Лондон должен быть разрушен! Русский десант в Англию - читать онлайн книгу. Автор: Герман Романов cтр.№ 39

Губернатор тяжело вздохнул — всего лишь три города, вернее городка, на огромную губернию, да сел несколько, все остальное инородческие стойбища. И населения мало, хоть плачь, всего восемь тысяч русских, и вместе с другими европейцами, включая каторжников, да аборигенов полсотни тысяч по последней переписи проживало.

Разве можно, скажите на милость, при таком малолюдстве огромный край совершенно преобразить?!

— Ваше превосходительство, паруса!

Выкрик секретаря сразу привлек внимание, и губернатор стал вглядываться в свинцовую гладь моря. Там он вскоре заметил, как вдалеке медленно скользит белое пятнышко. Сердце заколотилось в груди, застучало, выбивая бешеный ритм.

— А ведь это судьба! — прошептал губернатор.

Он с утра не находил себе места. Все сыпалось из рук — жена даже пошутила по поводу такой неуклюжести, сказала, что «то к перемене погоды».

— Не погоды, а места… — Мысль пришла неожиданно, и Шелихов ее тихо озвучил. По какому-то наитию он сейчас полностью уверился, что именно прибытие этого корабля принесет ему долгожданные вести…

Мэдстоун

— Ваше величество, в яму уложили свыше пятнадцати тысяч англичан, а отдельно похоронили триста русских солдат и офицеров. Царствие им Небесное, воинам Христовым! — Протоиерей перекрестился, осенил себя крестом и Петр. Он только что приехал, когда отпевание уже произошло, и только слышал гром пушечного салюта, когда подъезжал к Мэдстоуну.

Несколько сотен горожан с самым мрачным видом стояли перед ним, сбившись в большую толпу. Именно они всю ночь и утро хоронили убитых, а посему находились в настроении паршивом.

Дав коню шенкеля, Петр подъехал к обывателям, что смотрели на него с нескрываемой ненавистью: еще бы, захватчик, солдаты которого уничтожили столь много соотечественников.

Император жестко улыбнулся. Этот волчий взгляд он уже много раз видел, но в конце концов даже самые упертые могли превратиться в зайцев, достаточно было приложить к этому определенные усилия.

Даже свирепые кавказские горцы, почувствовав на себе тяжелую руку Империи, смирились в конце концов, ибо если народы и следуют праву талиона, то ни один из них, даже самый «отмороженный», не станет платить ста жизнями за одну, слишком неравноценный получается обмен и слишком тягостное впечатление он производит на людей.

Так и эти добропорядочные английские горожане, с честью похоронив солдат своего короля, не могли не подсчитать, сколько те смогли убить русских, — числа оказались шокирующими. В глазах за тонким слоем ненависти Петр явственно видел тщательно скрываемый ужас.

— Господа, — обратился он к горожанам, — я ничего не имею против вашего короля, но его министры пытались убить подло меня и мою семью! Я пришел сюда воевать не с народом, я пришел требовать одной только справедливости, которой славится ваша страна! У вас есть суд и закон, почему вы не осудите тех, кто посягнул на меня и моих детей, наняв убийц и заплатив им золотом за это злодеяние? Они смогли украсть у меня внука, мальчика двух лет, истязали его на глазах у матери, моей невестки! Это разве честно, по-христиански, я вас спрашиваю?!

Толпа ахнула, многие побледнели и даже сочувственно смотрели. Его слова, а Петр это видел, на них подействовали. Население островов послушное в большей массе, и потому такое объяснение войны они восприняли как должное. Петр это видел по глазам, в них так и читалось: если дело только за этим, ваше величество, так мы таких злодеев, посягнувших даже на детей, защищать не будем!

Петр указал рукою на братскую могилу, огромный холм которой вырос около самого города:

— Война мне не нужна! Не нужна она и вам! Я скорблю вместе с вами, ибо в этой могиле лежат не только ваши соотечественники, но и мои солдаты. И перед Божьим судом они предстанут не врагами, а жертвами! Зачем нам воевать? Сколько вы отдадите жизней, прежде чем убьете последнего моего солдата?! У нас их пятьсот тысяч…

Цифра ошарашила собравшихся, многие призадумались, что-то подсчитывая, загибая пальцы и нашептывая друг другу. Спустя каких-то пять минут вся толпа смотрела на него с ужасом, многие не пытались скрыть охватившую их дрожь.

«Что вы хотели, господа? Один к пятидесяти! Чтобы победить нас, вам потребуется пятнадцатимиллионная армия. А столько вас всех наберется вместе со стариками, женщинами и детьми? Я не погорячился насчет полумиллиона, именно столько есть во всей Антанте, правда, включая колониальные владения. Так что, господа, как вы видите, ненависть не поможет. Вас просто уничтожат! Потому нужно мириться!»

Петр с улыбкой смотрел, как англичане неожиданно стали кричать ему те же слова, над которыми он думал, — островитяне явно не желали войны. Момент был удобный, и он повернулся к Аракчееву:

— Раздайте людям мой манифест, и пусть они идут с ним в Лондон. — И уже громким голосом обратился к толпе: — Идите в столицу! Расскажите всем жителям о том, что видели здесь! Раздайте людям мои манифесты, и я даю слово вам всем, Слово Чести, что если Англия загладит вину некоторых своих неразумных или подлых министров, что нарушили законы божеские и людские, то я не стану наказывать все население! И отнесусь благородно ко всем людям, населяющим эту страну!

Горожане посветлели лицами — многие брали сразу по нескольку бумажек, которые солдаты раздавали пачками. Некоторые успевали быстро прочитать текст и теперь с надеждой взирали на русского императора, что сидел на коне с печальным лицом. Но Петр не кривил душой, он действительно хотел проявить благородство к самому злейшему врагу России, хотя раньше желал предать Англию огню и мечу…

Петр посмотрел на солдат и офицеров в странных для европейцев одеяниях. Мундир вроде военный, с погонами, а вот вместо штанов надето нечто похожее на юбку, из-под которой торчат голые волосатые голени: ничего не поделаешь, таков килт, национальная шотландская одежда.

— Вы хорошо сражались, господа, — обратился он к шотландцам, — и оказали русским большую помощь, ударив по англичанам!

— Это наши враги, ваше величество! — единственный старший офицер, майор, изобразил легкий поклон. — А потому мы не могли не оказать помощи их врагам!

Логика была железной. Петр с интересом взглянул на седоусого шотландца. Тот глаз не отвел — горец явно не чувствовал себя предателем, видно, слишком сложными были взаимоотношения между двумя островными народами и много пролито крови в долгой междоусобной войне.

— Враг моего врага может быть другом! Я предлагаю вам дружбу России, господа, и свободу от англичан!

Петр подошел к шотландцам вплотную и, смотря прямо в глаза, добавил самым внушительным голосом, которым только мог говорить:

— Пролитая нами совместно кровь связала русских и шотландцев! Сейчас мои подданные, хайлендеры по происхождению — их предки бежали в старину от английских репрессий в Россию, — ведут отчаянную борьбу, помогая вашему народу утвердить за собой весь север, от реки Твид начинающийся! Хватит саксам быть господами этого острова, вы, шотландцы, валлийцы и ирландцы, настоящие хозяева этой страны. И мы с французами вас поддержим в этой справедливой борьбе!