Брайтонский леденец - читать онлайн книгу. Автор: Грэм Грин cтр.№ 29

— Нечего нам здесь болтаться. Поехали обратно.

— Мы же только что приехали, — возразила девушка. — Побудем здесь немного. Пинки. Мне так нравится за городом.

— Ну, так ты все уже посмотрела, — сказал он. — А делать нам здесь нечего. Бар закрыт.

— Можно просто посидеть тут. Все равно нам надо ждать автобуса. Ты какой-то странный. Ты чего-нибудь боишься?

Он притворно захохотал и неловко сел на землю против домика с выбитыми стеклами.

— Я боюсь? Вот забавно.

Он лег на спину, расстегнув жилет; его узкий измятый галстук ярко выделялся своими полосками на меловом берегу.

— Так-то лучше, чем идти домой, — сказала Роз.

— А где твой дом?

— На Нелсон-Плейс. Ты знаешь, где это?

— Ну да, я там бывал мимоходом, — беззаботно ответил он; на самом же деле он мог не хуже любого топографа нарисовать на дерне план: на углу огороженный зубчатым забором Дом Армии спасения, [12] позади, на участке, отведенном для квартала Парадиз, жил он с родителями; дома имели такой вид, как будто они подверглись сильной бомбежке: расшатанные водосточные трубы и окна без стекол, железная кровать, ржавеющая в палисаднике, напротив — разрытый пустырь, где все было снесено, чтобы освободить место для домов с показательными квартирами, которых так никогда и не построили.

Они лежали рядом на меловом берегу; оба происходили из одного места на земле, и к его презрению примешивалась теперь ненависть. Он думал, что навсегда сбежал оттуда, а оказывается, родной дом был здесь, совсем рядом, и требовал его обратно.

Вдруг Роз сказала:

— Она-то никогда там не жила.

— Кто?

— Та женщина, что расспрашивала меня. У нее никогда не было забот.

— Ну так не могут же все родиться на Нелсон-Плейс.

— А ты не там родился… или, может быть, где-нибудь поблизости?

— Я? Конечно; нет. Почему ты подумала?

— Я подумала… может быть, и ты там родился. Ты ведь тоже католик. Там все католики, на Нелсон-Плейс. Все-таки во что-то веришь. Например, в ад. Ну а по ней сразу видно, что она ни во что не верит. Можно сказать, что у нее все идет как по маслу, — добавила она с горечью.

Стремясь оградить себя от всякой связи с Нелсон-Плейс, он сказал:

— Я не очень-то силен в религии. Ад, он, конечно, есть. Но незачем думать о нем… пока не умрешь.

— Можно умереть неожиданно.

Он закрыл глаза под ярким пустым небосводом; что-то неясно всплыло у него в памяти и вылилось в слова:

— Знаешь, говорят: «Пока нога его была между стременем и землей, [13] он о чем-то просил и что-то ему было даровано».

— Милосердие.

— Правильно: милосердие.

— А все-таки ужасно, если у нас не будет времени, — медленно сказала она. И, повернувшись к нему, добавила, как будто он мог помочь ей: — Об этом я всегда молюсь. Чтобы мне не умереть внезапно. А ты о чем молишься?

— Я не молюсь, — ответил он, но на самом деле он беспрестанно молился об одном: только бы ему не пришлось и дальше возиться с ней, опять иметь что-то общее с этим унылым разоренным клочком земли, который они оба называли домом.

— Ты на что-то сердишься? — спросила Роз.

— Человек иногда хочет, чтобы его оставили в покое.

Он неподвижно лежал на меловом берегу, замкнутый и необщительный. В тишине хлопал ставень и шуршал прибой; парочка на прогулке — вот кто они были, и воспоминание о роскоши, окружавшей Коллеони, и о стульях с коронами в «Космополитене» снова стало терзать его.

— Ты что молчишь? — сказал он. — Говори что-нибудь.

— Ты же хотел, чтобы тебя оставили в покое, — ответила она с неожиданным гневом, заставшим его врасплох. Он не думал, что она способна на это. — Если я не подхожу тебе, отвяжись от меня. Я не просилась на прогулку. — Она села, охватив руками колени, и на скулах у нее появились красные пятна: гнев заменял румяна на ее худеньком лице. — Если я недостаточно шикарна… для твоей машины… и для всего остального…

— Кто тебе это сказал?

— О, я ведь не такая уж дура. Я видела, как ты смотрел на меня. Моя шляпа…

Вдруг он представил себе, что она может сейчас встать и уйти от него, вернуться в кафе Сноу и рассказать свою тайну первому, кто будет ласково ее расспрашивать; нужно помириться с ней, они на прогулке, он должен делать то, что от него ожидают. Он с отвращением протянул руку; она легла к ней на колено, как холодная рыба.

— Ты не так поняла меня, — сказал он, — ты милая девушка. У меня неприятности, вот и все. Деловые неприятности. Мы с тобой, — с трудом проговорил он, — должны быть вместе до гроба.

Он увидел, как кровь отлила у нее от лица, как она обернулась к нему со слепой готовностью быть обманутой, понял, чего ждут ее губы. Он быстро потянул к себе ее руку и прижался ртом к ее пальцам; все что угодно, только не губы; кожа на ее пальцах была грубая, они отдавали мылом.

— Пинки, — сказала она, — прости меня… Ты так ласков со мной.

Он нервно засмеялся.

— Мы с тобой, — начал он и, услышав гудок автобуса, обрадовался, как осажденный, внимающий фанфарам войск-освободителей. — Идет автобус, — сказал он. — Поедем. Я не очень-то люблю природу. Городская птица. Да и ты тоже.

Она встала, и на мгновение он увидел ее голую ногу над искусственным шелком чулка, и порыв вожделения охватил его, как приступ слабости. Так вот что в конце концов ждет мужчину? Душная комната, крикливые дети, ночные забавы по субботам, которые он наблюдал с другой кровати. Неужели нельзя уйти от этого… никуда… никому?… Лучше уж перерезать всех на свете.

— А все-таки здесь красиво, — сказала она, глядя на меловые колеи между дощечками с надписью «Сдается», а Малыш опять засмеялся над красивыми словами, которыми люди называют грязное занятие: любовь, красота… Вся его гордость собралась, как часовая пружина, вокруг той мысли, что его не обманешь, что он не собирается опуститься до брака и рождения детей, он хочет достичь того, чего достиг теперь Коллеони, и даже большего… Он знал все, он наблюдал во всех подробностях то, что они называют любовью, его не проведешь прекрасными словами, тут нечем восторгаться, тут нет ничего такого, что вознаградило бы тебя за то, что ты теряешь; но когда Роз опять потянулась к нему, ожидая поцелуя, он все же убедился в своем страшном неведении. Его рот не встретился с ее губами, он отшатнулся. Он никогда еще не целовался с девушкой.