Маршал Сталина. Красный блицкриг "попаданца" - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Ланцов cтр.№ 25

— Вот поэтому нам требуется не доводить до войны с Японией, — произнес Тухачевский, — пока в Европе дела будут идти также неопределенно и мрачно, как и сейчас. То есть ударить по их войскам так в следующем году, чтобы они сильно призадумались. Совсем от своих амбиций они вряд ли откажутся, но изменить стратегию вполне смогут. Если мы их ударим слишком вяло или слабо, то они вполне смогут вступить в войну вместе с Германией, и нам придется сражаться на два фронта. И это будет трагедия. А если мы ударим достаточно сильно, то они решат ждать исхода сражений в Европе. Постараются выгадать момент, чтобы нас добить, когда мы уже будем погибать. А так как погибать мы не намерены, то…

— Что значит сильно или не сильно? — попытался перевести разговор в более конструктивное русло Ворошилов.

— Это значит, что мы должны одержать над японцами быструю и решительную победу, да так, чтобы ни у кого не осталось в этом сомнений. А не как при Хасане. Воевали? Да. Отразили? Да. Но все вяло как-то. Впрочем, все-таки отразили, иначе японцы вряд ли бы просто так остановились — вполне могли бы развить наступление. На мой взгляд, в боях у озера Хасан более-менее решительно действовал из старших офицеров [31] только Рычагов.

— Так ему и положено так действовать, — усмехнулся Берия. — Молодой. Горячий.

— Да уж, — покачал головой Сталин, — дрова ломать товарищ Рычагов умеет. Он хоть и толковый офицер, но слишком заполошный.

— И еще ему остро не хватает образования, — добавил Шапошников. — Хотя офицер он, безусловно, одаренный и весьма умелый. Самородок, так сказать.

— Требующий огранки, — добавил Берия с улыбкой.

— Так может нам, как старшим товарищам, заняться его подготовкой? — попытался поддержать шутливую, но очень удачную тему Тухачевский.

— Вот вы и берите его под свое крыло, — сказал Сталин. — Вы первый заместитель наркома обороны. Много работаете с оперативной информацией и прекрасно зарекомендовали себя как штабной и командный работник.

— Но я ведь не летчик, — развел руками Тухачевский.

— И это мешает вам совать нос в авиационные дела? Вон, какие бучи на комиссиях устраиваете. И, что удивительно, но не безрезультатные. Я читал отзывы. Конструкторы очень высоко оценивают ваши замечания и прислушиваются к ним, а не отмахиваются, как от глупостей высокопоставленного чиновника. Мы потому вас и направляем на как можно большее количество подобных совещаний.

— Ну что вы, товарищ Сталин? Так, небольшие замечания. Тут деталь, там деталь. Не авиатор я, чтобы дельные предложения давать.

— Не прибедняйтесь, — усмехнулся довольный хозяин. — Вспомните как вы встали грудью на защиту проекта реактивных двигателей, ради которых даже пробили научно-исследовательский институт. Сколько шума было, помните? А месяц назад на мой стол лег отчет об испытаниях первого образца турбовинтового двигателя. Криво и убого, но этот аппарат на стенде отработал сорок часов. А это — колоссальный прорыв. Ни у немцев, ни у англичан, по нашим сведениям, таких успехов никто не показал. Да и занимаются они традиционными реактивными двигателями. А ведь еще полгода назад злые языки на вас наговаривали всякие небылицы. Но вы не ошиблись. И партия в вас не ошиблась. Да, стендовые испытания показали, что его двигатель — это еще сырая конструкция, но это совсем иное, нежели гадать о принципиальной реальности подобных решений. И это все благодаря вам. Так что не нужно прибедняться. — Тухачевский немного потупил взор, выражая легкое стеснение.

— Товарищ Сталин, — помявшись, произнес Тухачевский. — Но ведь для понимания перспективности турбовинтовых двигателей не требуется знать всю специфику использования авиации. Достаточно просто хорошо разбираться в технике. Моей заслуги в этом никакой нет. Я просто помог талантливому человеку работать. На моем месте так бы поступил каждый.

— И тем не менее, — в усы улыбнулся Сталин. — Партия высоко оценила этот успех. Тем более что таких эпизодов за вами числится уже немало. Кроме того, возможно вы сможете просветить товарища Рычагова по поводу того, что такое общевойсковой бой, и поможете ему понять бесконечно высокую роль связи. А то до меня неоднократно доходили слухи о том, что он недопонимает и недооценивает значение радио на борту самолетов. Доходило до абсурда, вроде предложений снять радиостанции для облегчения истребителя в бою. Офицер-то он толковый, но местами прямо как ребенок, так и не поднявшийся выше рядового летчика-истребителя.

— Хорошо, товарищ Сталин, — медленно и как-то нерешительно кивнул Тухачевский. — Я возьму над ним шефство. Но дело ведь для меня новое, не освоенное. Самому нужно разобраться, подходы к человеку найти. Он ведь у нас парень не простой — с характером. Да и не педагог я.

— Так и мы поможем, если что выходить не будет, — продолжил легкое юродство Сталин. — Как, товарищ Ворошилов, поможем молодежи?

— Отчего же не помочь? Конечно, поможем, — отозвался Ворошилов, впрочем, без всякого энтузиазма. Что за субчик этот Рычагов, он был хорошо наслышан, да и сам некое знакомство имел. Зубная боль, а не человек. Хорошо, что не ему доверили его уму-разуму учить, и то хлеб.

— А как мы все это оформим? — спросил Тухачевский. — Он ведь на Дальнем Востоке, а я тут. В командировку отправим?

— Давайте мы его к вам приставим консультантом по авиационным делам, — предложил Ворошилов.

— Хорошо. Товарищ Сталин, но мне потребуется помощь других старших офицеров. Нужно будет организовать регулярные штабные игры. Тут нам и моряки, и летчики, и танкисты — все понадобятся.

— И как часто вы хотите организовывать такие учебные военно-штабные игры? — без малейшего налета заинтересованности спросил нарком ВМФ Смирнов, явно не горящий желанием во всем этом участвовать.

— Как можно чаще. Это ведь позволит не только повысить взаимодействие на уровне родов войск, но и продумать да обсудить сложные ситуации. Пережевать их, разобрать на детали и добиться понимания у каждого участника такой игры. Да и для оперативного искусства это дело пойдет только на пользу — пусть игровой, а все одно — опыт. Пойдем, так сказать, по суворовским стопам. Он ведь в юности так и учился, изучая и разбирая сражения прошлого и переигрывая их то так, то иначе.

— Я думаю, товарищи, эту инициативу нам стоит поддержать, — обратился Сталин к Смирнову с Ворошиловым. Те молча кивнули, открыто выступить против Сталина Смирнов не мог, а Ворошилову было в целом все одно, главное, чтобы его не доставали. — И еще, товарищ Тухачевский, — продолжил Сталин, — вы нам отрекомендовали Рычагова, вам за него и отвечать. Так что не подведите нас.

— Не подведу, — коротко кивнул, слегка поникший маршал. Высказался на свою голову. Сталин это заметил, но вида не подал. Впрочем, киснуть Тухачевскому не позволил.