Имперские войны. Цена Империи. Легион против Империи - читать онлайн книгу. Автор: Александр Мазин cтр.№ 109

– Антиохия – ворота Египта, – сказал Маний Митрил. – Ключ ко всему средиземному морю. Но удержать этот ключ трудно. Сирийцы – ненадежный народ. А тут еще Ардашир парфянский в затылок дышит… нельзя на них давить. Максимин не понимает. Для него главное – то, что на Западе. Но здесь… ты видел пустыню?

– Мы по ней шли, – сказал Черепанов.

– Вот! Тут так: или ты бережно лелеешь каждый клочок плодородной земли – или к тебе приходит пустыня. А она напоминает о себе каждый день. Каждый раз, когда ветер дует с Востока. Здесь нельзя выжимать все соки, иначе останется только песок. Максимин не понимал… Ты – понимаешь?

– Наверное, – сказал Черепанов. – Мне нужно пожить здесь, оглядеться, разобраться… – Он поднял голову и посмотрел прямо в глаза старого друга: – Ты поможешь мне, Маний?

– Может быть… не знаю… – Митрил отвел взгляд. Теперь он смотрел на синеву моря, особенно яркую – под выцветшим белесым небом.

Помолчав минуты три, Маний Митрил спросил, по-прежнему не глядя на Черепанова:

– А что ты сделаешь, когда сюда придет фракиец?

– Если придет…

– Непременно придет! – Митрил подобрал камешек, гальку из декоративного бордюра вокруг фонтанчика, и метнул ее в море. Далеко метнул – рука у Скорпиона по-прежнему была сильная.

– Если сирийские легионы меня поддержат, я его не боюсь! – твердо сказал Черепанов. – Максимину не найти столько кораблей, чтобы переправить большую армию. Да и через пустыню ее не провести. Он приведет с собой тысяч двадцать, не больше. Мы справимся.

– Ты уверен? Фракиец – великий полководец.

– Я справлюсь, Митрил. Я воевал за него – и знаю, как он воюет. Он разобьет меня, только если сумеет застать врасплох. А это, сам понимаешь, вряд ли… море, пустыня… ты поможешь мне?

– Начинай, – сказал бывший наместник Сирии. – Там посмотрим. Но начать я тебе советую не с легионов – с Гельмия Гульба. Выпусти ему кишки – и неделю сирийцы тебя будут любить больше, чем родных матерей.

– А потом?

– А потом могут и перестать. Это Восток, Череп, здесь власти мало внушать страх и поддерживать порядок. Здесь власть должна быть такой, чтобы пред нею благоговели и испытывали ужас. И еще власть должна проверять каждую чашу вина – нет ли в ней яда? Вспомни Мамею…

– Ничего, – сказал Черепанов. – Я справлюсь. С тобой или без тебя. Но с тобой, Маний, мне было бы веселее!

– Посмотрим! – сказал Маний Митрил. – Но лучше поторопись. Скоро придут баржи с египетским зерном. Ты понимаешь, о чем я?

– М-да, – пробормотал Черепанов, покидая поместье. – Ты прав, Митрич, Восток – дело тонкое…

– Ну как? – спросил Коршунов три часа спустя. – Что он тебе рассказал про этого Гельмия?

– Знаешь, Леха, почему я не хочу быть императором?.. – произнес Черепанов.

– А ты не хочешь? – Алексей усмехнулся. – Вот это новость!

– Ты слушай меня, легат! – строго произнес Черепанов. – Острить позже будешь. Когда тебя в очередной раз на кресте подвесят. Так вот… Я не хочу быть императором потому, что для каждого императора наступает такое пакостное время, когда он, чтобы уцелеть, вынужден гнать от себя старых друзей и сажать на их место всяких гнусных засранцев. Таких, как Гельмий Гульб.

– Да ладно тебе, – сказал Коршунов. – Наверняка можно и по-другому.

– Можно, – согласился Черепанов. – Например, превращать в гнусных засранцев старых друзей.

– Ты что, передумал? – насторожился Алексей. – Ты не хочешь брать Антиохию?

– Почему это? Я сказал, что не хочу брать всю Империю целиком, а эту теплую экзотическую страну, которая называется «провинция Сирия», мы непременно возьмем. Этот кусок как раз по размерам нашего рта. Только нам стоит поторопиться. Я не хочу, чтобы вести о нашем появлении дотянулись до ушей прокуратора Сирии раньше, чем мои пальцы дотянутся до его загривка.

Лето девятьсот девяносто первого года от основания Рима. Антиохия, столица провинции Сирия

Они успели. Взяв с собой только тысячу всадников, ворвались в город на исходе ночи, незадолго до рассвета. Обленившуюся сонную гвардию наместника даже не стали резать: при виде свирепых германцев те сами побросали оружие. Беспечного прокуратора Гельмия выдернули из постели, где он наслаждался обществом аж пяти девок (хотя ему и одной было много), голого вышвырнули из дворца, кубарем, с лестницы, – под ноги новому наместнику.

Пылали факелы, багрово алели шлемы воинов. Тоже вытащенные из постелей (по наводке Анастасии) и в большинстве изрядно перетрусившие «лучшие люди» города с трепетом взирали на то, как творит суд новый наместник. А новый наместник наклонился к валяющемуся у его ног прокуратору и спросил:

– Любишь деньги?

– Я… Нет!.. Только для Августа…

– Нет, – почти ласково произнес Черепанов. – Не только.

Он уже успел переговорить с Настей и знал, что далеко не все, что удалось прокуратору Гельмию выжать из провинции, попало в казну Максимина. В общем-то, Черепанов мог его понять. Лично он вообще никаких отчислений в государственную казну делать не собирался. Но Гельмий присваивал чужое, а Черепанов собирался не отдавать свое.

– Любишь деньги? – еще раз спросил Черепанов.

– Д-да…

Это была правда. Прокуратор очень любил деньги. Намного больше, чем своих налогоплательщиков, у которых на него вырос очень большой зуб.

– Хорошо, – кивнул Черепанов, повернулся к Скулди и сказал: – Раз так, дайте ему денег!

– Сколько? – деловито спросил герул.

– А сколько влезет.

– Будет исполнено! – отчеканил Скулди и кивнул своим.

Прокуратора опрокинули на спину, специальными клещами развели челюсти и стали горстями запихивать в рот монеты.

Всякий, знавший Максимина фракийца, мог бы сказать, что новый наместник позаимствовал метод воспитания вороватых чиновников у своего бывшего командира. Правда, Максимин предпочитал предварительно расплавлять серебро… Впрочем, какая разница, ведь прокуратор Гельмий все равно умер.

Утром нафаршированный серебром труп прокуратора был выставлен на всеобщее обозрение, а Черепанов, оставив своего легата решать текущие вопросы, поехал в ближайший военный лагерь. К обеду первый из сирийских легионов – Шестнадцатый Клавдиев, с префектом которого Черепанов был знаком лично и не одну чашу вина выпил еще во время войны с алеманнами, – признал легата Геннадия своим верховным командующим… Так что, когда вечером того же дня Черепанов спустился к ужину в один из триклиниев дворца, настроение у него было превосходное… Но совсем недолго. И испортила его жена грозного наместника Сирии…

– Я не возлягу за стол вместе с этой женщиной! – заявила Корнелия, вытягиваясь стрункой и гордо выпятив патрицианский подбородок. – Больше никогда!