Рассказы на ладони - читать онлайн книгу. Автор: Ясунари Кавабата cтр.№ 7

Получив заказ на письменный перевод, бедный студент юридического факультета отправился в горы на источники.

Три заезжие городские гейши, прикрывшись веерами, спали днём в лесной беседке. Пройдя по лесу до берега, студент спустился по каменной лестнице к речке. Над водой, обтекавшей каменный островок, летали стрекозы. Посередине островка была устроена купальня. В ней стояла нагая девочка. Ей было лет одиннадцать или двенадцать. Без всякого стеснения студент сбросил одежду и опустился в купальню рядом с ней. Девочка казалась такой беззаботной, она заразительно засмеялась, притягивая его взгляд к своему розовому телу, устремлённому куда-то ввысь. Студенту стало ясно, что перед ним дочь гейши. В её теле была какая-то мучительная красота, в которой ощущалось обещание плотских наслаждений. Все его чувства открылись веером.

Тут девочка подняла левую руку и слабо вскрикнула. «Ой, совсем забыла его снять! Прямо в нём купаюсь!»

Получив неожиданное приглашение, студент посмотрел вверх. «В чём дело, малышка?» В этот момент он уже не ощущал никакого желания, только отвращение. Ах, вот оно что — она, оказывается, хочет показать ему своё колечко! Он не знал, полагается ли снимать кольцо перед тем, как залезть в воду. Но твёрдо понимал, что выбран жертвой стратегического замысла этой малютки.

Наверное, его лицо выразило даже большую брезгливость, чем он ожидал. Девочка покраснела и стала вертеть на пальце кольцо. Тогда студент спрятал разочарование за свой жизненный опыт и, как ни в чём не бывало, сказал: «Красивое кольцо. Покажи-ка». — «Это опал!» — радостно сказала девочка и уселась на край купальни. Она протянула ему ладонь, чуть было не потеряла равновесие и схватилась правой рукой за его плечо. «Опал?» От звука её голоса он тут же пришёл в возбуждение и оттого сумел только повторить то, что она сказала. «Да, опал. Пальчики у меня тоненькие. Ювелир сделал мне золотое кольцо на заказ. Но камень, говорит, великоват».

Студент погладил маленькую ладошку. Камень был очень красив, он отливал лиловым — таким тёплым и мягким. Девочка придвинулась совсем близко и заглянула ему в лицо. Она была вполне счастлива.

Если бы девочка захотела, чтобы он получше рассмотрел кольцо, она бы не испугалась оказаться в его объятиях.

[1924]

Некий весьма небогатый выпускник юридического факультета служил в адвокатской конторе. Он занимался делом о взятках в городском собрании. И тут он разом сумел обзавестись красивой подружкой и заработать немного денег.

Он пригласил девушку в театр. После представления они сели в крошечное такси. Нужно сказать, что в такси он ездил впервые. Даже когда полгода назад он отправился на горячие источники, он нанял извозчика. Автобус тоже был ему не по карману.

Машина мчалась по холодным безветренным улицам ночного города. Будучи изолирован тесной кабиной от привычного пространства, любовный жар юриста остыл до состояния ужаса, хотя рядом и находилась девушка, чувства которой эта тряска расплескать не могла. То есть он не мог объяснить таксисту, куда теперь следует ехать. Он задумчиво сказал: «Около того театра останавливаются только дешёвые такси. Чем тащиться по этому холоду до приличной стоянки, может, лучше уж здесь как-нибудь дотерпим?»

— Давай, — коротко ответила девушка. Она повернулась к нему, как если бы хотела что-то спросить, и потому он быстро добавил: «Трясёт, салон маленький, оттого, наверное, так холодно». Потом слегка ударил ладонью по жёсткому кожаному сиденью без чехла, как если бы с сожалением вспомнил о чём-то.

— Ладно уж, противно, но делать нечего.

— Да, ты прав.

Девушка не знала, что ей ещё сказать. Он был явно недоволен собой.

Желая указать шофёру дорогу, он небрежно вытянул руку, коснувшись при этом её ладошки, лежавшей на коленях.

— Который час?

Она же вдруг взвизгнула: «Эти часы ни к чёрту не годятся!»

Он с удивлением опустил руку. Девушка покраснела.

— Ненавижу эти часы! Для узкой руки они слишком велики. К тому же — японские. Ничего толком сделать не могут. Да к тому же старые. Знаешь, сколько я их уже ношу? Отверни рукав, посмотри сам.

Он не нашёлся, что ответить.

— Это память о матери. Оттого и хожу с ними, на своей коже таскаю. Я какая-то старомодная.

— Тогда ты должна слышать её голос.

— Голос? Да, наверное. Японская работа, тикают как-то глупо.

Он впервые бережно взял её за руку, поднёс к уху.

— Ну что, слышишь? Она говорит, что нехорошо гулять с мужчинами.

Девушка рассмеялась. От её прикосновения к щеке дрожь передалась по всему телу.

Не станем походя смеяться над уловками этой парочки. Ведь благодаря этим уловкам он, боявшийся любой женщины, всё-таки поднабрался любовного мужества.

Кроме того, следует иметь в виду, что любовь не делит средства достижения искомого на высокие и низкие.

Вот так получилось, что поездка в такси разом переменила судьбу юриста, и его отношение к жизни тоже, вероятно, стало совсем другим. И всё это потому, что он прикоснулся к ладони этой девушки.

Может быть, правда, кто-то скажет: «Нет уж, конец рассказа никуда не годится, пусть лучше эта прекрасная девушка нянчит младенца, а её золотые часики следует сдать в ломбард».

[1924]

Некий безобразный, извините уж за это слово, лицом мужчина (между прочим, именно уродливость сделала его поэтом) рассказывал мне:

«Фотографий я не люблю и сам стараюсь в кадр не попадать. Вот только лет пять назад пришлось согласиться — на собственной помолвке. Эта девушка дорога мне по-настоящему. Потому что второй такой у меня уже не будет до смерти. А сейчас — только фотографии от неё и остались. Приятно, конечно, вспомнить…

В прошлом году в одном журнале захотели поместить мой портрет. Я взял ту фотографию, где мы втроём — с невестой и её сестрой, себя отрезал, вложил в конверт, отослал. А на днях газетчик пришёл — дай, мол, твою фотографию. Я немного поколебался, но отрезал ему половинку той, где мы вдвоём с невестой стоим. Сказал ему, чтобы непременно вернул, но, похоже, не дождусь. Ну да ладно.

Ладно-то ладно, только смотреть на ту половинку, где она одна осталась, было мне странно. Она это или не она? Должен сказать, что красива она была очень. Как-никак семнадцать лет, влюблена. Но вот беру я ту половинку, где она одна осталась, смотрю и не могу поверить — что за чудище? А ведь именно на этой фотографии, где мы с ней вдвоём, она мне такой красавицей казалась. Фу… Будто из счастливого сна в кошмар провалился. Будто было сокровище — и вот нет его».

Голос поэта дрогнул.

«И вот теперь думаю: увидит она меня в газете, то же самое скажет. Вот, мол, несчастная, какого урода я тогда полюбила. А Раз скажет — это уже конец.