Грязные игры - читать онлайн книгу. Автор: Сандра Браун cтр.№ 22

Добравшись до библиотеки, он обнаружил, что она открывается только в десять. Кучка малышей с молодыми мамашами — и почему это молодые матери так чертовски привлекательны? — собралась у дверей в ожидании открытия.

И матери, и дети с удивлением рассматривали его. Со своим ростом в шесть футов и четыре дюйма он горой возвышался над ними. Царапина и синяк на скуле, дело рук Родарта, также выделяли его в толпе, собравшейся в четверг утром у библиотеки в ожидании сказки.

После того как двери открылись, мамаши согнали своих чад в дальний угол, а он прошел к справочному столику. Библиотекарь приветливо улыбнулась и спросила, чем может помочь.

— Мне нужно воспользоваться компьютером. И мне действительно потребуется некоторая помощь.

Пять лет совершенствования компьютеров были эквивалентны целой эпохе. Но библиотекарь терпеливо объяснила, как войти в Интернет и как пользоваться поисковой системой, и вскоре он уже был завален информацией об авиакомпании «Сансаут» и, что самое главное, о ее владельце.

Во-первых, он узнал о происхождении Фостера Спикмена. Начиная с 20-х годов двадцатого века, с его прадеда, семья разбогатела на нефти и природном газе. Как единственному наследнику, Спикмену достались миллионы, а также обширные земельные владения в Нью-Мексико, Колорадо и на Аляске.

Он получил диплом магистра делового администрирования в Гарвардской школе бизнеса и был известен как прекрасный игрок в поло. Он получил бесчисленное количество благодарностей и наград от бизнеса и властей за общественную работу. Экономические обозреватели восхваляли его смелый шаг по приобретению и реорганизации разорившейся авиакомпании.

Если бы Спикмен играл в футбол, он был бы куортербеком победителей Суперкубка и признан лучшим игроком по результатам голосования.

Он видел фотографии Фостера вместе с миссис Спикмен — не Лаурой — на различных благотворительных и общественных мероприятиях. На одной из фотографий, иллюстрировавшей статью в журнале «Форбс», Фостер, высокий и гордый, стоял у авиалайнера компании «Сансаут», скрестив руки на груди, с видом человека, завоевавшего мир. Он выглядел здоровым и сильным.

Это значит, что за тот недолгий промежуток времени, что прошел с момента покупки авиакомпании до сегодняшнего дня, Спикмен превратился в паралитика. Болезнь? Катастрофа?

Обдумывая варианты, Грифф наткнулся на некролог Элейн Спикмен. Она скончалась после долгой и героической борьбы с лейкемией. От этого брака не осталось детей.

Вдовец женился на Лауре Спикмен через год и пять месяцев после смерти первой жены.

Фостер и Элейн часто появлялись на страницах прессы. Но о Фостере и миссис Спикмен-второй писали почти ежедневно — вот почему ему было знакомо их имя.

А потом Грифф нашел то, что искал. Через год и семьдесят дней после свадьбы жизнь Фостера и Лауры Спикмен изменилась навсегда. Эта история занимала первую страницу в «Dallas Morning News», с заголовком крупными буквами и красочной фотографией. Новость не дошла до Биг-Спринг. Или дошла, а он пропустил ее. Или он слышал о ней, но забыл, потому что лично к нему она не имела никакого отношения.

Грифф дважды прочел статью. Тут же имелись ссылки на последующие публикации. Он прочел их все, а затем вернулся к первоначальному материалу и вновь перечел его. И когда он в третий раз добрался до ключевого предложения, которое объясняло все, то удовлетворенно откинулся на спинку стула.

— Ха.

Красивый квартал. В отличие от района, где он вырос, здесь на домах не было болтающихся ставень или серых противомоскитных сеток из драной марли. Трава на газонах аккуратно скошена, кусты подстрижены, цветочные клумбы прополоты. На баскетбольных корзинах действительно была сетка, а на дорожках если что-то и стояло, так это сверкающие велосипеды и новенькие скейтборды, а не проржавевшие автомобили на кирпичах.

Несмотря на то что этот квартал построили на двадцать лет позже, у него был такой же «семейный» вид, как и у того, где жили Коуч и Элли Миллер. Где он жил с того дня, когда Коуч забрал его из дома матери. Коуч связался со службой охраны детства и уладил формальности, непонятные и неинтересные пятнадцатилетнему Гриффу. Вероятно, Коуча назначили его опекуном. В любом случае он жил у Миллеров, пока не окончил среднюю школу и не отправился играть в футбол за Университет Техаса.

Он увидел адрес, который разыскивал, и медленно проехал мимо дома, внимательно рассматривая его. По обе стороны от входной двери стояли горшки с какими-то белыми цветами. За оградой заднего двора Грифф разглядел бассейн с горкой. Два мальчика перебрасывались мячом на лужайке перед домом. Они были достаточно взрослыми, чтобы остерегаться незнакомцев, и настороженно смотрели на машину Гриффа, медленно проезжавшую мимо.

Грифф доехал до конца квартала и повернул за угол. Он заметил, что его ладони взмокли от напряжения. И от этого разозлился на себя. Какого черта его ладони должны потеть? У него ровно столько же прав, сколько и у всех остальных, живущих на этих ухоженных улицах. Эти люди ничем не лучше его.

Точно так же он волновался в тот день, когда Коуч Миллер вытолкнул его на дорожку перед своим домом и сказал: «Приехали». Грифф смотрел на дом с гостеприимным ковриком у порога и решеткой, увитой цветущим плющом, и чувствовал себя здесь неуместным, как дерьмо в чаше для пунша. Он здесь чужой. Но он скорее умер бы, чем показал, что чувствует себя человеком второго сорта.

Молча, шаркая ногами, он вслед за Коучем поднялся по ступенькам крыльца и вошел в дом.

— Элли?

— Я здесь.

Грифф видел жену Коуча на матчах. На расстоянии она была вполне ничего. Но он никогда не думал о ней.

Она повернулась к ним, когда они вошли в кухню. У нее были кудрявые волосы, а на руках были надеты желтые резиновые перчатки.

— Это Грифф, — сказал Коуч.

— Привет, Грифф, — она улыбнулась. — Я Элли.

Он придал своему лицу вызывающе-безразличное выражение, чтобы они не догадались, что его сердце колотится сильнее, чем после четырех периодов игры с дополнительным временем, и надеялся, что они не слышат, как урчит у него в животе. Он посмотрел в открытую дверь кладовой. Столько еды в одном месте он видел только в супермаркете. На полке стоял пирог с золотистой корочкой, политый вишневым сиропом. От его запаха у Гриффа потекли слюнки.

— Он поживет у нас некоторое время, — сказал Коуч.

Если эта новость и удивила Элли Миллер, она не подала виду.

— Да, хорошо, — сказала она. — Добро пожаловать. Ты мне можешь помочь, Грифф? Этот пирог измазал липким сиропом всю духовку. Я пытаюсь вытащить решетку, чтобы вымыть ее, пока она теплая, но мои перчатки расплавятся, если я возьмусь за нее. Кухонные рукавицы вон там, в верхнем ящике.

Не зная, как себя вести, Грифф взял кухонные рукавицы и вытащил горячую металлическую решетку из духовки. Так, безо всяких церемоний, он вошел в дом Миллеров и в их жизнь.