Имперские войны. Цена Империи. Легион против Империи - читать онлайн книгу. Автор: Александр Мазин cтр.№ 192

– Если готов говорить, мигни.

Управляющий мигнул.

О да, он хотел. Неглупый малый. Понимал, что молчание может обойтись намного дороже золота.

– Я – примипил Девятого Клавдиева Легиона Геннадий Павел Кальва, – почти не солгал Черепанов. – У тебя в плену – легионеры. Кто они? Где они? И кто велел их заточить?

– Кто они – не знаю. Закрыли их в кузнице. По приказу легата Серапаммона! – зачастил управляющий. – Я – ни при чем. У меня даже документ есть. Предписание. Заточить дезертиров.

– Дезертиров? – Черепанов приподнял бровь. – Ты точно знаешь, что они – дезертиры?

Дезертиры – это серьезно. За это – жестокая кара. Бить палками или камнями до смерти. Впрочем, командиры подразделений часто вводили послабления, ведь дезертиром считался и человек, не вернувшийся вовремя из увольнительной по причине, допустим, злоупотребления спиртным. Другое дело – когда дезертировали группой. Тогда наказание могло быть очень серьезным. Вопрос: за каким хреном дезертировать целой кентурии – в мирное время?

– Где документ? – спросил Черепанов.

– У меня в сундуке. Я покажу! – Управляющий вскинулся, но был тут же притиснут легионерской калигой в мозаичному полу.

– Расскажешь, где лежит. Вот ему, – кивок в сторону одного из готов. – Он принесет. И не трясись так. Веди себя правильно – и через час спокойно уснешь в своей постели.

Искомый документ оказался в руках Черепанова через десять минут.

Один-единственный взгляд – и всё стало ясно. Потому что уже во второй строчке значилось: … назвавший себя вторым кентурионом-гастатом первой когорты Первого Германского…

– Это наши, – сообщил Черепанов, сунув папирус под ремень. – Поднимите управляющего, и пусть проводит к кузнице.

– Так мы и сами найдем! – влез Кумунд.

– Стражу ты тоже сам отвлечешь? – осведомился Геннадий.

– Ну и я могу, – заявил Кумунд.

– Но он сможет тише. Хорош болтать! Ночь не бесконечна.

Присматривать за пленными поставили аж целый контуберний. Но бдили только двое. Остальные, включая опциона, дрыхли. И запашок в караулке стоял характерный. Сивушный.

– Не убивать! – приказал Черепанов. – Гасить по тихому.

«Гасила» – кожаные колбаски с мелким песком уже были наготове.

Ключей, к сожалению, не нашлось. Их прибрал кто-то из старших офицеров. Но в комнате управляющего имелся дубликат. Очень удачно, потому что замок на дверях висел солиднейший (кузнец его, как-никак, для себя делал), а сами двери были способны выдержать небольшую осаду.

– Эй, там, в тюрьме, как себя чувствуем?

– А ты открой, осел, и сам погляди! – бодро отозвались изнутри.

Черепанов хмыкнул, но Скулди шутить был не склонен.

– Кнута отведать захотел, Гадарих? С тобой принцепс Геннадий разговаривает!

– О брюхо Вотана! – воскликнули изнутри. – Эх, не зря я в Равенне Приапову палку гладил! Это ты, что ли, Скулди? Вот удача! А мы уж думали: завтра – к во́ронам! Как узнали?

– Не твоя забота, – проворчал Скулди. – Давай, отпирай! – велел он подоспевшему с ключом управляющему. – Выходи, стройся. Да не шуметь!

– Убитые, раненые есть? – спросил Черепанов.

– Кентуриона убили. Стрелами. Ихний легат приказал. Тело уже сожгли. Остальные живы все. Троих потрепали немного, но ходят ногами, а не под себя! – веселился Гадарих.

– Вот только пожрать бы! – возмечтал кто из узников.

– Радуйся, что тебя падальщики не сожрали, – проворчал Черепанов. – Кони ваши где?

– Так у нас в конюшне! – влез управляющий. – Как их вчера поставили, так и стоят. Сыты, поены, ухожены! И оружие ихнее – у меня в кладовой. Под замком.

Он очень старался управляющий. Очень хорошо понимал: одно движение клинка – и его душа отправится к Плутону.

– Это удачно! Давайте за ними, – и, вспомнив, – да не забудьте тряпками и соломой копыта обмотать. Снаружи – ауксиларии Четвертого. И точно не меньше полуалы конницы.

– Полуала? – пренебрежительно бросил Гадарих, после смерти кентуриона – старший в подразделении. – Стопчем враз!

– Стоптали уже! – отрезал Черепанов. – Скулди! Дай знать твоим снаружи, что у нас тут происходит. Пусть лошадок наших заберут. А мы уйдем по-тихому. – И, сам себе, под нос: – Или не по тихому. Как получится.

Сбоку нарисовался управляющий. Потрогал рукав Черепанова.

– Мне бы документ…

– Легко!

И быстренько начертал на восковой табличке, что забирает своих людей, преступно удерживаемых в заточении. И оттиснул печать. Собственную. Из тех времен, когда он был еще не наместником Сирии, а легатом Девятого Клавдиева.

Пусть-ка таинственный и грозный Серапаммон (интересно, это греческое или египетское погоняло?) поскрипит мозгами, соображая, каким образом здесь очутился Девятый Клавдиев.

Получилось, к сожалению, громко. Едва открыли ворота – сходу напоролись на дозорных. Двух сбили, но третий успел свистнуть.

На свист подлетели всадники. Копий тридцать. Пустяки. «Стоптали на раз!», – как элегантно выразился здоровяк Гадарих. Не без травматизма, но вроде никого не убили.

Однако шум получился неслабый. В легионерском лагере враз засуетились. Загорланили трубы…

Впрочем, толковую погоню противник всё равно не сумел снарядить.

По предложению Скулди они дружно рванули в сторону Августы… А через четверть мили свернули на проселок и, срезав угол, вышли на «аквилейское шоссе». Но и по нему прошли совсем немного. Свернули в поля (понадеявшись, что по темноте погоня схода не заметит), с истинно варварской дерзостью двинулись к лагерю Четвертого, обошли его с тыла и, опять-таки по полям, а затем – по лесной дороге, по «биологическому навигатору имени Скулди», выбрались на обратную дорогу. Там благополучно пересеклись со «спецназовцами», пересели на своих коней и двинулись в обратный путь.

Финт удался. Погони за ними не было. Так что, добравшись до следующего мансиона, Черепанов скомандовал привал. Здесь и заночевали. Само собой, выставив дозоры, и отправив Гадариха (как самого наглого), на свежей лошадке в расположение Первого Германского. С письмом Коршунову.

Серапаммон был верным человеком. Других достоинств, необходимых военачальнику, у него не имелось. Но этого, единственного, оказалось достаточно, чтобы по первому зову своего родственника-патрона из свиты Августы, Серапаммон напрочь забыл о боевой задаче легиона (стеречь границу империи) и стремительным маршем, на предельной скорости, погнал своих легионеров к Риму. Скорей, скорей! К черту обозы и походную подготовку! Не по вражеской же земле идем – по своей. Беспощадно обирая окрестные хозяйства, Серапаммон одолел полпути до Аквилеи… Где его нашел еще один гонец, сообщивший, что бунтовщики из Первого Германского намереваются не позднее Дня Юпитера покинуть Рим и двигаться Серапаммону навстречу. Более того, в том же письме, тайнописью, сообщалось о том, что с собой бунтовщики везут богатства, добытые в Сирии, и золото, выплаченное негодяям за то, чтобы они убрались из Рима.