Нефть! - читать онлайн книгу. Автор: Эптон Билл Синклер cтр.№ 63

— Дай же мне научить тебя, Бэнни, — прошептала девушка.

Он не нашел в себе сил сразу ответить, она крепко прильнула к нему, и их губы слились в одном долгом поцелуе. Голова у него закружилась. Он был как в тумане и, не отдавая себе ясного отчета в том, что говорил, слабым голосом прошептал, что боится, что может случиться что-то такое, что принесет ей много забот и горя. Но она успокоила его, говоря, что он не должен об этом думать, что она не была наивной, глупой девочкой, прекрасно все знала и приняла все предосторожности…

II

Так совершилось вступление Бэнни в жизнь взрослого человека, в жизнь мужчины. Прошли дни счастливой невинности, когда он считал себя наверху блаженства, если мог сидеть рядом с Рози Тэнтор и держать ее руки в своих. Теперь у него было такое ощущение, точно он шел по узкому скользкому краю глубокой черной пропасти, в которой удовольствие и страдание так тесно переплетались, что отделить их было невозможно. Бэнни не на шутку был перепуган и той бурей ощущений, какая бушевала в его душе, и тем состоянием, в каком находилась лежавшая в его объятиях девушка. Точно в каком-то исступлении она то прижималась к нему, то отталкивала его, рыдая и смеясь в одно и то же время, требуя, чтобы Бэнни разделял ее экстаз, послушный ее воле — воле той, которая повелевала всем этим таинственным и жутким ритуалом.

Когда Бэнни отдал себе наконец ясный отчет в том, что случилось, его охватило чувство ужаса и стыда. Но Эвника только еще теснее прижималась к нему, шепча:

— Не надо волноваться так, Бэнни. Не надо. Ты не виноват. Никто из нас не виноват. Разве мы не имеем права быть счастливыми? И я хочу, я требую, чтобы ты был счастлив. Понимаешь? Обещай мне, что ты будешь счастлив, обещай!

И Бэнни обещал.

— Какое блаженство лежать в твоих объятиях! Принадлежать тебе, Бэнни! О! Сколько счастья ждет нас впереди!

И Эвника на все лады повторяла эти слова, прижимаясь к Бэнни в тишине весенней ночи, залитой светом полного месяца, который в Калифорнии совершенно такой же, как и во всех других местах земного шара. А когда влажная свежесть калифорнийской ночи стала чересчур интенсивной, они, с трудом оторвавшись друг отдруга, направились к своему экипажу и всю дорогу нежно целовались.

— О, Бэнни, я знаю, что была чересчур смела, чересчур нахальна! Но я так хочу, чтобы ты сказал, что ты меня прощаешь, что ты рад, что я это сделала.

И Бэнни счел своим долгом рассеять, как мог, ее тревогу.

Дорогой в Бич-Сити они только и говорили что об этом приключении. Бэнни очень мало задумывался над сексуальным вопросом и не составил себе никаких определенных взглядов, касающихся этой области; зато у Эвники была на этот счет своя определенная теория, которую она просто и откровенно изложила Бэнни.

Взрослые люди и старики поучают вас разным глупым правилам, а сами в то же время совершенно им не следуют и живут совсем не так, как этого требуют от вас. Так к чему же в таком случае слушать все эти их: "вы не должны", "вам нельзя" и прочее? В любви не может быть ничего дурного, если вы не будете позволять себе никаких непристойностей. И если вы уверены, что у вас не будет бэби, то для чего же беспокоить себя всеми этими разговорами и хлопотами о замужестве? Громадное большинство людей, пребывающих в браке, глубоко несчастны, и если молодое поколение сумеет найти себе путь к счастью, то это дело его, и оно никому не должно отдавать в этом отчета. И неужели Бэнни может находить, что это неправильно?

Но Бэнни этого не находил, и если он был раньше таким "недотрогой", то это только потому, что он не знал тогда, что представляла собой на самом деле Эвника.

