброс адреналина и непроизвольно сложила руки на груди, словно удерживая бьющийся о ребра торжествующий смех.

Успех ее затеи зависел от пилота. О большинстве голосов нечего было и думать — Дебра ее ни за что не поддержит, а Уланов и Уоллес не нарушат приказ. Но если привлечь на свою сторону Гуса и Дерека, то при раскладе трое на трое мнение пилота может оказаться решающим. Еще немного, и Дерек встанет на ее сторону.

— В плохую погоду ничего не получится, — заметил Миллз.

— Непогода закончится, — Рут всем телом ощущала нерешительность и в то же время робкий оптимизм пилота. Может быть, пока не стоит больше ничего говорить?

И все-таки сердце женщины не стерпело. Она боялась, что в Дереке возобладает привычная осторожность, вбитая в него НАСА. Но вот беда!.. Главный туз — обещание, что он станет живой легендой среди пилотов, — уже брошен на стол.

— Наибольшую опасность представляют собой посторонние предметы, — произнес пилот.

— В отличие от Кеннеди, птиц здесь нет.

— Я говорю об автомобилях, людях.

— Ты не все фотографии посмотрел. Видишь? На шоссе практически нет никакого движения. К тому же они будут знать, что мы садимся. Вход в атмосферу займет, как минимум, полтора часа, правильно? Мы сами можем выбрать время, когда сообщить им о возвращении…

Миллз пролистал фотографии, остановившись только на снимках крохотных аэропортов в Игл-Вэйл и Стимбот Спрингз на севере. Чем он обеспокоен? Тем, что скажут в центре управления полетом? Собственной карьерой? Лидвилл запросто мог блокировать шоссе и заставить астронавтов отказаться от возвращения на Землю.

— Если мы дадим им час, — продолжала Рут, — они смогут послать на шоссе тысячу-другую человек и собрать весь мусор в зоне посадки. Ты же знаешь — они так и сделают. У них нет иного выхода.

— Пожалуй.

Она хотела еще добавить, что на проверку полосы в Денвере вряд ли отправят больше десятка солдат. Для таких масштабных операций Лидвиллу не хватало герметичных костюмов и баллонов со сжатым воздухом, но Рут не хотела отвлекать внимание пилота от главного.

— Если поставить их перед фактом, они, пожалуй, задействуют все ресурсы, — согласился Дерек.

— Вот-вот.

— Я бы не отказался выпить хренова пива!

Нервный смех наконец вырвался из груди Рут, но она уже не опасалась за последствия. Пусть Миллз думает, что смех — реакция на его шутку. На лице пилота появилась широкая улыбка, словно говорившая: «Ты меня убедила». Главное теперь, чтобы Уланов и Уоллес не перетянули его обратно в свой лагерь.

Командир корабля скользнул через люк между отсеками у них за спиной и, останавливая движение, гулко шлепнул ладонью по потолку. Рут обернулась и часто заморгала — ее тайные страхи стали реальностью слишком уж быстро.

Неужели он все слышал?

— Ах ты!.. — вырвалось у Николая. Лицо командира налилось кирпичной краской, что напугало Рут даже больше, чем насупленные брови, и только тут она заметила положение его тела. Вместо того, чтобы держаться за опору, Уланов, оттолкнувшись обеими руками, развернулся вдоль пола, готовый бросить тело вперед ногами, как торпеду.

Так готовятся к боевому поединку.

Рут выдавила из себя писк, едва способный заглушить бешеное сердцебиение:

— Послушай…

Уланов одним движением могучих плеч отодвинул подчиненную в сторону. Оказалось, что он обращался не к ней, а к Миллзу. От волнения в его речи проступал сильный русский акцент:

— Ты! Я о тебе был лучшего мнения! Думал, ты — профессионал!

Рядом послышался шорох. Наверное, Миллз переменил позу в кресле. Рут хотела посмотреть на него, но, как завороженная, не могла оторвать взгляд от командира.

— Фотографии! — потребовал Уланов. — Дай сюда!

— Это я… — начала было Рут.

— Молчать! — Николай снова повел плечами, показывая, что не желает выслушивать ее исповедь.

Как долго он подслушивал? Черт! Остается переходить в наступление, вести себя как наночастица, иначе все пропало. Черт-черт-черт! Нельзя отступать…

— Командир…

— Отставить! Занимайся своими делами, — тон Уланова был теперь скорее усталым, чем недовольным. Он немного успокоился.

— Ваша страна ведет войну. На Ушбе, Шхелде… — Рут назвала горные вершины на Кавказе, где мусульмане прорвали оборону русских. — Вы больше поможете ей, если я смогу вернуться на Землю, пока мы окончательно не потеряли наш лучший шанс победить чуму. Иначе война никогда не закончится.

— Тебе-то что? Занимайся своим делом!

— Коля, они будут воевать до последнего человека!

— Я не потерплю мятеж на борту!

Ученой не приходило в голову, что ее действия могли быть оценены подобным образом. Какой там мятеж…

— Да нет. Я просто…

Уланов выдержал паузу, дождавшись, пока у Рут кончится запал, и повернулся к Миллзу:

— Дай сюда фотографии!

Напоследок Николай снова обратился к астронавтке:

— Чтобы я тебя в шаттле больше не видел!

Лихорадочный пульс не хотел успокаиваться, нарушал ход мыслей настолько, что тело, казалось, перестало подчиняться разуму. После того как Уланов выдворил ее из челнока, Рут уединилась в лаборатории — чтобы дать командиру успокоиться и спрятаться от других членов экипажа. Ей хотелось побыть в безопасности и комфорте.