Потом она сказала, что почему-то принято думать, что мужчины не любят, когда молодые девушки первые признаются им в любви, "ухаживают" за ними. "А потому, — прибавила она с присущим ей задором, — теперь очередь твоя, Бэнни, начать за мной ухаживать!"

Бэнни вполне разделял ее точку зрения и готов был ей это немедленно же доказать, если бы только она не правила в эту минуту автомобилем, который мчался со скоростью сорока пяти миль в час. И Бэнни предпочел скорей нанести маленькое оскорбление ее чувствам, чем быть причиной автомобильной катастрофы.

Продолжая разговор в том же духе, Бэнни поинтересовался узнать, многие ли из их товарок по классу смотрели на эти вещи так же, как Эвника, и был очень удивлен и слегка шокирован, когда его спутница, ответив утвердительно на его вопрос, назвала несколько лиц из наиболее серьезных учениц класса, внешнее поведение которых не оставляло ничего желать. Эвника подробно объяснила ему, как у них все обычно велось, и сказала, что они составляли как бы тайное общество, в котором хотя и отсутствовал какой-либо определенный ритуал, но был, тем не менее, свой собственный, определенный кодекс морали. Это было "Общество зулусов", названное так за исключительную смелость и дерзость его членов, которые во всех своих поступках считались исключительно только со своими желаниями и капризами. Они хранили тайны друг друга и помогали своим младшим товаркам разбираться во всех тех знаниях жизни, которые были так необходимы для их счастья. Старое поколение ревниво оберегало все эти знания, и молодежь сама должна была додумываться до того, как лучше обеспечить себя от нежелательных "бэби" и что делать в тех случаях, когда такое обеспечение не удавалось. Все это было предметом специальной науки — "науки любви", и сочинения, в которых обо всем этом трактовалось, можно было покупать в некоторых магазинах или доставать в отцовской библиотеке, спрятанными в глубине полок, за другими книгами. И ученицы передавали их тихонько одна другой.

Это было новым этическим кодексом, который молодежь составляла себе сама, без какой бы то ни было помощи со стороны своих родителей. Но рассказывая об этом, Эвника совершенно не думала, чтобы это было так важно. Она говорила только о том, что она чувствовала, что ей нравилось и чего она боялась. Она хотела узнать на этот счет мнение Бэнни. Она спрашивала его, как он думает — можно ли любить одновременно двоих? Ее подруга — Клара Рейнгольд — утверждала, что нельзя, но Билли Розен говорил, что можно, и они постоянно об этом спорили. А ее другая подруга — Мэри Блэк — была очень счастлива, проводя все свободное время с двумя мальчиками, которые ее любили и условились не ревновать друг к другу.

Все это было новым миром для Бэнни, и он задавал Эвнике вопрос за вопросом, густо краснея от некоторых слишком уж "деловитых" ответов молодой девушки.

Домой Бэнни вернулся в третьем часу ночи и прошел к себе так тихо, что никто его не услышал. Но когда это повторилось и на другой день и на третий, — недаром же Бэнни обещал Эвнике начать за ней ухаживать, — то все члены семьи м-ра Росса поняли, что тут что-то есть, и все они по-своему реагировали на это событие. Тетка Эмма и бабушка страшно нервничали; у них были так сильны традиции старины, что они не смели даже самим себе признаться в том, что их так волновало. Обе они отправились за советом к м-ру Россу, но и ему говорили исключительно только о том, что такое превращение ночи вдень должно было вредно отразиться на здоровье Бэнни. И сам м-р Росс мало что мог предпринять в этом направлении. Когда его сын сказал ему, что катался с Эвникой Хойт, он спросил только, хорошая ли она девочка? На что Бэнни ответил, что она была казначеем на всех их школьных вечеринках, что ее отец — м-р Хойт, которого м-p Pocc хорошо знал; что у нее был свой собственный автомобиль и что она предлагала даже сама заплатить за ужин. Поэтому не могло быть никакого сомнения в том, что она не принадлежала к числу "вампиров", бегающих за Бэнниными миллионами. Выслушав сына, м-р Росс сказал: